Георгий Симонян.
Духовный лидер "Добрых молодцев.
(декабрь 2014 г.)3
 |
-А Вы что пели тогда?
«Червону руту». Принималось на "ура". Потом исполнял «Любви навстречу сделай шаг», «Садовое кольцо», «Догорай моя лучина», «Выходили красны девицы», «Перевоз Дуня держала», «Метелки», «Липа вековая», «Что ты жадно глядишь на дорогу», «Красно солнышко»…
-Композитор Олег Иванов рассказывал, что тоже работал в «Добрых молодцах»?
Да, было такое. «Добры молодцы» приехали в Новосибирск, где Олег учился в консерватории. Он был уже известен – везде звучала песня Олега «Товарищ». Олег пришел к нам за кулисы. Стали разговаривать. Он говорит:
- Посмотрите, в каких брюках я хожу!
Да, брючки были не очень. Присмотрелись к Олегу – а ведь вылитый Саша Суббота. А тогда югославы были в моде. И Сева Новгородцев предложил ему поехать с нами вокалистом и клавишником на гастроли. Он два месяца каникул проработал у нас. Заработал рублей шестьсот. И все время говорил:
- Теперь мне этих денег на два года хватит!
Кстати, всех брали работать по договору, причем на полгода. На год договора не заключали.
А еще к нам приходил устраиваться в ансамбль Евгений Мартынов. Он закончил в Донецке Институт искусств. А Кобзон, будучи в Донецке, услышал его песни и пригласил в Москву. Женя приехал, а Кобзон в тот момент уехал на гастроли. Вот он и искал пристанище. Но вид у него был, как у бомжа. К тому же его тогда никто не знал. А у нас все ребята модные, стильные. И помню, как Женя Маймистов, увидев его, прошептал:
- Не надо! Не берите его!
А через несколько месяцев Евгений Мартынов стал уже звездой. Но надо сказать, что с годами вкус у Жени не улучшился. Мог надеть на себя такой костюм, что все в шоке были. Когда он вышел в пиджаке в поперечную полосочку, то Лапин отрезал:
- Это что за купчик такой? Убрать!
И его закрывали на какое-то время, а Женя страдал.
Была еще одна история. Росконцерт навязал нам певца Вову Дубинина. Двухметровый амбал, пел жутким низким голосом. И на первом худсовете он так начал басить, что Юровский аж вскочил:
- Это издевательство какое-то! Он совершенно не вписывается в ансамбль. Уберите его!
И вот так, не пройдя худсовета, нас быстро покинул Вова Дубинин (смеется).
-В «Добрых молодцах» работал известный бас-гитарист Петр Макиенко?
О, это известный летун. Где он только не работал. И у меня в «Галактике» в 80-е, и в «Добрых молодцах». И везде очень недолго – несколько месяцев. Очень сильный, мощный музыкант! И басист отличный и бэки великолепно делает. Но… работая в «Галактике» нажрался с рабочими. Открывали трехлитровую банку с томатным соком и залили весь гостиничный номер. Меня вызвали в администрацию гостиницу и стали угрожать жалобами в филармонию. Пришлось оплатить ремонт номера – 70 рублей по тем временам. Месяца три Петя продержался в «Галактике».
У меня вообще крайне редко были проблемы с режимом. И в «Добрых молодцах», а тем более, потом, в «Галактике». Только однажды из моего номера выскочила голая девица. Пьяная, перепутала выход из номера с дверью в ванную. Администрация меня потом немного упрекала, но, зная мою репутацию, все это было быстро замято. Это был единственный случай.
-Сколько в «Добрых молодцев» проработал Александр Лерман?
Где-то год, может меньше. Он пришел в 1974 году. В основном, он пел, но иногда выходил с гитарой. Саша очень любил «Криденс» и старался что-нибудь обязательно спеть из их репертуара. А для нас это было очень опасно. Представляете, «Добры молодцы» поют «Криденс». Звучит, да? Легко могли настучать. Да и вообще все это накапливалось, накапливалось. А ведь с нами в программах участвовала Людмила Зыкина. Представляете, она слышит «Утушку луговую» в исполнении Лермана? Естественно выражала жуткое недовольство – русские песни нельзя так петь! Да и местные власти пристально следили по рапортичкам. А у нас то Лерман запоет что-то западное, то Антипин, то Макиенко. Я как чувствовал. Нас сняли с очередных гастролей и мы сели на репетиционный период.
 |
-Где была база «Добрых молодцев»?
В ДК ликеро-водочного завода в Лефортово. А потом, кажется, в 74 году перебрались в ДК Академии химзащиты.
Мне очень повезло, что я работал в таком коллективе. И с творческой точки зрения, и с человеческой, да и с материальной. Зарплата была очень хорошей. Но… нас постоянно сопровождали худсоветы. Объясню. Нам устраивают худсовет. Мы сдаем программу и едем на гастроли. Во след нам летит рапортичка. И местные кадры министерства культуры приходят на наш концерт и видят, что половину программы мы исполняем совершенно другое. Не то, что указано в рапортичке. Нас могли снять с середины маршрута и вернуть в Москву, чтобы опять устроить нам худсовет. С одной стороны – мы такие не дисциплинированные, но с другой – мы приносили огромные деньги Росконцерту. Известный факт, что ВИА «Добры молодцы» в начале 70-х приносил этой организации по два миллиона рублей в год.
-Что пели в нарушение рапортички?
Битлз, ту же «Back in USSR», и другие их песни. О нас писали в газетах и очень редко хорошо. Нас, конечно в меру сил, покрывал Росконцерт. Это счастье, что мы работали именно там и были на ведущих ролях. Я думаю, что никакая провинциальная филармония нас не смогла бы так защитить.
-Какое самое большее количество концертов в день было у «Добрых молодцах»?
Я помню шесть концертов в день в Петропавловске-Камчатском. Тогда было так. Директор филармонии нам объяснил ситуацию:
- У вас по одному концерту за шесть дней. Я вам даю еще по пять концертов в день.
То есть всего тридцать шесть концертов за шесть дней. Шесть концертов идут в Росконцерт, а тридцать в областную филармонию. Мы получаем за 30 концертов деньги без вычетов, с северным коэффициентом. Там сложилась такая ситуация, что если до конца года директор не израсходовал бы эти выделенные ему средства, то на следующий год ему бы выделили меньшую сумму на год. Мы заработали больше тысячи на каждого за шесть дней. А потом этот директор летел с нами в Москву. И снарядил нам по трехлитровой банке икры.
-Как так получилось, что в начале 1975 года ансамбль покинул весь костяк?
Росконцерт три года требовал, чтобы мы сделали новую программу с упором на патриотические песни. Нам давали режиссера Бориса Сергеевича Брунова, чтобы делать программу. Вроде сделали патриотическую композицию по произведениям Пахмутовой минут на двадцать пять. «В земле наши корни…» и так далее. Выезжаем на гастроли и никто не хочет играть эту программу. Маликов или Слободкин такого бы не позволили, а у нас – демократия. Делаем, что хотим.
Короче говоря, вызвали всех в Росконцерт и сообщили, что договора продлевать не будут. Наши во главе с Антипиным заявили:
- Мы все уйдем! И название заберем!
На что им было замечено:
- Как это заберем? В Советском Союзе частных ансамблей нет!
Севы Новгородцева уже не было, он ушел за полгода до этого. Как человек умный, он видимо предчувствовал такую ситуацию. К тому же он собрался покидать страну, и ушел, чтобы нас не подставлять. И тогда Антипин предложил всем уволиться, в том числе и мне. А у меня кооператив строится. Я извинился перед ребятами и решил остаться. Толя Пономарев тоже. И Серега Кукушкин. Руководителем назначили Анатолия Киселева. Он работал в ансамбле с 1973 года, его внедрил к нам Росконцерт, делая уже тогда на него ставку как на руководителя, но отношение к нему всегда было прохладное. Вроде что-то писал, делал аранжировки, а не наш. Как говорили ребята – не фирмач.
 |
-Состав, как известно, расформировали 13 января 1975 года. Что было дальше?
Мы сели на репетиционный период. Стали приходить новые музыканты. За два-три месяца мы отрепетировали программу и поехали на гастроли.
Как я уже сказал, остались только четверо, в том числе и Кукушкин. Кстати, Сергея мы взяли из Сочинского ресторана. Играл на бас-гитаре и пел. Запомнился его рост, очень высокий парень.
-Получается, что они с Владимиром Васильевым («Царем») чередовали выходы с бас-гитарой?
Намного чаще играл Кукушкин. «Царь» больше пел.
-Известно, что Кукушкин с Васильевым записали «Как счастливым быть». А что еще пел Сергей Кукушкин?
«Звездочка моя ясная».
Еще остался Пономарев. Он родом из Крыма, но довольно долго работал в Омской филармонии, откуда и пришел в «Добры молодцы» в 1973 году. Вокалист, на инструментах не играл. Вид у него был не совсем сценический, маленький, руки длинные, ноги короткие. Пел таким хиленьким тенорком, да еще и буквы коверкал. После ухода Кириллова стал петь «Галину» Тухманова. Вот в ней он и коверкал буквы и слова. А вообще Толя был какой-то несчастливый, вечно у него что-то не складывалось. Создавалось впечатление, что он и пил назло всем. Позже он жил где-то в Подмосковье. Там в 90-е годы и был похоронен.
-Он действительно был первым мужем Любови Полищук?
Гражданским. Они работали вместе в программе «Омичи на эстраде» от Омской филармонии, там и сошлись. Полищук общалась с сестрой Толи и признавалась ей, что якобы лучше Толи у нее никогда мужика не было. Правда, это с Толиных слов. Видимо, Толя в корень пошел (смеется).
 |
-Кто пополнил состав?
Пришла Люда Барыкина. Яркая певица и внешне яркая. Работала около года, потом ее куда-то переманили. Она записала одну песню, в вокальной группе почти не пела. И муж ее Алик Петров работал у нас несколько месяцев. Играл на гитаре, пел в группе. Он молоденький совсем был. Красавчик, очень девушкам нравился.
Был еще один Петров в это же время – Сергей. Очень хороший гитарист.
С ними в одно время в течение трех-четырех месяцев работал солист Вики Штрэмпиэл из Мукачево. Потом ушел в «Красные маки». Та же история – голос слабенький, не мощный. А на записи звучит суперски. Он записал у нас «Виноват листопад».
Тогда же появились трубач Александр Тимофеев и тромбонист Юрий Назаренко. Эти ребята прошли много коллективов. Саша работал у Кобзона и у Лещенко, Юра в «Надежде». Что их объединяло, так это желание дать в морду Киселеву (смеется). На полном серьезе. Как выпьют, так и заводятся. Я еле сдерживал это их мальчишество.
Еще была супружеская пара из Баку, фамилию их я забыл. Он – неплохой гитарист, она – вокалистка. А потом появился Вадик Голутвин. Вот это был гитарист в самом великом смысле этого слова. От бога! Он пришел из «Веселых ребят» и ушел в «Аракс». С ним начинал работать, а потом задержался в ансамбле на долгие годы гитарист Сергей Цирес. Очень приличный гитарист. Хороший парень, интеллигентный, непьющий.
-Но про него говорили, что он не пьет, не пьет, а потом как…?
При мне такого не было. Возможно это уже было позже.
-Мне очень нравится песня, написанная Киселевым, «Трудная любовь». Ее записал Лерман?
Да, ее сначала пел Саша Лерман. Хорошая, приятная песня. А после ухода Лермана ее стал петь Александр Евдокимов, который появился у нас в 1975 году. Года два у нас отработал и ушел в «Красные маки». Отличный бас-гитарист и певец! Хороший парень, яркая личность. Думаю, что он прекрасно вписался бы и в прежний состав. И еще запомнилось, что он жутко не любил Киселева. Когда его видел, то как-то морщился, ехидничал. При этом ко мне хорошо относился. Как и многие, считал меня духовным лидером коллектива. Да я и постарше всех был тогда.
-В «Добрых молодцах» работал и недавно ушедший из жизни Виталий Барышников?
Да, клавишник. Он был из Ростова-на-Дону. Но проработал у нас недолго, около полугода.
 |
-Алексей Глызин ведь тоже работал в ансамбле?
Да. Он появился в 1976 году, участвовал с нами в «Красной гвоздике». Ушел в конце 1977 года, кажется, в «Самоцветы». Дело в том, что он на гитаре играл не очень хорошо, да и пел как-то средне. Это уже потом он распелся в «Веселых ребятах», а у нас он был не на первых ролях. Честно говоря, я был очень удивлен словам Павла Слободкина, когда он сказал, что он очень рад тому, что у нас в «Веселых ребятах» работает Алексей Глызин. Он же маленький, голосом особым не обладает, и вдруг фронтмен в таком ансамбле.
-Кто пришел на барабаны вместо Маймистова?
Пришел Владимир Полонский. До этого он работал в «Веселых». У нас он проработал несколько месяцев и осенью 75 года ушел в «Самоцветы». На его место пришел Максим Капитановский. Через год его сменил Данилович, а его, в свою очередь, Лисенков.
-Вы были дружны с Максимом Капитановским?
Да, дружили до самой его смерти. Макс – очень интеллигентный, образованный парень. Он был не только барабанщиком, но и писал прекрасные стихи. Да и вообще был литератором, написал несколько книг. На мое 60-летие Максим написал посвящение в 60 куплетов:
«Стремится время быстрой лентой
И вот с начала января
На всех серьезных документах
Уже мы ставим три нуля.
Да, в комбинацию лихую
Сложились три нуля подряд,
Но дату празднуем другую –
Сегодня Роме – шестьдесят!
Все с детства в цифры верят свято
В них смысл большой и тайный есть.
И ради этой славной даты,
Мы собрались сегодня здесь….»
И далее в таком духе еще 57 куплетов. Что сказать? Талант. Мы с ним замечательно общались и я всегда буду его помнить.
-Кто такой Евгений Фролов?
Женя работал недолго, где-то полгода. Жена Евгения работала в Моссовете и она определила его к нам. Этакий солдатский певец, бас-баритон с очень крепким голосом, выходил на сцену только с одной песней – «Во ку, во кузнице…». В первом отделении. Парень был сильно пьющий. И, откровенно говоря, к ансамблю он имел весьма отдаленное отношение. А потом мы только слышали о нем, что он пел у винных магазинов. Ему наливали, а он за это пел.
 |
-Довольно долгое время в «Добрых молодцах» работал Андрей Костюченко?
Да, он пришел где-то в конце 1976 года. Играл на басу, на ритм-гитаре, что-то пел в группе. Но остался в памяти тем, что очень нравился девушкам.
-Где-то в это время и состоялась запись для фильма «Розыгрыш»?
Музыку к этому фильму писал композитор Флярковский, а наш Киселев учился у него в консерватории, был лучшим учеником. Вот по знакомству он и пригласил Киселева. А тот притащил своего брата, который спел все песни в этом фильме. Но запись была какая-то дворовая, и Киселев предложил Флярковскому переписать эти песни в другой аранжировке. Добавить еще несколько песен Флярковского (например, «Кеды») и записать альбом. К тому времени брата Анатолия Киселева в ансамбле уже не было, и почти все песни записывал Владимир Костромин. Он тоже появился с новым набором.
-Младший брат Киселева долго работал?
Несколько месяцев. Они братья по отцу. Но Киселев-младший это нечто! Пил по страшному. Появлялся на репетициях с разбитым носом. Где-то валялся, где-то его избивали. Когда пришел с окровавленным носом, то Евдокимов, увидев эту картину, сказал:
- О! Он еще и донор! (смеется).
Жил как бомж и умер как бомж.
-С Андреем Кирисовым , который возродил ансамбль в 90-е, пересеклись?
Месяца три поработали. Я уходил, а он только появился.
-Духовиков, которых Вы упомянули, сменила целая компания – Зотов (труба), Каплинский (саксофон), Правдин (тромбон)?
Да. Они потом долго работали. Когда я уходил в 1978 году, то они еще оставались работать в «Добрых молодцах».
Еще у нас недолго работал солистом в 78-79 г.г. Владимир Салов из Калининграда. Потом он мне звонил оттуда и просился в «Галактику». Но куда там! У меня парни были по метр девяносто, а он – метр шестьдесят.
-Что Вы пели в этом составе?
«Вечер на дворе» - украинская песня, «Галину» исполнял иногда. Эта песня была создана Тухмановым с высоким симфонизмом, если можно так выразиться. На запись он пригласил скрипачей. А в концертах все было проще, победней. Поэтому мы ее редко исполняли. Еще в песне «Золотой рассвет» пел верхним голосом. Ее мы в каждом концерте пели.
-Я не спросил про администраторов «Добрых молодцев»?
Был у нас такой администратор Дмитрий Цванг. Его привел Сева Новгородцев. Севе настойчиво его предложили в Росконцерте. Цванг известен тем, что потом работал с Пугачевой, погорел на левых концертах и сел в тюрьму. Так вот он занимался поборами с музыкантов. Мол, вы получаете огромные деньги, а у меня оклад 150 рэ. Я постоянно предупреждал Кукушкина и Барыкину, чтобы не давали ему денег. Это долго продолжаться не могло и когда убрали Цванга, то директором просто назначили меня. То есть, как назначили – выбрали на собрании коллектива при участии руководства Росконцерта (в частности, Евгения Максимовича Иваненкова). Я просто пожалел Киселева, и согласился. Он мне все время жаловался, что на него пишут кляузы, что ему тяжело. Ну я и взял на себя бразды директорства, после чего меня сразу прозвали «Роман Абрамыч».
Но потом вижу, что Киселев берет в коллектив лауреатку какого–то конкурса Марину Смирнову, которая поет тонким опереточным голосом. Но она была внебрачной дочерью Владислава Стржельчика и Киселев женился на ней. Видимо, строя какие-то планы. А директорство мое было условным. Договариваться, ладить с людьми я всегда умел, а вот с бумагами была беда. Приходя в бухгалтерию, я просил помочь мне с бумагами, так как ничего не понимал.
-Как началось сотрудничество с Фрадкиным?
«Добры молодцы» выступали на конкурсе «Красная гвоздика» в Сочи в 1976 году. А Марк Фрадкин был в жюри. Видимо, мы ему чем-то приглянулись. Но не только он с нами сотрудничал. Нам приносили песни Павел Аедоницкий, Серафим Туликов…
-Вы выступали в программах с разными известными исполнителями?
Разные случаи бывали. Выступали и с Сергеем Мартинсоном, и с Иваном Козловским, и с оркестром Леонида Утесова. Помню, как-то выступали с оркестром Утесова. Жара, сам Утесов сидит в гримерке, на сцену не выходит. Оркестром дирижирует Старостин. В перерыве Старостин вбегает в гримерку весь мокрый от пота. Утесов смотрит на него и говорит:
- Старостин! Я много дирижеров видел. И Лорина Маазеля видел, и Фон Караяна. Но никто так не потел! (смеется).
-В Росконцерте было несколько вокально-инструментальных ансамблей?
Поначалу были только мы. Потом был создан «Коробейники», а еще года три спустя появился «Верные друзья». Были еще ансамбли, но они не отложились в памяти. Те же «Коробейники» в 1976 году получили первую премию на конкурсе в Сочи. И они как лауреаты поехали на гастроли. Были полупустые залы. А «Добры молодцы», занявшие третье место, поехали при полных аншлагах. Все-таки мы были номером один в Росконцерте.
-Говорят, что Вадим Мулерман был в большом авторитете в Росконцерте. Ногой открывал любую дверь?
Он был одним из самых популярных исполнителей, приносил очень большую прибыль Росконцерту.
-В худсоветы входил?
Нет, такого не помню. Но влияние какое-то было. Да и популярность у него была сумасшедшей. Выше, чем у Кобзона. А потом он растерял весь свой авторитет. Когда сдал Иваненкова. Помню, что все стали говорить:
- Наконец-то Мулерман себе имя сделал!
Имеется в виду «черное» имя. Многие артисты от него отвернулись.
-Мулерман долгое время работал с ансамблем «Ребята с Арбата»?
Да. Из тех, кто был в «Добрых молодцах», там работали Петр Макиенко и Саша Тимофеев.
-В 1978 году Вы уходите из «Добрых молодцев» и задумываете новый проект?
Первой причиной стало то, что мне казалось, что заканчивается эпоха ВИА, и пора делать что-то другое. Второй причиной было… если бы у ансамбля был серьезный уровень, тот, который был в начале 70-х, то я бы еще подумал. А здесь – лебедь, рак и щука. Кто-то приходит, кто-то уходит, состав постоянно менялся. Никакой гармонии в коллективе. Когда я стал директором, то голова вообще пошла кругом.