Валерий Колпаков.
"Успех - это творение... собственных рук".
(февраль 2014 г.)4. "Добры молодцы".
5
-Так. Что было дальше?
В общем, вечером того же дня (но без всякой связи с моей работой) мы по обыкновению встретились с моим одноклассником Юрой Токаревым, и я (за рюмкой чаю) всё это ему выболтал. И Юра без запинок мне заявил:
– Ты с ума сошёл? Пять лет корячишься с этими "Акварелями", вас ведь завтра разгонят! Тебе себя не жаль? Давай быстро к нам, в "Добры Молодцы", будем играть вдвоём, я всё сделаю, всё устрою!
Я занервничал: дело было незнакомое, а позади – пять лет работы и вкладывания души. К такому развитию событий я совсем не был готов. К тому же, и о Киселёве я кое-что знал… Но – другу Юре доверял (и не зря).
И на следующий день я уже ехал по приглашению руководителя на базу "Добрых молодцев" (в дом офицеров ВАХЗ на Бауманской). Анатолий Иванович Киселёв предложил мне в качестве теста на вшивость написать пару аранжировок для готовящейся оперативной записи. Работу приняли на пять с плюсом, и через неделю я уже ехал с ними на гастроли. Думал пересидеть грозу – а оказалось, уселся на пять лет.
Киселёву тогда был нужен клавишник условно-современной школы, такого же духа аранжировщик. Хороший пианист в ансамбле уже был (ЮТ). Плюс тогда господствовала точка зрения – чем больше клавиш, тем всё красивей, модней и дороже звучит. Так что – я подвернулся ему под руку как раз вовремя.
-Что это была за оперативная запись?
Музыка Киселёва, стихи какого-то поэта-ветерана, для радиопередачи. Я тогда постарался придать звучанию некий артхаусный колорит, потому что – если бы делать всё как есть в клавире, получился бы ансамбль Александрова, а у нас всё-таки была немножко не тот дискурс.
 |
- Состав "Добрых молодцев" в момент Вашего прихода?
Постараюсь никого не пропустить. Мещеряков, Разорёнов, Радкевич, Кирисов – это вокалисты. Братья Редько: Юрий и Валерий (последний играл на басу, но был не главным басистом). Юра, гитарист, трагически погиб (утонул при купании), его женой была Ира Шачнева из "Пламени". Федин – барабанщик. Караев (труба), Флоров (тромбон). Токарев и я (клавиши-фортепиано). Коваленко (басист и хороший солист-вокалист). Вроде никого не забыл.
В основном все работали и дальше, ушли только Радкевич, Разорёнов, Редько-старший. Гитаристом после Юры взяли Женю Галяева. Приходил Андрей Билль, но проработал недолго, и в группе почему-то Киселёв его не использовал. Вернулся работавший раньше хороший трубач Дима Зотов.
Не помню, то ли в 85, то ли в 86 году судьба "Добрых Молодцев" могла покатиться совсем по другим рельсам. В Сочи мы столкнулись с неприметным рыжим пареньком (музыканты в Сочи общаются всегда тесно, обстановка там к тому располагает). Он работал с Сенчиной в аккомпанирующем ансамбле как басист. Хорошо пел и писал интересные песни. Мы решили быстренько свести его с Киселёвым. Но Киселёв отреагировал вяло, встреча не вышла, и мы с этим парнем разминулись.
Звали его Игорь Тальков.
-Расскажите о Вашей работе в "Добрых молодцах"?
Вот тут надо сразу сказать: мне много чего довелось почитать про "Добры Молодцы". Начиная с рассказов Новгородцева.
В 2000-м году у меня был некий шанс поговорить аж с ним самим. Я работал по вечерам в клубе Б2 после репетиций оркестра, и Новгородцева для какой-то церемонии привели прямо к нам. Поговорить не вышло: он был всё время занят и окружён толпой, да и я работу тоже не мог бросить.
Как бы то ни было, какой-то вывод из всего прочитанного я сделал. Утверждалось, что история "Добрых молодцев" – история фронды, контркультуры, всего передового в нашей музыке тех лет. У меня нет достаточных знаний, чтобы подтвердить это или опровергнуть. Я могу говорить только о том, что видел сам. Пять лет работы – это не маленький срок.
Первый раз я увидел их на сцене в 1975 году, в Горьком (в зале филармонии). Кончилась гастрольная поездка, нас привезли из сельской местности в областной центр (а работали мы с К. Лазаренко). Вечером у нас было свободное время, в зале шёл концерт и мы, музыканты, пошли смотреть.
Ансамбль играл длинную композицию-монтаж (тогда понемногу началось увлечение такими вещами) чуть не на всё отделение. Не берусь оценивать, было ли это хорошо или плохо. Наверно, всё же хорошо. Но – ужасно скучно (мы ждали песен).
Время шло. Я знал, что в ансамбле работает мой приятель, мы с ним часто виделись. Внутренние дела в его ансамбле мы никогда с ним не обсуждали (да у меня и не было такого интереса). В конце семидесятых по радио часто крутили песню Тухманова "Галина" в исполнении "Добрых молодцев" (и никаких других, только эту). Т. е., правильно будет сказать, что до выхода на работу о текущей деятельности группы я не знал ни-че-го.
Времени прошло всего чуть-чуть, чтобы осознать, куда я всё-таки попал.
Политика группы была ультра-консервативной (сказать так – не сказать ничего вообще. Я как будто на машине времени перелетел лет на десять назад). Репертуар не менялся годами. В первом отделении пелся "русский блок" – "выходили красны девицы", "лучина", что-то ещё. Знаю, что в семидесятых были группы, которые этот блок копировали. "Витязи", и не только они. По понятиям Киселёва, это, наверно, был способ явить индивидуальное лицо коллектива.
Во втором отделении пелись песни разных авторов, в т. ч. самого Киселёва. Завершалось всё парой песен на иностранных языках.
В сравнении с текущей обстановкой и царившими тогда направлениями на эстраде, это всё было другой реальностью.
При этом лобовых советских песнопений про Ленина и коммунизм в репертуаре не было. Этники в духе ансамбля Покровского не было тоже. В итоге у нас всё же был ВИА семидесятых. А на дворе был уже 1985 год.
То есть на таком фоне даже "Акварели" воспринимались бы как футуристическая и ультрамодная команда.
Наши ребята не были наивными мальчиками, все всё прекрасно понимали. Но никакого ропота не было слышно, все работали смиренно. Раздавался, понятно, в тиши тихий зубовный скрежет; ненависть и неприязнь копилась – и впоследствии сжатая пружина всё-таки выстрелила, как из пушки. Но это произошло гораздо позже.
- А Вы что-то с ними записывали?
Да! Было дело.
С60-23371 000 Пластинку на стихи Сергеева "Я Признаюсь В Любви" делал и что-то ещё, вряд ли это где-то указано.
С62 29069-70 "Белка В Колесе"- это я застал.
Надо сказать, мы с Киселёвым выпустили ещё два мультфильма. "32 декабря" и ещё один, название уже не помню. Музыка была Киселёва, аранжировка в "32 декабря" - моя. Записывали её втроём: Галяев как гитарист, Тихоненков на басу, я - на клавишных и фортепиано. Писали в Останкино, в 1-м тон-ателье. Участвовали очень хорошие вокалисты: Павел Смеян, Любовь Привина. Моей фамилии в титрах нет (и, как всегда, ничему не удивляюсь).Слова писал непревзойдённый Л. П. Дербенёв.
Во втором мультфильме аранжировка была не моя, я писал в основном эффекты на клавишах. Ну и придумал заодно пару симпатичных фраз, они вошли в фонограмму.
-Что за аппаратура была у ансамбля?
Аппаратура была самопальная (но – доведённая до приличной кондиции). Инструменты в группе все были хорошие, на уровне мировых стандартов (тогда мы их толком не знали). Киселёв на свои деньги приобрёл Hohner-клавинет с усовершенствованными функциями и аналоговый синтезатор Korg.
Мне пришлось поначалу играть на каком-то невнятном старье со склада; но случилось так, что оркестр Лундстрема почему-то отказался от казённого Polymoog'а, и это чудо техники перекочевало к нам. Судьбы полимуга после развала группы мне неизвестна.
-Ансамбль много работал с Фрадкиным...
Каждый третий концерт по статистике у нас был авторской программой Марка Фрадкина. Это выручало уже тем, что концертов становилось больше. Заработки наши нельзя было назвать такими уж шикарными, но на средний пристойный уровень по системе они тянули.
Фигура Фрадкина сопровождала нас на всём протяжении времени, пока я работал (и до этого, конечно). Держался МФ очень высокомерно, как епископ. Мог не ответить на простое "здравствуйте". Вообще так сложилось, что это сословие я хорошо знаю; такое поведение для этой среды вовсе не характерно. Но у нас с ним было именно вот так.
 |
Чтобы не создавать каких-то неприятных для себя ситуаций, я на гастролях просто обходил его десятой дорогой (и все остальные, похоже, тоже).
Одну песню в своём концерте МФ даже пел сам (знаменитую "ночь коротка"). Надо сказать, это выглядело вполне достойно и импозантно.
Но программа МФ являла собой даже не как прилизанное ретро, а – убогое старьё. Были попытки, само собой, придать звучанию современный колорит, но все они обламывались об изначальный тип материала.
Оживление в концерт вносила приглашаемая в эту программу Галина Улетова. Причём с Фрадкиным была даже поездка в Польшу: большинство наших оказались за хоть какой-то границей в первый раз.
Что было дальше?
Во в этом болоте мы и тлели в собственном соку до конца 1989 года.
Понятно было что Киселёв (а его по многим причинам в ансамбле не любили) сидит прочно, и сковырнуть его нельзя. А с регрессом и безнадёгой связывали именно его персону – и не без причин.
И вдруг случилось (или так должно было случиться?) что однажды он публично сам объявил нам о своём уходе от дел, причём - не претендуя на реформы. В том духе, что, мол, живите без меня, как знаете, а я займусь другими делами. Без вас.
Большинство восприняло всё это как новый неожиданный шанс выжить и изменить судьбу.
Но они жестоко ошиблись.
И тут, как говорится, началось в колхозе утро…
Было принято решение разучивать новую программу. Социально-протестного направления. Был привлечён поэт Алексей Дидуров со своим циклом песен. Мы их разучили.
В дальнейшем административном хаосе я путаюсь. Нас переоформили в ОХК как группу с другим названием (ДМ-2). Затем все отнесли трудовые книжки в какой-то кооператив, решив, что так будет выгодней: это даст свободу, деньги и счастье. Забегая вперёд, не дало.
Каким-то чудом при этом мы даже не лишились базы и имущества.
Вот так, почти не изменившимся, разве что несколько сокращённым составом (пришёл новый замечательный басист Владимир Тихоненков. Володя, давний энтузиаст "Добрых молодцев", раньше работал в нашем ансамбле рабочим. Но – попутно выучился играть на басу на высшем уровне), мы даже умудрялись проводить какие-то гастроли. Конферансье не было, и его функция досталось мне. Я не получил ни одного замечания от коллег, никто не плевался – но я видел работу конферансье из числа звёзд Москонцерта, и представляю себе, ЧТО это такое. И то, что я делал, ни на грош не имея элементарной подготовки хотя бы по сцен-речи – был, понятно, полный караул.
Но зрители почему-то смеялись и весело аплодировали.
Объяснение одно: на рубеже 90-х специфика эстрадных представлений сильно поменялась – и зрителям, наверно, казалось, что всё идёт как надо и идёт очень стильно.
В одной поездке с нами отработал поэт Вадим Степанцов, это был ударный номер – он просто читал со сцены свои весёлые стихи. Карьера Вадима общеизвестна.
Хорошо только, что до нашей инициативно группы довольно быстро дошло, что весь этот социальный фанк зрителю вообще не нужен. А на одних почти что современных ритмах далеко не уедешь…
…Тем временем Киселёв тоже не сидел сложа руки.
Между прочим, он (по специальности хоровик. Регент.) в союзе композиторов числился завсекцией электронной музыки. Я не берусь это комментировать – тут, видимо, есть нечто за гранью добра и зла. Как ни странно, эта должность в то время что-то значила.
И вот он решил создать своё дело – нечто вроде "Электроклуба" или "Крафтверк" по звучанию и стилю. Даже набрал рекрутов. И стал обхаживать меня. Не могу простить себе малодушия и недальновидности – но я принял предложение.Это не было позорным поступком, я никого не предавал. Просто надо было выживать.
Я сознательно ничего не пишу о Киселёве как о личности: неприязнь столь велика, что я боюсь быть необъективным. По известной системе – тут или хорошо, или ничего.
Если опустить ненужные детали, дело это у Киселёва не выгорело. Я умудрился ещё после этого всего отработать пару поездок со старым составом – и уехал надолго в далёкие края. Больше в ВИА я никогда не работал.
Дальше – поезд понёсся под откос. Работы у людей не было. В 90-х годах некоторые отчаянные люди пытались гальванизировать труп, делали записи, организовали выступления, но это не было жизнеспособно.
Другие двое – Токарев и Кирисов – собрали вокруг себя группу единомышленников из молодых музыкантов, и сейчас работают как ВИА "Добры Молодцы", ретро-группа, так сказать. Работа у них есть. Дай бог им удачи.
Киселёв тоже привлёк к новому альянсу Мещерякова и Коваленко, и объявил о создании группы "Добры Молодцы" с каким-то слегка переделанным названием и правом правообладателя (или чем-то в этом роде). Вообще такого рода мышиная возня вполне характерна для этого вида бизнеса. Мне не дано понять в людях стремление к возврату в прошлое.
Я занят другими делами и во всём этом не участвую.
- Я знаком с Кирисовым. Вот тут его рассказ об этом периоде...
Кирисов меня не упомянул в своём интервью (может, это и к лучшему).
Если оценивать нашу деятельность как она есть, без симпатий и антипатий, надо признать, что лицом ансамбля десятилетиями являлся именно Кирисов. Его голос я узнаю всегда, и в группе тоже.