Валерий Колпаков.
Сергей Шалаев:
Кабак для меня - привычное дело
(2007).
1До "Поющих сердец".
 |
Когда мне было лет 5 или 6, мама выиграла все смотры художественной самодеятельности: районные, городские и областные, и ей предложили работать в филармонии. Она работала в жанре русской песни, достаточно распространенным в те годы (Зыкина, Воронец). В то время была такая практика: формировались бригады из артистов разных жанров, и они работали по договору сначала в одной филармонии, потом переезжали в другую, третью и т.д. Такие гастроли длились 5-6 месяцев. В связи с отъездом мамы в филармонию, встал вопрос, куда меня девать. Сначала меня отдали в десятилетку при консерватории. Было это так. Я только зашел в здание, сверху спустился какой-то дядя и протянул мне руку, здороваясь. Я ее пожал . Он говорит:
- Вот это лапа. Пойдешь виолончелистом?
- Пойду.
Но после того как я поездил примерно полгода с этой виолончелью на трамвае из дома в школу, а это занимало примерно 50 минут, мне стало совсем не интересно. К тому же я подслушал один разговор на маминой репетиции, где один саксофонист сказал:
-Зачем ты его отдала на виолончель? Так всю жизнь в яме и просидит.
- А куда его отдать?
- Отдай в пианисты. Универсальная специальность.
Я дома устроил истерику, что не хочу быть виолончелистом (всю жизнь сидеть в яме). Мне, в конце концов, купили пианино. Мама стояла в очереди на него года два. Когда вопрос об ее отъезде был решён, начали мне искать какой-нибудь интернат. В Свердловске была такая школа - интернат музыкантских воспитанников. Эту же школу закончил и Владимир Петрович Пресняков - старший.
-Вы не были знакомы там?
Нет, он меня старше лет на 12. Пресняков уже тогда был легендой. Мы, пацаны, уже знали о Вове Преснякове. Саксофон тогда был реально запрещен, и он учился на кларнете. Где-то нашел сакс и по ночам в подвале занимался на нём. Потом Петрович играл в ресторане «Уральские пельмени», руководил ансамблем в Доме Офицеров, и Лена у него пела. А когда я школу заканчивал, то слышал, что он работает в группе «Норок». Что этот «Норок», где-то в Лондоне на каком-то фестивале, выступил антисоветски и их за это разогнали.
-Но это же миф. Ни в каком Лондоне они не были.
Мы дружим с Пресняковым, но эту тему я как-то не затрагивал.
Потом в Орджоникидзе он сделал группу "О чем поют гитары", и так получилось, что я в ней поработал, но уже без него.
Закончил я школу по классу флейты. Это была музыкальная восьмилетка плюс общеобразовательная школа. В общей сложности у нас было 11-12 уроков каждый день. 5-6 общеобразовательных, плюс 2 часа специальность, 3 часа оркестр, музлитература и так далее. Образование давали очень качественное. Из нашей школы классных духовиков очень много вышло.
 |
-Соловьи, не пойте больше песен, соловьи...
Это звучало из всех форточек. И еще одна:-Сколько песен о тебе, Россия, спето...
Наверное, единственная патриотическая песня, которую играли в подъездах на гитарах.Месяца через три я сбежал оттуда. После того, как отыграл свою первую армейскую халтуру и столкнулся с нечестным распределением денег. Получилось так, что мне пришлось отпеть все танцы. От первой до последней песни. В результате дирижер, который вообще не присутствовал, получил 20 рублей, а я - 3. Я на это обиделся и ушел.
-А что вы играли на танцах?
У нас был битовый состав плюс саксофон. Они играли «Бездей», «Мишел» и «Странники в ночи» в инструментальном варианте. Это был весь их репертуар. Меня пригласили пианистом, но пришлось петь. Я спел всю пластинку «Веселых ребят» - «Любовь- огромная страна», которая тогда только вышла. Я знал ее наизусть от начала до конца.
В общем, я сбежал из армии. Это можно было сделать, поскольку мы были просто армейскими воспитанниками и присягу не принимали. Были вроде сынов полка.
Дальше я пошел в обычную общеобразовательную школу в 9 класс. Пришел я туда в феврале прямо в шинели, поскольку вырос из старой гражданской одежды, а новую мне купить не успели.
В школе был свой ансамбль. Кто-то меня услышал, и в 10 классе ко мне пришла целая делегация, предложившая играть в ансамбле «Горэлектросети» (была такая организация). Там были инструменты, и был руководитель- Коля Баранов (сейчас очень известный дирижер, у него в Свердловске биг-бенд очень крепкий и качественный). А тогда он просто «халтурял» у нас. Самое главное, он не мешал нам. Приходил, смотрел, как мы что-то репетируем, спрашивал:
-У вас все нормально? Ну, тогда я пошел.
Я играл на органе «Юность». У нас были гитарист, басист и барабанщик. Гитарист, Мишка Балабанов, закончил английскую спецшколу и знал язык неплохо, поэтому у нас появились три вещи «Назарет», четыре «Слейд» и еще что-то продвинутое. Мы просто репетировали и два-три раза в год играли на праздниках в организации, где работали. Первая халтура за деньги - это был Новый год с 1975 на 1976. У нас был звукооператор, который все время что-то паял. Вот он поехал в какую-то общагу и договорился, что мы отыграем у них Новогоднюю ночь за столько, сколько они соберут. Студсовет пустил шапку по кругу, и они собрали нам 45 рублей. Мы играли всю ночь, с 22 часов до 5 утра. Репертуар у нас был ограниченный, и мы повторили все песни по три раза.