Записал Михаил Садчиков
Владимир Мулявин: «Песняры были настоящими мужиками…»
Газета ...
Прислал Анатолий Бабай (Украина).
Прислал Анатолий Бабай (Украина).
В эти январские дни Владимиру Мулявину могло бы исполниться 70. Замечательный возраст для музыканта, композитора, народного любимца, создателя легендарного ансамбля «Песняры»... Но уже почти семь лет Владимира Георгиевича нет с нами, и тому причина - нелепая автокатастрофа, что унесла жизнь гениального музыканта. В мае 2002-го главный «песняр» на скользкой трассе попал в автокатастрофу, будучи за рулем своего «Мерседеса». Сначала лежал в Минске, затем по инициативе Иосифа Кобзона был перевезен в Москву, пробыл в клиниках восемь месяцев, и, когда казалось, что он выкарабкается, все-таки тяжелая болезнь победила...
Нашему обозревателю посчастливилось не раз встречаться с Мулявиным, а также общаться с его коллегами-музыкантами, и сегодня эти записи приобретают бесценное, историческое значение.
 |
Из интервью с Владимиром Мулявиным:
В 70-е годы газеты пестрели сообщениями о том, что «Песняры» покорили Америку. Сердце переполнялось гордостью за нашу родную советскую эстраду... А как из другого столетия, другого века вам видятся те события?
— После нашего выступления в 1975 году на фестивале в Каннах мы получили сразу 23 (!) приглашения за рубеж. Но в те времена было очень тяжело с оформлением выездов на Запад. Получалось, что мы можем выехать чуть ли не через год. Все приглашавшие возмущались: «Но вы нужны нам сейчас! Пока не забылся фестиваль, пока идет реклама!» Единственными, кто согласился ждать и дождался, оказались американцы. Мы действительно прошли там с большим успехом, и я горжусь тем, что не работали для эмигрантов, а выступали на американскую публику. Продюсер наш, помню, говорил: "Володя, американская публика ничем не отличается от любой другой. В вашем профессионализме я не сомневаюсь, поэтому у меня единственная просьба: работайте с такой отдачей, как будто выходите на сцену как в последний раз."
Мы и в начале «нулевых» ездили в США. И тоже с успехом. Например, на фестивале в штате Аризона выступали в национальном парке, где собралось больше пятидесяти тысяч (!) хиппи со всего мира. Почти каждый привез с собой маленький барабан, и кульминацией стал момент, когда эти десятки тысяч человек, слившись в едином порыве, принялись лупить в барабаны, чем верховодил вождь местного индейского племени. Причем накануне все участники фестиваля в течение двух недель практически ничего не ели, употребляя лишь дистиллированную воду. Таким образом, проходило очищение...
Как вы оцениваете нынешних эстрадных звезд?
— Я счастливый человек — не смотрю наше телевидение, никакой информации не имею. Прихожу домой или в гостиницу уставший (работы очень много!), включаю диск с каким-нибудь фильмиком... А наше ТВ вещает про одни ужасы и проблемы — ту информацию, которая мне лично вредна. Я заметил такую вещь: когда посмотрю по ТВ какие-нибудь модные коллективы, то поначалу меня просто подташнивает, но потом начинаю потихоньку привыкать, даже мысли мелькают: «А вот это, пожалуй, ничего!» То есть падает уровень профессионализма и уровень запросов. Ведь по-настоящему талантливый артист должен тебя потрясать, восхищать, сбивать с ног...
Из интервью с Юрием Антоновым (2010 год, фестиваль «Славянский базар в Витебске»).
Юрий Михайлович, правда, что Мулявин начинал свою карьеру в вашем оркестре?
— В 2010 году на фестивале «Славянский базар» на Аллее звезд заложили именную звезду Владимир Мулявина и ансамбля "Песняры"… Справедливо, потому что Мулявин стал звездой не только Белоруссии, но и всего постсоветского пространства. Я стоял у этой звезды и вспоминал, как приехал в 1966 году в Минск из Свердловска никому не известный музыкант Володя Мулявин. И в филармонии мне сказали: «Юра, вот пришел хороший музыкант, может, посмотришь? У него, правда, жена такая своеобразная...» Оказывается, она занимается художественным свистом. Выходит на сцену, насвистывает известные мелодии, а ей аккомпанируют. Посмотрел я тогда Мулявина и взял в свой небольшой оркестр. Так мы и играли: я — на аккордеоне, Володя — на гитаре... Кстати, Володя белорусский язык не знал, хоть и пел на нем. И вообще если бы тогда кто-нибудь сказал, что Мулявин станет героем Белоруссии, что в Минске его именем будет названа улица, то он бы над этим человеком от души посмеялся Но, оказалось, в этом парне сидит такой мощный музыкантище!
 |
Из интервью с Владимиром Мулявиным:
— Чего только я ни читал про себя и «Песняров», но, поверьте, мы никогда не жили звездной жизнью и не болели звездной болезнью... Не было такой цели, таких мыслей. Думаю, что если бы надо было реализовать такую цель, то, возможно, все бы и было. Но мы всегда жили прежде всего музыкой, а потом уже всем остальным. И, как бы это ни прозвучало скромно, мы опередили время. Мы всегда стояли немного в стороне от музыкальной моды и в СССР, и на Западе. При этом мы ни в коей степени не хотели быть революционерами в музыке, или, наоборот, классиками. Всю жизнь мы посвятили исследованию очень интересного пласта. В Америке этот пласт называется кантри-музыкой. С ней там происходят совершенно невероятные вещи: фестивали, концерты, специальные телеканалы. Посмотрев на все это, понимаешь, что воистину нет ничего привлекательней, уникальней, чем народная музыка. У нас же она в загоне. Музыка наша не приносила нам каких-то сверхъестественных гонораров, да и в советское время о них не могло быть и речи. Но мы купались в народной любви, а это дороже всяких денег. При этом мы практически никогда не прогибались перед невзыскательной публикой (как известно, Мулявин отказался от такого заведомо явного шлягера, как «Малиновка», зато сделал программу по стихам Маяковского, заведомо сложную, некоммерческую. – Прим.Авт.).
Было время, когда неумные люди называли нас «просоветским» ансамблем, но мы никогда не плясали под чью-то дудку, всегда считали политику суетой и борьбой за власть. Политические катаклизмы нам всегда только мешали, тормозили творческий рост «Песняров».
Из интервью с Леонидом Борткевичем (экс-солистом «Песняров»):
— Однажды Мулявина пригласили в Госконцерт, где «прояснили» ситуацию: «Владимир Георгиевич, на вас куча заявок! Все прекрасно, мы очень рады, но надо... башлять!» Мулявин вспылил: «Я за творчество не плачу! И вообще, почему я должен башлять, если меня и так приглашают?» Ему объяснили: «Не хотите — тогда по вашим маршрутам поедут другие!» Не то, чтобы нам все перекрыли. Скорей, спустили на тормозах. Через какое-то время мы отправились в Америку и другие страны, но, как говорится, момент был упущен. Никто из серьезных западных компаний не решился играть в кошки-мышки с кагэбэшниками из Госконцерта. Сейчас скромного и правдивого человека трудно понять. Но у Мулявина всегда были свои принципы и чувство собственного достоинства. Он, например, никогда не соглашался выступать в ресторанах: «Перед жующей публикой петь не буду!» Такой человек... И, знаете, прекрасно зная ситуацию, никто из музыкантов тогдашнего золотого состава «Песняров» не осуждал Мулявина даже в душе. Мы были удивительным коллективом: мы по-настоящему дружили друг с другом, помогали, выручали, уважали и любили друг друга. «Песняры» были удивительным братством сильных, молодых, талантливых, лихих мужиков. Такого в моей жизни ни до, ни после уже никогда не повторялось.
Игорь Лученок, композитор, друг и соавтор Мулявина:
— Мой незабвенный дружочек Володя Мулявин был чистый самородок. Народный артист Советского Союза. И нас подружило — Мулявин из Свердловска, Кобзон — из Донецкой области, я — из Минска. Я с Мулявиным ездил в Америку трижды. И американская пресса «Дейли ньюс», «Нью-Йорк таймс» писали, когда мы туда приехали — русское вторжение на роковом фронте. Мы с Мулявиным подружились, и хотя я был выпускником Ленинградской консерватории, а Володя музыкальное училище не окончил, я признавал за ним огромный композиторский талант, и если судьба позволяла, с удовольствием и интересом сотрудничал с ним. Сколько лет прошло, но далеко не все из творческого наследия Мулявина вышло в свет. Вот и в 2010 году я выпустил альбом — рок-оперу «Гусляр». Тема вечная. Автор Янка Купала, а Мулявин и я стали композиторами. Князь-диктатор и Гусляр — это поэт, творец. Ну, и Гусляр, конечно же, словно списан с Мулявина. Так обидно, что и судьба была так несправедлива к нему. Подарила столько счастливых минут, но провела его сквозь такие тяжелые испытания: болезнь, предательство коллег, болезнь сына... И эта трагедия в то время, когда у него начался второй подъем, и он хотел жить, творить, пел и играл на гитаре даже на больничной койке. Хотя с этой автокатастрофой мне тоже далеко не все ясно, было ли так все действительно так, как в официальной версии?...