Беседа с Сергеем Дроздовым (2005).
3
Андрианов рассказывал, как после концерта в Ярославле в его день рожденья, они уехали в Таллинн. В Таллинне всю ночь гуляют, просыпаются в салате….. Короче, через неделю оказывается, что три дня назад у них должна была быть запись в «Утренней почте». Типа такого было?
Владик – да! У него это кайф, связанный с алкоголем. Не знаю… Но, что касается его, то он всегда был – пахарь. Работал по три концерта в день. Он заходил на студию и всё записывал с первого дубля. Не зная песни, не зная текста, все пел с первого дубля. В любом состоянии. Выспавшись - не выспавшись.
Андрианов рассказывал, как он, исполнителю главной роли в опере «Орфей и Эвридика» Асадуллину, дал таблетку снотворного и тот уснул прямо во время исполнения арии. У него жутко болела голова, а Андрианов подсунул ему вместо таблетки от головы сильнейшее снотворное. Тот свалился в оркестровую яму, и концерт сразу прекратили.
Я только женился. Это был 77-ой год. Мы работали в Москве на «Динамо». Мы, «Лейся, песня» и Мигуля. Мы тогда и познакомились с Андриановым. А как знакомятся артисты? Я, Юра Янин, Андрианов и Влад, забыл фамилию, лысоватый такой, пел он у них. «Речной вокзал», вечер, водка, вино. Не помню, как мы оттуда уезжали!
Еще случай. Кемерово. 7 или 8 утра. Заселяемся в гостиницу. Номерок у нас такой маленький. Вдруг стук в дверь. Кто это может быть в 8 утра? Андрианов с двумя бутылками шампанского:
- У нас же не пьют перед концертом!
- Ерунда!!!
Он все это сам выпил и ушел. Где он силы брал? Он столько работал, столько пел, столько на студии записывался. Мне рассказывали, что еще и эти… Потреблял. Но, вообще, гениальный вокалист! Мне он даже больше нравился, чем Игорь Иванов, хотя у них одна школа. Голоса похожи, манеры похожи, но у Андрианова есть такое хулиганистое, что ли.
Меня поразило, когда я был в Ростове у Андрианова, вышел от него еще под впечатлением, сел в маршрутку, а шофер стал жаловаться на что-то. Я ему говорю: - У вас тут Андрианов живет! И вдруг сзади меня мальчишка лет 16-ти говорит: - Да! Он вон в том доме живет. Знаменитый на весь город, гордость всего Ростова!
 |
Когда мы работали в Ярославле параллельно с «Песнярами», то сначала они к нам пришли на концерт. У них тогда еще клавишник Николаев Валера работал. Он из Вологды, кстати. А потом, мы к ним пошли. Мулявин для нас целый ряд оставил. Зал был тысячник. И работали целых три часа, специально для нас. А после концерта они устроили «банкет». Муля пригласил в буфет, заходим, а там водка, вода и конфеты. Ну, может немного бутербродов. Ну, мы-то были моложе...
А все эти годы Вы так и были при Куйбышевской филармонии?
Да, до 88 года. А как вышло, что я ушел оттуда? Просто почувствовал, что пошла «электронщина». Когда пошел Витя Салтыков, «Форум», когда стали всё записывать на секвенсор, когда музыка стала не живой, то наш стиль ВИА – «Самоцветы», «Песняры», «Веселые ребята» – как бы ушли в сторону, не стали собирать полностью залы. И я понял, что надо найти в себе силы уйти. Я думал, что никогда этого больше не будет, этой ностальгии.
А думали о том, чем заниматься?
Было мне тяжело…
Профессии ведь не было?
У меня дома была более-менее студия, музыку писал. В общем, выживал...
 |
Это 89-ый год. Развалившаяся «Галактика». Очень сильный коллектив.
Власенко, кажется?
Да, Сева. У них ушел тогда вокалист, Синчук тогда у них пел…
А Горбатиков с Вами работал?
Дима? Да! Всех Вы знаете! Подготовленность, какая!
Так вот они работали тогда в театре Пугачевой. Устроились туда и искали вокалиста, а Яша Кулишевский – наш бывший конферансье – он тоже был в театре Пугачевой. Он им сказал, что есть такой вокалист, дома сидит, ничего не делает. Меня вызвали. Сева Власенко говорит:
- Что ты можешь? Какая музыка?
Я говорю:
-Дэвид Ковердэйл, Йен Гиллан...
Неужели он Вас не знал?
Он, конечно, знал, но не знал, могу ли я петь эту музыку. Попробовали – спел. Понравилось всем, и мы сделали 8 песен. Но это все на открытых у гитариста струнах в «ми», а у меня фальцета нет, но я вынужден петь в «ми», хотя у меня «си-бемоль». Как это все было делать? Я был в шоке!
И как же Вы пели?
Не знаю, чем-то пел…
Жесткая музыка?
Жесткая, но играли ребята очень крепко. Я не знаю на тот год, кто так играл у нас рок, как играли они.
Но они мелькнули быстро и исчезли?
Но мы тогда успели съездить в ФРГ с этими восемью песнями. Тогда не было еще Объединенной Германии. Эти восемь песен мы пели два раза… У меня была «химия», длинные волосы, съемка такая есть. Но я понял месяца через четыре, что это не моя музыка. У меня стало «чесать» голос. Не мое это со стойкой бегать. Я – лирик! И когда я ушел оттуда, то за мной ушли почти все музыканты. Остался Сева один. Все ушли, ушел Дима Горбатиков…
Он ушел в «Веселые ребята»?
Нет, он ушел к Шуфутинскому, а оттуда потом ушел к Анастасии. Сейчас он работает у Ирины Аллегровой.
Он считается очень сильным музыкантом…
Дима - да!
А что Вы делали в Африке? Там любят советскую песню?
Мы там выступали для наших посольских…
Также и в Индии, наверное?
И в Индии также.
В Африке где были?
В Конго, в Анголе, в Бенине, в Того.
Охрана, наверное, была? Такое ощущение, что они постоянно находятся в состоянии войны?
Ангола – да. Мы туда, как раз, после революции попали. В остальных все тихо- мирно: Эфиопия, Сейшелы. Мы туда поехали на 10 дней, на 10 концертов, а сыграли только три. Не для кого! Только 18 семей русских там было.
И что же Вы там делали?
Отдыхали просто. Съемки были, джамбу пели (пили).
 |
Да, 85-ый год особенно. Был июль или август, было очень жарко. А то, что мы видели по ТВ – это был детский лепет. Там была настоящая война!
А что видели?
В первый день мы приехали в Кабул, вокруг горы. И летают трассеры. И как-то не спится. Спрашиваем:
- А это что такое?
- Это они между собой разбираются!
Потом, на 5-ю или 6-ю ночь уже спали спокойно, но естественно со спиртом в печени. Мы тогда летали очень много: Шендан, Кандагар, Джелалабад. Летали на АН-26, у которого люк сзади. Тогда еще не было «стингеров». А вот в 88-ом году они уже были.Мы тогда очень были рады, что туман был, и мы 10 дней сидели в Кабуле. Но когда туман разошелся, нам надо было лететь в Баграт. Это километров 140. Самолет должен набрать 6 000 м над аэродромом и отстреливать ракеты тепловые, чтобы не сбили. Ночью, без всяких опознавательных огней. Это было 22 февраля, а у них тогда был Ахмед-Шах, который пообещал устроить «подарки» на 23 февраля всем русским. Что это было!В общем, долетели. Жили в «модулях» из ДСП, в туалет ходили на улицу. Нам говорили: - Вы осторожно ходите, «зеленка» дальше, а там сидит снайпер. Офицер один вышел и тут же получил пулю между глаз.Ходили, но жуткая «шуга» была. Мы все видели – морги, настоящую войну...
А пели для наших?
Да, для наших ребят. В посольстве пели, пели в Доме дружбы Афганистана и СССР, там был хороший зал. В город выезжали, видели духов… Все это жутковато...
А вот Вы не писали песен, а потом вдруг стали писать. Потребность такая возникла или репертуар нужно было изменить?
Нет, песен много было разных, всяких, хотелось себя как-то проявить.
«Лишь увижу я тебя»?
Это первая песня, которая вышла у меня на диске. Текст написал Рома, музыку – я.
Если проследить по песням, то в коллективе они стали рождаться к 79-му году. Вот Болотный - «Я ухожу на север» и т.д.?
В основном, писали Миша и Рома. Ну и Левкин еще.
Можно про Левкина немного рассказать? Откуда он вообще появился? Я помню, что на концертах в 77-ом году его еще не было.
В 78-ом его взяли, по-моему. Он из Калининграда, а Рома и Миша там жили. Вокалист был нужен, мне одному тяжело было петь. А Серега тоже лирик…
Он, скорее, плакал, а не пел?
Хороший термин! Есть более точное ему определение, не буду говорить. Да, Серега пел, конечно, супер! И мы с ним почти всё и спели в «Синей птице», в терцию всё…
Скоро будете продолжать?
Да, Серега живет там же, я с ним разговаривал сегодня утром. Все-таки, думаем объединиться. Он тоже ездит один как солист «Синей птицы». В принципе, он хочет заниматься сам как композитор, нравится писать свои песни, но от предложения такого он не отказывается. Наоборот, в свете последних наездов со стороны «самарцев» он говорит, что они, не «Синяя птица», в конце концов.