Георгий Симонян
Скрипач с Варварки.
(май 2015 г.)1
 |
Разговаривая как-то с Георгием Мамиконовым, мы затронули тему скрипачей в ВИА «Верные друзья». Георгий Рубенович рассказал следующее:
- Наши скрипачи часто менялись, но совсем без них нельзя было. В некоторых песнях нашего ансамбля работал струнный квартет, а в некоторых песнях Валерия Ободзинского требовалась скрипка. Такой песней была, например, «Анжела». Валера ее очень любил, и как мы знаем, так назвал свою старшую дочь. Один из основателей ансамбля «Верные друзья» скрипач и тромбонист Игорь Осколков то уходил из коллектива, то возвращался. В связи с этим приходилось искать ему замену. Одно время у нас работал Борис Рудник из ленинградской «Дружбы». Порой он появлялся на концерте перед самым исполнением «Анжелы» и, не раздеваясь, играл из-за кулис. Закончив партию в песне, он уезжал. За работу в одной песне он получал, как все за полный концерт. Самый дорогой скрипач в истории ВИА! И когда вернулся Осколков, мы тут же избавились от Рудника. А на смену Осколкову пришел скрипач Илья Фойгель, который в концертах еще и пел.
Имя Ильи Фойгеля упоминалось и в рассказе Александра Клевицкого, с которым они дружат по сей день. Александр Клевицкий мне и сообщил, что сейчас Илья Фойгель в Москве и с ним можно пообщаться. Мы созвонились и я предлагаю результат нашего общения.
Я родился в Восточной Сибири. Но там мы прожили до моих пяти лет, и перебрались в Москву. В Москве мы стали жить в самом центре, эта улица сейчас называется Варварка (раньше – улица Разина).
Отец имел музыкальный талант, но время было трудное, и он вынужден был бросить музыку и идти получать военное образование. По материнской линии бабушка окончила ленинградскую консерваторию, как пианистка.
Из центра Москвы мы переехали в район Юго-Запада. Там я заканчивал школу, и обучался в музыкальной школе.
После окончания школы я пытался поступить в музыкальное училище по классу скрипки, но не поступил. И только уже в конце 80-х я закончил училище Октябрьской революции (сейчас – имени Шнитке) по классу вокала.
-В музыкальной школе вы учились по классу скрипки?
Да, и общее – фортепиано.
-Кроме скрипки и фортепиано вы играли еще на каких-либо инструментах?
На бас-гитаре. Скрипка и бас-гитара – идентичные инструменты, только с разным строем. Те же четыре струны. У скрипки – квинтовый строй, у бас-гитары – квартовый. У скрипки нижняя струна – Соль, потом – Ре, Ля, Ми. У бас-гитары нижняя – Ми, затем – Ля, Ре, Соль. Очень многие скрипачи легко переходили на бас-гитару. А вот обратных примеров я что-то не припоминаю (смеется).
В 21 год я волею случая попал на работу в ресторан. Я работал как скрипач и вокалист.
-Когда стали увлекаться популярной музыкой?
В восьмом классе. Это 1969 год. Появились Beatles, Deep Purple, Led Zeppelin… Вот на них мы и воспитывались.
-Скажите, что-то из отечественной эстрады нравилось?
Практически, нет. Тогда многие были ориентированы на Запад. И только «Машина времени» была ориентирована сама на себя (смеется). Я очень хорошо помню те концерты «Машины», когда их гоняли менты. А вот, например, группа «Удачное приобретение» с Алексеем Беловым (Вайтом) исполняла исключительно западный репертуар.
-Вы общались с кем-то из них?
Пару раз мы общались с Вайтом. А потом довольно часто встречались со Стасом Наминым. Дело в том, что когда я работал в ресторане, то у нас вокалистом был Вадим Маликов, который до этого работал у Стаса. Стас часто заходил к нам в ресторан. Бывало, что заходил не один, а с Володей Сахаровым. Помните такого?
-Конечно. Да и Вадим Маликов известный человек
Недавно я видел в Интернете концерт группы Валерия Гаины. Так наш Вадим там вокалистом. А мы с Вадиком работали вместе больше двух лет. И в «Космосе», и в «Лабиринте».
И вообще, очень многие музыканты прошли через рестораны. Самый типичный случай – это Аркадий Укупник Позже появился Саша Миньков (ныне – Маршал). Он приехал в Москву и сразу попал во второй «Белград». В компанию к «Харьковчанам»… Коля Носков тоже работал во втором «Белграде».
-А что значит «Белград» - один и «Белград» -два?
Две гостиницы. Если смотреть на здание МИД, то по правую руку был «Белград»-1, а по левую - «Белград»-2. Музыкально «Белград»-2 был всегда более прогрессивен.
-Когда работали в составе с Маликовым, на каком инструменте вы играли?
На скрипке, на вторых клавишных и вокал. У нас тогда был довольно непростой репертуар. Мы пели «Земля, ветер и огонь», «Чикаго», Стиви Уандера… Вадик Маликов был большим почитателем Ковердэйла, Дио, исполнял их.
Я долго проработал в ресторан, в общей сложности более пятнадцати лет. А заканчивал я свою работу уже в частных ресторанах.
-Где вы познакомились с Александром Клевицким?
В ресторане «Лесной», недалеко от метро «Измайловский парк». Потом туда же пришли и Боря Лобанов, и Володя Степин.
-Как вы попали в вокально-инструментальный ансамбль «Верные друзья»?
Случай! К нам ресторан пришли поужинать музыканты «Верных друзей» - Георгий Мамиконов, Игорь Капитанников и Ефим Дымов. Наш состав тогда работал на сцене, я играл на скрипке и пел. Ребята из «Верных друзей» пригласили меня к себе за столик и сделали предложение поработать в их ансамбле. Не скрою, мне это было лестно. Я согласился. Это был 1976 год.
Тогда из «Верных друзей» уходил Игорь Осколков и им требовался второй скрипач. В отдельных песнях «Верных друзей» работал струнный квартет. То есть Ефим Дымов откладывал саксофон и брал альт, Капитанников брал виолончель, Алик Фельдбарг откладывал бас-гитару и брал скрипку, и я играл на второй скрипке.
Хочу сказать про Игоря Осколкова. Он ведь закончил Гнесинский институт как скрипач и как тромбонист. Его папа – Григорий Михайлович, работал у Лундстрема тромбонистом. Игорь очень здорово владел тромбоном. Из «Верных друзей» он перешел в ресторан, во второй «Белград». Но там Игорь работал не с харьковчанами, а в другом составе. А потом Игорь уехал на ПМЖ в Австралию.
 |
-Кто, помимо названных, еще работал тогда в «Верных друзьях»?
Главная звезда – Валерий Ободзинский. Думаю, что здесь ничего и не стоит говорить.
Дальше – «дудки». У нас всегда были супер дудки! Сначала работали тромбонист Осколков и приходящий трубач Гена Киселев (он параллельно работал у Лундстрема). А потом появились трубачи Юра Веселов, Гена Жарков (из «Пламени» пришел). На тромбоне стал играть Володя Грачев по кличке «Барсик».
Гитарист – Боря Пивоваров, один из лучших гитаристов страны того времени. Одновременно со мной пришел из «Экспресса» Пульвера барабанщик Анатолий Петров, который заменил Владимира Плоткина. А последние мои две гастроли в 1978 году у нас уже работал Миша Файнзильберг.
На бас-гитаре, как я уже сказал, играл Алик Фельдбарг. Алик ушел из ансамбля незадолго до моего ухода. Уехал обратно в Ригу и стал работать в ресторане. Надоела ему гастрольная жизнь. И на басу стал играть Игорь Капитанников.
На рояле играл Юра Щеглов – классный музыкант и аранжировщик.
Вокалистами были Георгий Мамиконов – один из основателей ансамбля, Игорь Капитанников – «Ален Делон» нашего коллектива, Нина Буренкова – очень хорошая вокалистка, и Володя Костромин…
 |
-Ваc вводили в состав как скрипача?
Скрипка звучала далеко не во всех песнях. И там, где я не играл на скрипке, то я работал на бэк-вокале.
А вообще мы начинали концерт песней «Как прекрасен мир» со струнным квартетом. Потом еще три песни исполнял ансамбль. Далее выходил Валерий Ободзинский и пел до конца первого отделения. Второе отделение начинал опять ансамбль четырьмя песнями и далее опять Валера и заканчивал концерт. То есть «Верные друзья» были на разогреве (смеется).
-В песне «Анжела» вы играли на скрипке?
Я – на скрипке, рояль и гитара. Это был весь аккомпанемент.
-То есть Щеглов, Пивоваров и вы?
Да, именно так.
-Щеглов при вас покинул коллектив?
Да, это было при мне. Щеглову надоело ездить на гастроли, да и конфликт с Валерием Ободзинским случился. К тому времени у Юры появились и другие интересы – он стал резать по дереву. И достиг в этом ремесле почти совершенства.
-Кто пришел ему на смену?
Сергей Жаров.
-…который перешел потом в «Добры молодцы»?
Да. Жаров пришел к нам то ли от Мирова с Новицким, то ли от Шурова с Рыкуниным (смеется). В общем, из какого-то эстрадного дуэта. А Сережу сменил Михаил Кунцман. Миша – сын скрипача, работавшего в крупном оркестре. И сам Миша очень хороший клавишник. Мы очень давно с ним не общались. Я, с большим сожалением узнал, что Миша почти ослеп. Но сейчас найти его у меня никак не получается.
-Вы в концертах сольно исполняли песню «Белая бумага» Оскара Фельцмана?
Да, я пел ее некоторое время. Я ее услышал в исполнении Игоря Иванова и «Поющих сердец». Фима Дымов сделал аранжировку. Я ее пел месяца три – четыре.
-Вы попадаете в ансамбль тогда, когда у Ободзинского начались уже проблемы?
Да, золотое время уже было на сходе. Я очень хорошо помню, как мы с ним расставались.
-В этом действительно виноват конферансье Алов?
В некоторой степени – да. Но больше виноват в этом сам Валера. Несколько раз он нас действительно подставлял. Приезжаем на вокзал к отправлению поезда и следом за ними наш директор. И сообщает, что Валера в больнице (понимаете, причину?). Потом он также сорвал нам поездку в Финляндию. Представляете, чем была для нас тогда такая поездка? Потом эта история в Киеве. В первый день он кое-как еще отработал, а потом пару дней мы выступали уже без него. А народ же пришел именно на Ободзинского.
-Чувствовалась ли дистанция между музыкантами и Ободзинским?
Нет, Валера был в этом плане довольно демократичным. Да и музыкантов он подбирал подстать себе – очень высокого уровня. Конечно, имелись понятия, что все-таки Ободзинский руководитель и именно он делает кассу. А не Капитан или, допустим, Костромин.
-Расскажите о Владимире Костромине?
О, Кострома – это уникальный человек! Человек без образования, без малейшего знания нот, но необыкновенно одаренный. Потрясающий тенор, великолепная память. Работал как сольно, так и в бэк-вокале. Я поэтому и отметил его память, так как с ним приходилось партии разучивать из-за незнания нотной грамоты. И запоминал он все очень быстро.
В те моменты, когда главная звезда нас подводил (понятно по каким причинам), Володя нас очень выручал. Костромина одевали в в костюм Ободзинского, тексты он знал все наизусть, тональность оставалась та же, и все движения, ужимки и манеры были те же. То есть выполнял роль звезды. И проходило.
Кстати, между гастролями Володя подрабатывал в ленинградском (он сам из Ленинграда) варьете «Тройка». Очень ярко там выступал.
Костромин очень большой оригинал, как в хорошем, так и в плохом смысле. Он имел такой успех у женского пола, какого и близко не было, например, у красавца Капитанникова. Володя всегда брал своей оригинальностью и контактностью. За пять минут мог расположить к себе кого угодно.
Лето. У нас идет репетиционный период. Выходим с нашей базы – из Дома офицеров академии имени Жуковского, что у метро «Динамо», чтобы перекусить. Рядом – сама академия. Режимное предприятие. Мы идем с Володей вдвоем и вдруг он исчезает. Через пять минут Кострома выходит из здания академии и несет бутерброды… Из режимного здания (смеется). Или заходим в метро. Все идут к турникетам и достают пять копеек. Кострома идет к бабушке, которой предъявляют проездные билеты. Та просит предъявить билет, на что Володя говорит:
- Большевикам – ни цента!!!
И проходит мимо нее.
Володя сейчас живет в Питере. Последний раз мы виделись лет пять назад.
 |
-Я так понял, что вы были в хороших отношениях с Фельдбаргом?
Мы дружили. Аркадий, которого все называли Алик, великолепный музыкант. Он очень требовательный как к себе, так и к другим. Такого уровня, такого качества музыкантов вообще очень мало.
-Он делал аранжировки?
Нет. Он и не хотел этим заниматься. В ансамбле было кому это делать. По образованию Алик – скрипач, закончивший Рижскую консерваторию с красным дипломом. Но однажды он сломал лучевую кость руки, ему вставили какую-то пластину, и на карьере скрипача можно было поставить крест. Он мог играть, но процентов на пятьдесят. И Алик освоил бас-гитару.
-Как дальше складывалась его судьба?
В 1978 году он ушел из «Верных друзей», организовал ресторанный коллектив и работал в ресторане на Рижском взморье, практически, до своего отъезда в США в 1993 году.