Георгий Симонян.
Музыкант.
(январь 2017 г.)3
 |
-Где происходило прослушивание в «Голубые гитары»?
У Белорусского вокзала, на их базе.
-А ведь Валов записывался с «Веселыми» на пластинке с песней «Алешкина любовь»?
Я присутствовал на этой записи в качестве гостя. Меня Валов с собой позвал, а Валова – Бергер. Мы же все вместе тогда тусовались, знали друг друга. После этой записи Валова приглашали в «Веселые ребята», но он не пошел. Он учился на дневном и хотел закончить обучение.
-«Веселые» тогда производили впечатление?
Если на меня, то они позже стали производить впечатление, а тогда я их считал обычным эстрадным ансамблем. По нашим понятиям там музыканты были не того направления, они воспитывались на джазе, а бит играли смешно. Особенно на барабанах. Но повторяю, по нашим понятиям. Только появление ребят из «Орфея» Витебского с Бергером, а позже Полонского оживило их состояние.
Кстати, наше первое знакомство с «Орфеями» было довольно любопытным. «Орфей» с Бергером, Витебским и Антоновым (ныне Добрыниным) должны были выступать у нас в МГУ. Мы с Валовым и Дюжиковым идем по коридору к залу, где они должны выступать. Слышим, звучит песня Битлз. Мы между собой с ехидством отмечаем, как «Орфеи» классно поют, в полной уверенности, что радист поставил запись Битлз для разогрева. Каково же было наше удивление, когда мы вошли в зал и увидели, что это и в самом деле поют ребята из «Орфея». Мы просто открыли рты. Какое они делали шикарное трехголосие! Надо сказать, что инструментал у них был послабее нашего, чисто аккомпанирующий. А вот вокал… Это было здорово. Ну и Лёня Бергер большой молодец. Все снимал один в один. А уж сам как пел!!!
-Когда вы поступили на работу в «Голубые гитары»?
Это был май 1971 года.
-То есть прослушивание было именно тогда?
Раньше. Дело в том, что мы все учились на дневном отделении. Сергей Дюжиков сразу взял академический отпуск. Причем он и мне советовал выпить эфедрин и пробежаться вверх по лестнице главного здания МГУ и сразу к врачу. Точно не помню, но это более 16 этажей… Мол, давление и все такое. Я так и сделал. Пришел к врачу, а у меня все показания в норме. В итоге Сергей оказался в «Голубых гитарах» значительно раньше. Потом – Валов. А я уже к окончанию третьего курса. При этом я договорился работать таким образом, чтобы меня отпускали на занятия военной кафедры и на сессии. Это было возможно потому, что на бас-гитаре меня всегда мог подменить Борис Волгин, а на ударных – Евгений Грицышин. То есть у нас была полная взаимозаменяемость.
-Виктор, какие записи у вас в трудовой книжке при поступлении в тот или иной коллектив?
Артист вокально-инструментального ансамбля «Голубые гитары» Москонцерта, например.
 |
-Сомнения были – идти в «Голубые гитары» или нет?
Я особо не сомневался. Тем более, была возможность продолжать учебу.
-Вы втроем влились в сложившийся коллектив. Не было конфликтов со старожилами, недопонимания?
Нет, все было очень хорошо. Обстановка была дружной, можно сказать, семейной. Каждый делал свое дело, конкуренции не было. Например, Дюжиков не играл по нотам, а тот же Сахаров играл. И когда надо было сыграть именно по нотам, то работал Сахаров. Импровизации Дюжикова не всегда требовались.
-Что вспоминаете о гитаристе Николае Сахарове?
Он был грамотный гитарист. Мог по нотам сыграть, мог импровизировать. Но стиль его игры был не такой, какой нам нужен.
-Как вы стали играть на ударных инструментах?
Это произошло уже в «Голубых гитарах». Я ранее самостоятельно много занимался. Брал книжки, клал на стулья в соответствии с барабанной установкой и палочками стучал. Отрабатывал все нюансы. Так дома и научился. Правда, до этого я эпизодически помогал на ударных ребятам из «Мозаики», когда их барабанщик не мог, так как служил в армии в Москве. Кстати, потом в 1984 году я закончил музыкальное училище именно по классу ударных.
-Когда вы пришли в «Голубые гитары», на чем был основан репертуар?
Прежде всего, на песнях Игоря Гранова. Пели эстрадные шлягеры того времени, иностранные композиции и народные песни. Но блок народных песен был выстроен специально для загранпоездок. Они неплохо звучали: «Вдоль по Питерской» исполнял Бабаков (правда, это было немного позже), «Коробейники» исполнял Кузин. И это была не профанация, а именно исполнение. Очень хорошие певцы у нас были, с хорошими голосами.
-Песня Яна Френкеля. Он приходил на репетиции, приносил песни?
Все эти вещи - какие песни и каких композиторов брать или нет, решались исключительно Игорем Грановым. Если он с нами и советовался, то крайне редко. Он был хозяином. Кстати, мы его так и называли за глаза – Хозяин.
-На клавишных в «Голубых» играл брат Гранова - Юрий?
Да. Он был аккордеонистом. И на фортепиано он играл довольно смешно. Сначала он клал на клавиши правую руку, а потом по одному пальцу ставил левую. И начинал играть. Мы конечно над ним посмеивались, но при этом очень уважительно относились. Все-таки он был значительно старше нас, да и вообще он был отзывчивым и доброжелательным. О нем остались самые лучшие воспоминания.
-Кто делал аранжировки?
Игорь Гранов сам и делал. А когда я вернулся из «Чаривних гитар», Игорь Яковлевич взял меня с условием, что я буду писать аранжировки. Я даже купил пианино для этого. И я сделал несколько аранжировок его песен к мюзиклу «Красная шапочка и Серый волк».
-Вы работали с Николаем Агутиным?
Да, конечно. Даже помню, как он приводил своего маленького сына на репетиции. Ныне известного Леонида Агутина.
-Он был солистом?
При мне он сольно не пел, только в ансамбле. Знаменитый номер с исполнением спортивной песни, стоя на голове, он делал до моего прихода в ансамбль. Я об этом много раз слышал.
Николай был партийным человеком и, можно сказать, помогал по партийной линии руководителю Игорю Гранову. Их было трое партийных в нашем коллективе, еще Юрий Гранов. Это было очень важно для выезда за границу.
-Помните, в какую страну впервые выехали с «Голубыми гитарами»?
В Польшу. Я пришел позже, а Юра Валов и Сергей Дюжиков еще до моего прихода ездили в Югославию, Сирию, Ливан и Иорданию.
-Гранов в этом плане молодец!
Да! Я и сейчас общаюсь с Игорем Яковлевичем. Он – человек сугубо коммерческий. Он всегда знал четко, что надо делать, а чего – нет.
-Вы принимали участие в записи пластинки с песней «Ветер северный»?
Я принимал участие в записи этой пластинки, но точно не помню в каких песнях. Но что точно помню, что партию ударных в песне «Ветер северный» записал Грицышин.
-Песню «Ветер северный» записал в качестве вокалиста Валов. Он пел ее в концертах?
Конечно. Только он и пел ее.
-На этой пластинке была записана песня Битлз?
Да. Ее я точно записывал.
-Это первая ваша запись?
Нет, мы в «Скифах» еще раньше записывались. В МВТУ им. Баумана была студия, куда мы приехали с аппаратурой, и ночью записали несколько песен. Но эта запись на магнитной ленте плохо сохранилась. Эти записи можно услышать на нашем сайте.
-Кто записал вокал в песне Битлз «Когда я увидел ее»?
Сергей Дюжиков, а Юрий Валов подпевал вторым голосом.
-Часть выступления ансамбля «Голубые гитары» играли исключительно «Скифы»?
Не сказал бы. В «Скифовском» составе мы играли несколько песен. Я садился за ударные, Юра Валов брал бас, Дюжиков – на гитаре. А потом опять смешивались со всем составом ансамбля.
-Скажите, во времена работы в «Голубых гитарах» вы работали втроем как «Скифы» в свободное время?
Нет, такого не было.
-В 1972 году в составе группы «Супер» вы приняли участие в Ереванском фестивале рок-музыки. Как вообще сложилась такая команда?
Это заслуга Рафика Мкртчана. Представлялся он внештатным инструктором горкома комсомола Еревана. Что-то в этом духе. Он и придумал собрать такой состав.
Мы уже были в Ереване раньше. Год не помню, но до концерта "Супер". Мы были с Валовым и Дюжиковым. Я выступал там в "звериной шкуре". На самом деле это была подстежка вывернутая наизнанку, которую мы взяли у мамы Юры Валова. Сделанная она была из шкурок кошки.
 |
-Как вам удалось вырваться из «Голубых гитар»?
Мы же работали не каждый день. Были окна, мы и воспользовались какой-то паузой.
-Кто такой, или такая, Лула Али, чье имя было в афише?
Это африканская певица из Сомали, но у нее попасть на этот фестиваль шансов не было, так как иностранным гражданам нельзя было свободно перемещаться по территории СССР. Рафик заранее сделал афиши, вписал ее имя, но в Ереване ее не было. Мы ее, по моему, и не видели ни разу.
-В состав группы «Супер» входили вы, Дюжиков, Фокин, Грачев и Бергер. Почему не было Валова?
Мкртчан собирал состав по минимуму. Один лучший гитарист, один басист, один ударник и так далее. Грачев там оказался потому, что Юра Фокин поставил такое условие – без Грачева он не поедет. Этим составом перед выездом мы репетировали в ДК «Энергетик».
-Где-то я встречал информацию, что в составе группы «Супер» был клавишник Игорь Саульский?
Нет, его не было.
-Что вы исполняли на фестивале?
Несколько композиций Рэя Чарльза, инструментальную пьесу Моби Дик, где Фокин играл соло на барабанах…
-Играли только западную музыку?
Только Запад.
-Кто еще участвовал в этих концертах?
Какие-то ереванские группы. Они работали в первом отделении концерта. Названий я не помню, да и воспринимали их сдержанно. А когда появлялись на сцене мы, то публика начинала неистовствовать. Кричали, ломали стулья и даже стреляли.
-Что еще запомнилось об этом событии?
Было известно, что Рафик снимал фильм об этом фестивале. Причем не любительский, а профессиональный. То есть были серьезные кинокамеры с операторами. Снимали как концерты, так и нас в свободное время. Как мы гуляли по городу, посещали исторические места. Рафик хотел потом собрать всех нас, устроить банкет и просмотр этого фильма. Но Рафика посадили, и судьба этого фильма осталась неизвестной. Спустя годы со мной связался один человек, который присутствовал на тех концертах. Он сейчас живет в Израиле, но у него остались связи в ереванских органах. Он обещал поискать этот фильм, но ему не удалось найти концов.
Мы жили в гостинице «Ани» и на концерты ходили пешком. Перед последним концертом подходим к залу, а там - никого и тихо. Обычно буйствовала толпа. Оказалось, что все стеклянные двери разбиты и вся толпа прошла в зал. А в зале полно милиции. Нас отвел в сторону милицейский начальник и сказал дословно:
- На сцене стоять по стойке смирно, не заводить зал. А если будете заводить зал, то я разобью ваши гитары о ваши головы.
Бергер, который собирался уезжать на ПМЖ в Австралию, особенно близко к сердцу это воспринял. В общем, мы отыграли по стойке смирно, но народ все равно буйствовал в зале.
Потом мы просидели до двух ночи в гримерке, куда постоянно пытался кто-то прорваться, поскольку публика продолжала бесноваться. А утром вылетели в Москву. Причем летели без билетов, на откидных местах. Долетели до Москвы благополучно, но потом Дюжикова вызывали в органы и он давал какие-то показания. Меня, Бергера и других почему-то не вызывали. Рафик сделал все хитро. Расплатился с нами еще в Москве, а там он появлялся на концертах и говорил:
- Я здесь – никто.
Но, видимо, его давно пасли. После этого события его сразу забрали. Но отсидел он не полный срок.
Уже работая в «Пламени», я встретил Рафика в Москве. Он был или прорабом или снабженцем на стройке у Белорусского вокзала. И у него к тому времени опять было все хорошо.
-Скажите, Сергей Грачев работал в «Голубых гитарах»?
При мне – нет. По-моему, он вообще не работал в «Голубых гитарах».
-Вид у него был не вполне сценический. Маленький, коренастый?
Тем не менее, в Ереване его принимали лучше Бергера. У него была напористая манера пения, залу нравилось. А у Лени Бергера манера была более академичная, он мало двигался. Но зато перед выездом за рубеж он старательно отрабатывал приемы общения с публикой. И это у него неплохо получилось. Он даже выучил один куплет какой-то народной песни на армянском и вставил его в одну из своих композиций. Зал просто взорвался от восторга.
 |