Георгий Симонян
Совершенно не "советский" человек.
(сентябрь 2013)1
 |
-Татьяна, расскажите о своей семье, о детстве?
Мой папа окончил в городе Харькове Институт инженеров железнодорожного транспорта и был распределен в Башкирию, на Уфимскую железную дорогу. Это было еще сталинское время. С мамой они тогда собирались пожениться, но в Уфе предлагали только общежитие. А в Стерлитамаке им предоставили комнату в коммуналке. И отец перебрался туда. Туда же приехала и мама. Почти Урал - холод, снег, сугробы…
Там, в Стерлитамаке, в коммуналке я и родилась.
Моих родителей, а особенно маму, постоянно тянуло на родину, в Харьков. Но отца как хорошего специалиста не хотели отпускать и даже дали отдельную квартиру. И этим нас задержали еще на несколько лет. Но сколько я себя помню, мы все время собирались обратно в Харьков. Я даже в детский сад ходила семь лет, с одиннадцати месяцев и до восьми лет. Мама оттягивала мое поступление в школу в надежде на то, что уедем в Харьков, и я там пойду в первый класс.
Наконец, отец первым перебрался в Харьков. Я пошла 1 сентября в школу в Стерлитамаке, но через пару недель мы с мамой тоже уехали в Харьков. И я пошла в ту же школу, которую заканчивала моя мама. Дальнейшее образование я получала в Харькове.
-И как Вам показался Харьков?
Харьков я всегда любила. Мы часто там бывали - свой дом, много зелени, все очень красиво. А в Стерлитамаке разноцветный дым из заводских труб. Промышленный город, содовое производство. Один мой знакомый музыкант, который живет в Америке, рассказывает, что там у них продается сода, на которой написано «Произведено в Стерлитамаке». Он говорит, что сразу меня вспоминает.
-В Харькове Вас отдали в русскую школу?
Да, но с изучением украинского языка.
-Когда появились первые музыкальные увлечения?
Мои дедушка с бабушкой по папиной линии были учителями и жили в поселке в Оренбургской области. Гонимые сталинским режимом, они не имели права жить ближе, чем в ста километрах от областного центра. Меня часто к ним отправляли родители и я наблюдала всю музыкальность моих родных. Они играли на разных инструментах, пели всей семьей. Я все слушала, слушала, впитывала.
 > |
А возвращаясь в Стерлитамак, все это в виде выступлений я выдавала в детском саду. С шести лет я стала учиться в музыкальной школе по классу фортепиано еще в Стерлитамаке, а потом в Харькове продолжила обучение. У меня была какая-то аномалия: я имела абсолютный слух и умела отгадывать цвета на ощупь. Но потом, лет в семь, это куда-то все ушло.
Переходя в четвертый класс, я почувствовала себя другим человеком. Более взрослым, что ли. И я запела…
Услышав песню в какой-то передаче, на следующий день исполняла ее перед одноклассниками. Меня стали просить исполнить ту или иную песню. Что мне тогда нравилось? Очень нравились песни Дина Рида, Марыли Родович, Лили Ивановой, итальянской певицы Мины, Джордже Марьяновича…
-А из отечественных исполнителей?
Лариса Мондрус, Эдита Пьеха, Гюлли Чохели, Жан Татлян, Валерий Ободзинский, Эмиль Горовец…
Я была бесплатным магнитофоном. Помню, что пошел у нас фильм «Пусть говорят» с участием Рафаэля. Не зная испанского, я пела на «птичьем» языке. Придумывала что-то свое и пела перед одноклассниками. Мы уходили в актовый зал, дети стояли вокруг рояля и слушали меня. А вот с физкультурой у меня не сложилось…
-Как получилось так, что еще в школьные годы Вы оказались в ансамбле «Лелеки»?
В школе у нас была группа. Меня шестиклассницу привлекли в этот ансамбль старшие ребята, десятиклассники. Правда, там все звучало не очень стройно, но «Дом восходящего солнца» в переводе я с ними несколько раз исполнила.
Мне очень хотелось петь под аккомпанемент нормальных инструментов. И вот я узнала, что в Доме культуры «Строитель» репетировал коллектив «Лелеки» ( в переводе – журавли). Все ребята были студентами института радиоэлектроники, а руководителем был серьезный музыкант, виброфонист Валерий Новак. Услышав их «рок», мне понравилось. Я попросилась к ним, меня прослушали и взяли, но никаких «Битлс» я там не пела. Я была маленькой девочкой и пела соответствующие песни. Например, «Оранжевое небо». Еще пару подобных вещей. Из «взрослого» репертуара опять же был «Дом восходящего солнца».
-Вы с этим коллективом стали лауреатом республиканского конкурса?
Ни в каком конкурсе я не участвовала. Это ошибка в различных версиях моей биографии.
 |
Дальше я закончила восьмой класс и в 1970 году я поступила в Харьковское музыкально-педагогическое училище. Я была настроена хорошо учиться и получать стипендию, аж целых 20 рублей.
-В «Лелеках» продолжали выступать?
Нет, я приостановила эту деятельность. Музыканты периодически меня приглашали снова петь, но я опять же была настроена только учиться. Изучать гармонию, теорию музыки, вокал….
В училище часто проходили смотры, а на эти смотры приходили профессиональные музыканты посмотреть на молодежь. И мне поступило предложение. У нас в Харькове был концертно-танцевальный зал, а в этом зале работал коллектив музыкантов. Туда меня и сватали. Я сначала отказывалась, но потом меня все-таки уговорили побывать в этом зале. А там руководителем музыкального коллектива оказался опытный музыкант Владимир Белоусов. Он к тому времени уже поработал у Кролла в «Современнике» в Тульской филармонии. «Современник» перебрался в Москву, происходила какая-то реорганизация и Белоусов вернулся в Харьков, где жили его мама и дочка от первого брака. И на базе этого танцевального-концертного зала Белоусову предложили создать музыкальный коллектив. Коллектив назвали «Везувий». Вот так я попала в этот коллектив, познакомилась с Володей Белоусовым, который был старше меня на 12 лет, и с которым мы уже больше не расставались.
Мне стало не до учебы…
-А что это был за зал?
Огромный зал с большими окнами, очень больших размеров паркет, высокая сцена, хозрасчетная организация. По пятницам, субботам и воскресеньям там собиралось до полутора тысяч человек. Огромный ажиотаж! И довольно дорогое мероприятие: билеты по рублю, по полтора. Это в 1971 году! Приезжавшие из Москвы удивлялись – почему нет такого в Москве? Мне все это нравилось, тем более я стала получать до 60-ти рублей в месяц.
В этом зале базировались три коллектива. Бит-группа «Красные дьяволята», такая четверка практически битлов. Ими много занимался Володя. Второй коллектив – непосредственно «Везувий». Это девятка музыкантов, играющих «Chicago», «Blood, Sweat&Tears», с дудками, и все как положено. И третий коллектив – обычный оркестр…
 |
-И Вы со всеми пели?
Да, но меньше всего с бит-группой, хотя вся четверка ребят была моими друзьями.
-Что исполняла бит-группа?
Они пели почти все из «Битлз», из репертуара «Червоных гитар», Чеслава Немена…
-А каким был Ваш репертуар?
Песни советских композиторов, народные украинские песни. «Водограй», «Червона рута», песни ансамбля «Смеричка». Из иностранного - «Мамми блю», «Санни». Кроме того, Володя писал песни специально для меня.
Могу сказать, что я всегда пела песни так, как считала нужным. В своей индивидуальной манере. Несмотря на то, что та или иная песня была уже довольно известна, я исполняла ее по-своему. Мне не приходило в голову снять, переснять.
И тут у меня начались проблемы в училище. Вызывали моего папу к директору. А наш директор по фамилии Гуд требовал от каждого студента прочтения написанной им книжки «Гудел брянский лес». Вот такое музыкальное образование. Мне это всегда не нравилось и вызывало подозрение. И неспроста. В 80-е годы стало известно, что этот человек был полицаем и сотрудничал с фашистами.
Когда этот директор меня вызвал к себе, то я в его же кабинете просто послала его на три буквы. Представляете, в то время? Потом мой папа ходил улаживать этот конфликт. А поскольку я хорошо училась, то меня оставили в училище, но с условием, чтобы бросить работу в «Везувии». Куда там?
Я стала хитрить. На сцену выходила другая наша вокалистка – Алина Скрипай. Ей выключали микрофон, а я пела из-за кулис. Алине нравилось: она приплясывала, кривлялась…
Иногда за кулисы просачивались люди, которые понимали, что пою все-таки я. Они кричали:
- Вот она! Мы знали, что это ты поешь!
Второй курс училища я закончила и перевелась в Белгородское музыкальное училище на заочный факультет. Причиной было то, что наш коллектив стал аккомпанирующим составом Петру Топчию, и мы оказалась в Киеве.