Вокально-Инструментальная Эра (1960-1988)
www.via-era.narod.ru
Георгий Симонян
самое важное – это качество песни.
(январь 2019)1
 |
-Известно, что вы родились в Магадане. Как так получилось?
Мои родители уехали на север по контракту. Отец был военным, а мама – техником-строителем. Отец там погиб, а мама позже снова вышла замуж. Отчим работал водителем. Причем жили мы не в самом Магадане, а в поселке Мяунджа Сусуманского района Магаданской области. Там я пошел в школу, там же начал заниматься музыкой в местном ДК. В Москву мы переехали всей семьей (у меня еще есть сестра), когда мне исполнилось 15 лет, в 1972 году.
Кстати, Фима Шифрин родом из Сусумана, мы с ним часто говорим на эту тему. Но у него все-таки получилось туда съездить спустя годы, а у меня пока нет. Надеюсь, в ближайшее время сумеюпопасть в поселок детства.
-Чем запомнился этот поселок детства на краю земли?
Поселок на десять тысяч жителей, огромная Аркагалинская ГРЭС, которая обеспечивала электричеством всю область. Шахты, совхозы, транспортные предприятия. Люди, проживавшие там, почти все знали друг друга. Ходили в гости, независимо от положения. Сложные ситуации возникали только тогда, когда приезжали бригады строителей. Нравственные ценности были на довольно высоком уровне – библиотека, клуб, спортивные площадки и прочее. Не было только телевидения. Знаю, что ТВ вещать там стало году в семьдесят четвертом, уже после нашего отъезда.
А когда мы попали в Москву, то увидели совершенно другие отношения. И я долгое время выглядел со стороны довольно наивным провинциалом. Это долго было моей большой проблемой. Хотя сейчас я понимаю, что в этом ничего плохого нет.
-Музыкальная информация доходила до Магаданской области?
Приезжали музыканты на гастроли, там платили побольше, чем в любой другой части Союза. Продавались пластинки, которые тогда выходили. В общем, было как везде.
Кстати, однажды, перед самым переездом в столицу, приехал к нам московский коллектив, с которым подружились наши взрослые музыканты. Они даже вместе выпивали. А я мучил вопросами москвичей – кто в Москве сейчас самый крутой из музыкальных коллективов? И они мне говорили, что это «Самоцветы». И когда спустя много-много лет мы познакомились с Юрием Федоровичем Маликовым, то я ему сказал, что это «орден из детства»(смеется).
-Гитара началась еще в Магаданской области?
Сначала были ударные инструменты, потом – гитара. Первые элементарные аккорды мне показал гитарист нашего ансамбля.
В 1972 году ансамбль ДК, в котором я тогда играл на барабанах, стал лауреатом первого всесоюзного фестиваля самодеятельного творчества. Мы все получили дипломы. Этот диплом у меня хранится до сих пор. Началось все это там, но когда я приехал в Москву, то здесь оказалось намного больше возможностей для творческого развития.
-А как осваивали барабаны?
У меня был родственник, который играл на барабанах. Он жил в Днепропетровске и когда я к ним приезжал, то он показывал мне азы игры.
-В 1972 году вы переехали в Москву?
Да. У мамы оставалась московская прописка и нас прописали в коммуналку на улице Горького. Поскольку я сразу окунулся в московскую жизнь, и приходил домой только ночевать, то меня абсолютно не касались все тяготы коммунальной жизни. Учился я в знаменитой 127-ой школе, которая находилась рядом с жилым домом ЦК партии. Разумеется, в нашей школе учились дети высокопоставленных партийных и государственных деятелей. В одном классе со мной учился Андрей Ермаш, сын председателя Госкино. Мы с ним дружили и благодаря этому я имел возможность читать редчайшие книги, которые были в их семье. Андрюша мне говорил:
- Отцу привезли очередную коробку. Пошли разбирать!
Я мог свободно читать, например, Алана Силлитоу, книги которого издавались у нас тиражом 200 экземпляров. Читал Робера Мерля, «Школу дураков» Саши Соколова и прочих очень заграничных писателей.
 |
-В школьной музыкальной самодеятельности не участвовали?
У нас в школе был ансамбль, но играли слабенько, и, честно говоря, мне с ними было неинтересно.
-Куда направились после школы?
Попробовал поступить в институт, но провалился. И я устроился рабочим сцены в Ансамбль советской песни Государственного телевидения и радиовещания.
Эта работа рабочим сцены дала особенный толчок в моем развитии. Оркестр Ансамбля образовался из оркестра Вадима Людвиковского. Попасть туда было великим счастьем. В нем работали гениальные музыканты: весь цвет джаза собрал в своем оркестре Людвиковский. Меня опекал великий барабанщик Виктор Епанешников. Гитарой со мной немного занимался сам Алексей Кузнецов. Были там и выдающийся контрабасист Витя Двоскин, пианист Николай Левиновский, трубач Раф Шакаров. Какие имена!
 |
Сама работа была несложная: притащил аппаратуру, расставил стулья, и сиди занимайся гитарой. Если что-то не получается – подходишь к Кузнецову и спрашиваешь. Алексей Алексеевич мне очень много дал полезных советов, приносил сборники нот, подсказывал в теории игры.
-На каких исполнителей-гитаристов вы тогда ориентировались?
Ориентировался на джазовую школу Ронни Ли, нравился Уэс Монтгомери, а Баки Пиццарелли был просто моим кумиром. Нравился цыганский джаз (или мануш). Кстати, считаю, что у нас весьма достойным представителем этого течения был Иван Смирнов, недавно ушедший из жизни. Ну, а тогда, помимо того, что мне приносил Алексей Кузнецов, я еще и сам покупал ноты. Была такая возможность. У меня до сих пор хранятся эти пожелтевшие от времени книжки и листочки.
За год работы в оркестре радио и телевидения я очень сильно продвинулся в игре на гитаре. И когда пришла пора служить в армии, то у меня уже была тарификация. Я попал на службу в Центральную группу войск в Чехословакию, в Ансамбль песни и пляски ЦГВ, который считался одним из самых сильных военных музыкальных коллективов. У меня военной специальностью значилось - солист Ансамблей и театров Советской Армии.