Валерий Колпаков
Сергей Соловьев
Сергей Соловьев
Андрей Кирисов-добрый молодец с музыкой и надеждой.
(май 2010 г.)3
 |
-Кто тогда работал в "Шестеро молодых"?
Акинин Сашка, Рыманов... Расторгуев пришел в январе 1978 года, а я уже ушел. Там были Марина Школьник, Галя Крылова (Шестернева), Слава Волгин, Дима Закон, Ванчугов, Комаров, Бахилов, Володька Ефименко…
Они долго удивлялись, почему я не смог прижиться в «Надежде». А не смог я там прижиться потому, что внутри «Надежды» были очень напряженные отношения.
У Дарчиева, конечно, было меньше концертов, чем у Плоткина, но у него был очень хороший коллектив. И там было весело.
Дарчиев нам сделал месяц концертов в Уфе. Мы целый месяц там жили в гостинице. Я до сих пор, когда приезжаю в Уфу, помню номер, где жил. Мы там все время репетировали, готовили новую программу. При этом выступали в Уфе и ее окрестностях, где тоже не ступала нога нормального человека. Сам Дарчиев уехал. Скоро у нас закончились деньги. А тогда деньги получали не сразу после концерта, а потом. Их привозил Вилен Иванович. А его нет. Денег тоже нет. И наступили черные дни. Черный хлеб и вода. И чтобы как-то сохранять силы, я решил много спать. И спал.
Наконец, приехал Дарчиев:
-Сынки, извините, были дела. Вот вам по полтинничку (50 рублей).
Мы все сразу кинулись в кабак. Было наплевать, что вечером концерт.
За этот месяц мы еще и сильно поистаскались. Мы же не могли себе одежду на целый месяц взять. Вот и приходилось стирать.
В Уфе мы готовились сдавать новую программу. Для ее приемки должна была приехать комиссия. Тут еще ушла Крылова. А она пела песню "Маки, маки, красные маки...". Причем пела ее в такой высокой тональности, что заменит ее сразу, было невозможно.
Я решил попробовать это спеть баритоном. Ладно, решили для комиссии сойдет. Когда начался концерт , комиссии еще не было. Где-то она задержалась. Тогда мы решили эту песню не петь. А им скажем, что уже ее исполнили до их появления. Наконец, они пришли, сели, послушали. Конечно, они у нас приняли программу! Поскольку Вилен Иванович их поил целую ночь. Сначала в ресторане, а потом в своем номере.
После месяца в Уфе мы, наконец, приехали в Москву. И тут Вилен Иванович нам объявляет:
-Сынки, вечером летим на 3 дня по 4 концерта в Ташкент. Вместе с "Самоцветами". Только мы будем называться не "Шестеро молодых", а ансамбль "Алые маки". У них главный Тебиев, а я Дарчиев. Какая разница? Все равно их никто в лицо не знает.
Так и работали. Мы - первое отделение, "Самоцветы" - второе. Там я с Хораловым познакомился.
Кстати, в Ташкент мы летели тогда три раза. Сначала рейс задержали на сутки. Потом вылетели, подлетаем к Ташкенту. Он не принимает. Мы садимся в Актюбинске. Часа через два - посадка. Летим. Ташкент не принимает, опять в Актюбинск. Так три раза. В Актюбинске аэропорт маленький.Все жутко устали. Я нашел себе место под тумбой у киоска «Союзпечать». Постелил себе там газетку и лег.
В третий раз мы, наконец, долетели. И началось, четыре концерта в день. Это был Дворец спорта, но функционировал он по принципу кинотеатра. Каждые полтора часа запускали новых зрителей. И так четыре раза.
А когда я был уже в «Добрых молодцах» мы в Сургуте отработали 9 концертов за день, и однажды в 5 дней 20 концертов.
Меня в «Шестеро молодых» все устраивало, и я собирался там работать и дальше. Но вдруг под Новый 1978 год звонок:
-Здравствуйте, это Анатолий Иванович Киселев. Вы у нас будете работать.
Даже не спросил, хочу ли я этого. Но, конечно, я согласился.
-Приходите тогда-то на прослушивание. Это было, как раз, здесь. У «Добрых молодцов» была база в клубе Военной академии химической защиты на Бауманской. Я пришел, меня послушали и взяли.
Я им спел:
«Ой, широко-широко разлилась водица.
Поругаться так легко, трудно помириться...»
Поругаться так легко, трудно помириться...»
Эта песня из репертуара ВИА"Пламя". Им понравилось. Потом я спел "До чего ж я не везучий". Они сказали:
-А вот это не надо. Это подзаборное пение.
Вечером мне Киселев позвонил и сказал, что меня берут:
-Вы будете петь "Школьную сюиту".
Потом я ее почти всю и пел на концертах. Пел на концертах и "Россию".
После Нового года я прихожу к Дарчиеву и говорю:
-Вилен Иванович меня приглашают в «Добры молодцы». Что мне делать?
А он мне таким хриплым голосом:
-Андрюша, я все понимаю. Там - "фирма"! Конечно, иди! Но если ты захочешь вернуться, то я тебя всегда приму.
 |
В «Добрых молодцах» мне дали кучу песен: «То не ветер ветку клонит», «Липу вековую», «Россию»... Я просто умирал от такого количества песен.
-А на пластинке кто записал «Россию»?
Володя Костромин. Я записал на пластинках "Утреннюю песню" Фрадкина и "Татьянин день" вместе с Мариной Смирновой.
-А вы пришли в "Добры молодцы" со своим репертуаром? Пели ли вы там песни, которые исполняли раньше в "Музыке" или в "Надежде"?
Нет. Тогда было принято в профессиональных коллективах при переходе из одного ансамбля в другой оставлять прежний репертуар на старом месте. Хотя этого не все придерживались.
-А кто записал "Кеды"?
Тоже Кастромин. У него голос очень был похож на Ободзинского. И однажды, когда он работал в «Верных друзьях», ему пришлось петь за Валеру Ободзинского.
Ободзинский «закирял» и не смог петь, а Костромин вышел и спел весь репертуар концерта за Ободзинского. И прошел, как Ободзинский.
Когда я пришел в «Добры молодцы», то мне пришлось учить только «Школьную сюиту» и «Россию». А весь остальной их репертуар я знал.
 |
Первоначально я работал без ставки и получал 5 руб. 50 коп. за отделение (11 рублей за концерт). У меня не было музыкального образования, поэтому в Росконцерте, чтобы я мог официально работать, у меня была приписка " в связи с музыкальной одаренностью". И так продолжалось около двух лет. Киселев никак не помогал в этом деле своим музыкантам. Кстати, это была одной из причин большой текучести музыкантов в ансамбле «Добры молодцы». Чтобы получить ставку 9 рублей, мне самому пришлось пробивать ее в Росконцерте через банальную взятку.
-Были на гастролях какие-то запоминающиеся случаи?
Много чего было. Например, в Виннице в 1981 году, когда не прилетел наш барабанщик Соколов, я сел за барабаны. И так барабанил, что на первом концерте нам прислали записку:
-Неужели во всей Москве вы не нашли другого барабанщика, который бы видел барабаны не первый раз?
На втором концерте я уже осмелел и играл лучше, а на третьем я уже был самым крутым барабанщиком. Потом, уже после этих трех концертов Киселев мне налил стакан водки. Я его выпил и даже не захмелел. Настолько я тогда психологически вымотался.
Еще был один интересный случай. У нас был директор Игорь Соломонович Берман. Мы его звали Кир Самогонович Вермут. Он нам пошил новые концертные костюмы. Мы приехали в Алма-Ату и выходим в них на сцену. А там точно из такого же материала шторы на окнах и занавес в зале. И выглядели мы на сцене в новых костюмах довольно двусмысленно.
-Застали ли вы в ансмбле Александра Евдокимова?
Нет. Они вместе с Костроминым ушли где-то в конце 1977 года, а я пришел в начале 78.
(Песня "Да или нет" (Ю.Саульский-Л.Завальнюк) -А.Евдокимов в составе "Добрых молодцев").
-А Николай Румянцев -гитарист из "Акварелей" работал в "Добрых молодцах"?
Да. Где-то в 1979 году он проработал у нас месяца два. Не знаю для чего его пригласил Киселев,ведь было ясно с самого начала, что он нам не подходит. Он был высокого роста и крепкого телосложения, поэтому никак не вписывался в нашу первую линию, поскольку был на полторы голову выше всех нас. В нашей программе он выходил один с гитарой и пел одну песню в русском стиле. Как певец он был довольно интересным.
-Через ансамбль прошло большое количество музыкантов. С чем это было связано?
Я уже говорил, что Киселев никак не стремился помогать своим музыкантам в разных житейских или творческих делах. И это порождало такую текучку.
Кроме того, он мало занимался продвижением своего коллектива на ТВ или на радио. Ему главное было попасть в Союз Композиторов. Такое отношение понижало престиж коллектива и тоже способствовало миграции музыкантов.
В тот же фильм «Чародеи» мы попали случайно. И то благодаря Саше Клевицкому, который у нас тоже работал. Он позвонил режиссеру и говорит:
-Константин, почему записываем песню мы, а сниматься будут другие? Почему нельзя снять нас?
Режиссер говорит:
-Хорошо. Давай снимем вас.
Вот так мы случайно и снялись. И снимались только во второй серии. А в первой серии в вагоне едет другой ансамбль. Правда, они все в шапках и там не поймешь, кто есть кто.
И опять это была заслуга не Киселева. Он даже поругался с композитором Крылатовым. А все потому, что во время записи песен Крылатова, захотел записать свои песни.
-Кто занимался аранжировками в ансамбле?
Разные люди. Киселев занимался, Редько Юра, наш клавишник Юрий Токарев...