Георгий Симонян
мне верится, что это явление возродится...
(апрель 2015 г.)2
-В филармонические коллективы вас не тянуло?
Было две точки преткновения. Первая – я не вокальный человек, а вторая – я тогда жутко боялся летать на самолетах. Только спустя годы я преодолел этот комплекс. Но была одна ситуация. Мы вместе с Александром Кутиковым пришли прослушиваться в ВИА «Музыка» к Николаю Воробьеву. Но он нас не взял. Заставил нас петь в терцию, но это было не мое. И не взял обоих.
-Но после того, как вы отслужили, все-таки решили пойти в ВИА?
Я демобилизовался в мае 1979 года. Немного отдохнул и в июле вернулся в ресторан. А где-то в сентябре мой приятель, ныне живущий в Лейпциге, скрипач Илья Фойгель , который работал до этого в ансамбле «Верные друзья», сообщил мне, что из «Добрых молодцев» увольняется клавишник. И руководитель «Добрых молодцев» Анатолий Киселев ищет клавишника.
 |
-Не помните, кто увольнялся тогда?
Сергей Жаров. Я пришел на базу, познакомился с Киселевым. Он меня послушал, и мы обо всем быстро договорились. Я был принят на место клавишника и аранжировщика. Я поприсутствовал на последнем концерте с участием Жарова. Потом мне дали кассету с записями ансамбля для изучения.
И я начал работать. В то время я очень увлекался прогрессивной западной музыкой. Такими командами как «Земля, Ветер и Огонь», «Чикаго», и пытался делать аранжировки в этом стиле. Но, к моему удивлению, эти аранжировки воспринимались участниками ансамбля не то чтобы в штыки, но не совсем хорошо. Это и стало причиной того, что я решил покинуть ансамбль. Тут надо сказать следующее. Когда я только пришел в «Добры молодцы», то директором у нас был известный ныне Марк Рудинштейн. Мы с ним подружились. Потом он довольно быстро уволился и устроился директором к болгарской певице Стояне Николовой. Вот в аккомпанирующий коллектив этой певицы меня и пригласил Марк. Художественным руководителем. Я съездил с Николовой буквально в одну поездку, правда довольно длинную, и по приезду мне стали звонить ребята из «Добрых молодцев» с предложением вернуться. Причем звонили почти все, включая Киселева. И я решил вернуться.
-Почему поначалу музыканты не восприняли ваши новшества?
Понимаете, в ресторанах худсоветы были чистой проформой, мы играли что хотели. И все новое в ресторанах появлялось очень быстро. А на эстраде все происходило медленней, с задержкой. Многие были не знакомы с этой музыкой. И большинство музыкантов «Добрых молодцев» не восприняло мои аранжировки.
-Скажите, почему о руководителе «Добрых молодцев» такое неоднозначное мнение у музыкантов, которые работали в ансамбле?
Я объясню. Анатолий – высокопрофессиональный музыкант, окончивший консерваторию. Но он не совсем вокально-инструментальный человек, скорее академический, хоровик. Его всегда тянуло писать хоры, какие-то академические вещи.
-Но он и песни писал?
Да, одна мне особенно нравилась - «Трудная любовь».
-Ее записал Александр Лерман. Одна из последних его записей перед отъездом.
Да, Лерман работал в «Добрых молодцах» незадолго до отъезда. Киселев хотел раскрутить эту песню, но так и не смог. Она была известной, но хитом не стала.
 |
- Диск «Белая фата»?
Эта пластинка была записана перед самым моим приходом, а вышла, когда я уже работал в ансамбле. Саму песню записал Володя Костромин – замечательный, обалденный певец. Но насколько замечательный как певец, настолько и раздолбай по жизни. Мы с ним много общались, дружили, но потом жизнь развела. Даже не знаю где он сейчас.
-Каким Киселев был руководителем?
Само название – «Добры молодцы» - было очень громкое, благодаря первому составу музыкантов. И при хорошем, правильном и мудром администрировании можно было снимать крутые сливки. К сожаленью, Киселев был лишен этой жилки. Он не был хозяином, не был администратором. А вот, например, Павел Слободкин к тому, что он прекрасный музыкант, он был хозяином. Как бы к нему не относились. С какой любовью Павел Яковлевич показывал мне инструменты, микрофоны, аппаратуру, которые он где-то достал или выбил у Москонцерта. У «Добрых молодцев» ничего этого не было. А ведь уровень музыкантов в «Добрых молодцах» был очень высокий. Поскольку у меня от природы была административная жилка, то мне порой приходилось заниматься костюмами, концертами или чем-то еще.
-Когда вы вернулись в «Добры молодцы» после работы у Николовой, как складывались отношения в коллективе?
Отношение ко мне поменялось в лучшую сторону. Киселев на меня переложил часть организационной работы и назначил музыкальным руководителем. В некоторые поездки он даже не ездил. В связи с этим расскажу одну историю. Из «Добрых молодцев» уходит барабанщик Николай Соколов. Надо искать нового. Появляется на репетиции Киселев и говорит, что нашел барабанщика. Я его спрашиваю:
- Кого?
- Сашу Даниловича из «Високосного лета».
- Он же крепко выпивает!
- Он не пьет. Его вылечили!
Пришел Данилович, мы отрепетировали программу, вроде бы всё в порядке. И нам предстояли денежные гастроли: Вологда – Ухта - Новосибирск - Красноярск. Киселев меня сразу предупредил, что после Вологды вернется в Москву по личным делам и дальше мы поедем без него.
Приезжаем в Вологду. Ко мне в номер приходит тромбонист Володя Крылов и приглашает на рыбалку. А рыбалка прямо рядом с гостиницей. И мол с нами на рыбалку пойдет Саша Данилович. Приходим к озеру, Данилович достает бутылку водки. Я ему говорю:
-Тебе же нельзя!
- Теперь уже можно!
Ну, думаю, будет дело. В Вологде отыграли вроде бы нормально. Киселев уехал в Москву и тут началось. В Ухте и в Новосибирске Данилович уже пил, но самое веселое состоялось в Красноярске. Мы должны были играть три дня по три концерта, все – аншлаговые. И вот утром в первый день концертов приходит утром ко мне в номер наш вокалист Андрей Кирисов и сообщает, что вчера Данилович нажрался, с кем-то подрался и весь избитый и пьяный лежит в своем номере. Заходим к нему – действительно никакой. Позвали нарколога. Он сказал, что самое короткое время, за которое можно его поставить на ноги – три дня. Что делать?
Идем к директору, который поехал с нами от Росконцерта, Игорю Соломоновичу Берману, а он почти в таком же состоянии, как и Данилович. В его номере раздается телефонный звонок, я автоматически поднимаю трубку. Звонят от Первого секретаря горкома партии и сообщают, что они в курсе наших событий, что на концертах будет присутствовать высокая делегация из Вьетнама и если мы сорвем концерты, то нашего ансамбля просто больше не будет.
Следом звонок из Москвы от директора Росконцерта. И там уже стало известно. Сначала мне от него влетело, а в заключении он сказал, что высылает к нам барабанщика из Росконцерта. Но когда он появится? В лучшем случае, на следующий день. Собираем собрание коллектива, Как быть? Брать местного - человек не знает программы, отрепетировать просто не успеем. Мне садиться за ударные - остаемся без клавишных. А это два синтезатора, рояль. Был бы с нами Киселев – проблем бы не было. Но его нет. Если за ударные сядет Андрей Кирисов – летит половина вокальных партий, все бэки в вокальной группе. И тут приходит спасение откуда не ждали. Наш рабочий Володя Тихоненков – молодой, беззубый и шепелявый парень – предлагает себя в качестве барабанщика. Попробовали - здорово. Может быть высокого класса не было, но человек точно знал все нюансы, паузы, где должны быть перебивки и так далее. Более того, когда приехал барабанщик из Росконцерта, Володя Тихоненков так и доработал до конца гастролей.
-А кого прислали из Москвы?
Сергея Федина. Он очень сильный, крепкий барабанщик, который потом еще долго работал в «Добрых молодцах». А после он работал у Людмилы Зыкиной.
-Солистка Марина Смирнова при вас работала?
Когда я устраивался они с Киселевым еще были женаты, а потом развелись. И она уволилась из ансамбля. Анатолий вернулся к своей первой жене – Валентине.
-Кстати, кто тогда работал в «Добрых молодцах»?
Прекрасный гитарист – Сергей Цирес, бас-гитара – Валерий Редько, Тромбон – Володя Крылов, труба – Дима Зотов. Про ударников я уже рассказал.
 |
-Гитарист Костюченко работал?
Он вернулся в ансамбль позже.
И еще была большая вокальная группа – Андрей Кирисов, Владимир Костромин, Борис Туаршев, Анатолий Пономарев. Пономарев поконфликтовал с Киселевым, после чего уволился. Мы об этом особо не жалели. Пономарев много пил, да и пел уже с трудом. А вот на его место и пришел Андрей Костюченко.
-Были ли в то время в репертуаре старые хиты?
Конечно! Пели «Галину», «Я еду к морю», «Золотой рассвет», «Помню в детстве я»…
-«Галину» пел Пономарев?
Да.
-Замечено, что по сравнению с оригинальным исполнением вокалиста первого состава Кириллова, это было слабовато?
Соглашусь, пожалуй. Кстати, после ухода Пономарева ее стал петь Андрей Кирисов.
-Вокалисты пели по несколько песен сольно, а остальное в группе?
Строилось так. Сначала пели групповые песни, потом оставался Кирисов, пел сольные песни, потом выходил Костромин – пел свои, потом опять групповые песни и так далее.
-Фронтменом был Кирисов?
Андрей – сильный вокалист и работал как ломовая лошадь. Много тянул на себе. Еще у него было такое качество как заточенность на шлягер. Ему всегда нравились «Веселые ребята», и ему был присущ вот этот шлягерный дух. Позже Андрей стал и сам писать песни.
-Как ансамбль «Добры молодцы» оказался причастен к фильму «Чародеи»?
Если я не ошибаюсь, это Юрий Сергеевич Саульский порекомендовал меня Евгению Крылатову. Это был 1981 год. Крылатов мне позвонил, предложил поработать. Я делал аранжировки для музыки к этому фильму. Кстати говоря, за маленькую героиню фильма пела дочка Жанны Рождественской – Ольга. Ей было тогда 12 лет. И представляете, спустя годы, когда я преподавал в Гнесинке, она училась в группе, в которой я был куратором.
-Ансамбль записывал всю музыку к фильму?
Две песни. Мы их записали и уехали на гастроли. А после гастролей ушли в отпуск. Это был июль. Мне звонит Евгений Крылатов и говорит, что режиссер фильма Константин Бромберг приглашает наш ансамбль поучаствовать в съемках. Я объясняю, что почти все разъехались. Он говорит, что тогда режиссер мне сам позвонит и все объяснит. Звонит Бромберг и предлагает поучаствовать в трех сценах: в поезде, в ДК Культуры ЗИЛ и в «Останкино» как ансамбль «Поморин». А наши ребята почти все разъехались. Что делать? Мой младший брат Михаил тогда работал барабанщиком в ресторане. Я ему позвонил и предложил привести своих ребят в дополнение к тем нашим, которых удалось найти. Когда мы все пришли на первую съемку в ДК ЗИЛ, главный режиссер посмотрел на нас и говорит:
- Куда ты столько евреев привел? Тоже мне «Добры молодцы»!
В сцене с песней «Снежинка» за барабанами сидит мой брат Миша. С трубой Дима Зотов, с гитарами – я, Андрей Кирисов и Андрей Костюченко.
 |
-Когда вы покинули «Добры молодцы»?
1 января 1983 года я перешел на работу в ансамбль «Надежда».
После моего ухода у «Добрых молодцев» началось уж совсем никудышное существование. Популярность упала, народ перестал ходить на концерты. И только когда их подхватил Марк Фрадкин, то они еще помелькали на ТВ, а потом и совсем распались. Лишь в 1995 году со мной связался Андрей Кирисов. Я в то время работал главным музыкальным продюсером Агентства Печати Новости, и мы с ним на моей базе записали альбом, который дал толчок к возрождению ансамбля «Добры молодцы».