Николай Агутин
Стихи.
август 2011| КАК БЫ БИОГРАФИЯ. ГЛАВА 1. Ребенком был я не тепличным, Крепким, коренастым. Понимал типично, Что такое счастье. Жили в одной комнате, В тихой коммуналке. И насколько помнится, Спали все вповалку. Жил я припеваючи. Что мне пацану? Набегаешься, свалишься В ночную тишину. Но помню в 41-м, Когда пришла война, Отец один из первых Ушел. Звала страна. Война и у гражданских. Ушла былая тишь. Мы с мамой зажигали Сбрасывали с крыш. Война такая страшная, Конца и края нет. Все дети стали старше Гораздо своих лет. Отец был дважды ранен, Дошел лишь до Ельца. Вернулся. И у мамы Счастью не было конца. Отец мой был военным, Им остался и в тылу. Работал по две смены В воинственном пылу. А мама в телеграфе Рук не покладала. Там тоже жесткий график. А рук-то не хватало. И мне все не терпелось Узнать про все сполна. Но есть всегда хотелось, С утра и до темна. Вот так-то все и жили, Все в памяти храню. Не все остались живы, Не все пришли в семью. Когда же наши части Вошли уже в Берлин, Какое было счастье! Мы знали: победим! И было ликованье – Как праздники нужны! Любовь и воркованье Вернувшихся с войны. Но были и печали: Погибшим за живых Мы флаги приспускали И помнили о них. А я учился в школе На троечку, слегка. Со сверстниками вздорил, Валяя дурака. Ну а к седьмому классу Немного повзрослел. И не был лоботрясом, Над книгами потел. А после школы что-то Труднее стало жить, И я пошел работать, Семье чтоб подсобить. Но как я ни старался, Что денег нет, что есть… Я в армию призвался, Тогда было за честь. Служил три года ровно, Порой было до слез, Все в армии условно, Но трудности – всерьез. Когда-то все кончается, Я вышел на гражданку. Потом я год встречался С хорошенькой гражданкой. Гражданка – громко сказано, Она была мне другом. А после, одним разом Стала мне супругой. Не знаю, интересно ли Все это про меня… Но жизнь такая тесная, Так сразу не понять. Ну, были и нтриги, Все, что в себе ношу, В другой прочтете книге, Когда я напишу. |
ГЛАВА 2. Ну ладно, не стерпелось, Не помню отродясь, Чтоб мне так захотелось Все рассказать сейчас. Итак, летело время По-юношески звонко. Жена была беременна И ждали мы ребенка. А я хотел учиться, Экзамены сдавал, Но как бы нарочито Два года был провал. Какая невезуха! Ответ не нахожу… Я вроде не без уха, Чем я не подхожу? Но я упорный парень, Готовился. И вот Комиссию заставил Принять на третий год. И сразу после Гнессинки Я в Москонцерт пришел. И под гитару песенки Пел очень хорошо. Потом я был в ансамблях, Известных всей стране. Я мог бы петь и сам бы, В них модным был вполне. Чтоб быть в репертуаре, Все снова изучал: На бубне, на гитаре Играл. И степ стучал. Мне нравилась работа, По три концерта шпарили. Но было спать охота, На третьем, но играли. Вся жизнь прошла с артистами В поездках, в номерах. И все прошло так быстро, А будто бы вчера. Теперь хоть умозрительно, Надеюсь, хватит пороха. И думаю, что зрителю Еще задам я шороха. А в третьей и последней Главе я, между прочим, Скажу: талант я средний, Но работящий очень. ПАРНОЕ МОЛОКО. Давно не пил парного молока. Давно не нюхал полевых цветочков. Приехал в город я издалека, И даже вкус забыл воды проточной. Я помню летом после сенокоса Стог сена прямо на лугу, И чтоб роса не замочила носа, В пахучем зарывался я стогу. Но рано утром стадо размычится, Пастух кнутом стреляет в облака. Ты просыпаешься, и к бабушке помчишься Скорей попить парного молока. А хлеб какой! Ну просто объеденье. С краюхой лезешь на палати, Порой так хочется по щучьему веленью Проснуться утром в бабушкиной хате. ПРО БАРМЕНА. День какой-то выдался дурацкий: В поезде повздорил с незнакомцем, Вечером делил вино по-братски Не припомню, кажется, с японцем. Но особенно поперло ночью: У бармена требовал я чай, А бармен, что было только мочи, Дал мне в морду со всего плеча. Я, как сноп, конечно, завалился, И понятно: я был никакой, А очнулся – бар уже закрылся, Только сторож, да и тот бухой. Он тащил меня по вестибюлю За рукав, зимой, к входной двери… Хорошо, что дело не раздули, Это было в городе Твери. А когда был дома уже, с мамой – Два фингала и рука под гипсом – Я подумал: сделано немало, Можно было большего добиться… О МУЗЫКЕ. Люблю Рэй Чарлза, Моцарта и Стинга, Люблю всю музыку, написанную прежде, Люблю и классику, и поп, и Биби Кинга, Но чем смогу я защитить их от невежд. Я ненавижу, если меркантильно, Но лезут в музыку профаны, как ужи, А музыка – она так инфантильна, И ей несвойственны аккорды лжи. |
 |