Георгий Симонян.
"Все было сказано тогда".
(август 2019 г.)4
 |
А в конце 1987 года меня пригласили работать в группу Владимира Мигули «Монитор». Кто-то из знакомых мне сказал, что в «Монитор» требуется вокалист. Я позвонил музыкальному руководителю бас-гитаристу Александру Мацуленко, он пригласил на прослушивание. Я спел, сыграл. И поехал в Пензу оформляться в филармонию, в которой числился «Монитор». Оформлялся я по трудовому договору, книжка по-прежнему лежала в МОМА.
-Помните, кто там работал?
Солисткой была Елена Паламарчук, на гитаре играл Владимир Тихомиров, на барабанах – Владимир Ерохин, на клавишных – Лев Андреев. Андреев пришел из «Бригады С». Он постоянно говорил о том, что хочет уехать в Америку. Судя по тому, что я о нем больше не слышал, видимо уехал.
-Состав «Монитора» довольно часто менялся. Барабанщик Андрей Шатуновский рассказывал мне о периоде работы в коллективе где-то за год до вашего прихода. Ни одного музыканта не осталось – все новые?
Владимир Мигуля всегда искал что-то новое, не задерживался в одном жанре. Отсюда, наверное, и смена составов музыкантов. Ведь он писал и для Толкуновой и для «Землян». «Поговори со мною, мама» (или «Почему не ведаю») и «Трава у дома» - это же полярные жанры. Например, в концертах я пел довольно современную песню Мигули на английском языке. Недавно попытался найти эту песню в Интернете, но бесполезно. И таких песен было очень много, о которых никто теперь и не знает.
-На концертах исполнялись только песни Мигули?
Исключительно! Репертуар «Монитора» состоял только из песен композитора Владимира Мигули.
Мы сделали хорошую программу и отъездили довольно много гастролей. Но тогда уже было заметно, что близок закат. Сцену начали заполонять гротескные персонажи. То сироты из «Ласкового мая», то сын Газманова, то Крылов, то Подгородецкий устраивал шоу с какими-то девочками. Сплошной стеб пошел.
-Вы много песен исполняли в программе?
Три-четыре дуэтные песни с Леной, и пять-шесть сольно пел. «Домик на окраине» пел, «Чегет», одну песню на английском… больше не вспомню.
 |
-Где была репетиционная база коллектива?
В Ледовом Дворце АЗЛК. На втором этаже был каток, а на первом было довольно большое помещение и мы там репетировали. Помню, что там было очень холодно. А репетиции у нас были долгие, иногда по 11-12 часов. Поэтому все сильно мерзли.
Кстати, интересная деталь. Там у нас стояла аппаратура. Но чтобы работать на стадионах, мы ее дополняли аппаратурой группы «Эрмитаж». По договоренности. И их звукорежиссер с нами ездил.
-«Эрмитаж» - это Харакидзян, Ольцман, Барышников…?
Да.
-Они тоже в АЗЛК репетировали?
Нет, у них база была в другом месте. Просто по договоренности брали у них аппаратуру в дополнение к нашей. Причем, «Эрмитаж» с нами в программе не работал. Например, мы ездили стадионы с «Динамиком», «Доктором Ватсоном» и трио «Экспрессия». Такая сборная программа была. По три концерта в день в Саранске. Но «Эрмитажа» не было.
-Как вы ушли из «Монитора»?
Однажды пришел на репетиционную базу и увидел, что ребята аккомпанируют какому-то певцу, а Мигуля слушает. После чего Мигуля предложил мне спеть ту же песню. Она была на английском. Мое исполнение всем присутствующим понравилось больше. Мигуля об этом сказал этому парню. Но оказалось, что он солист Свердловского театра оперетты. И он уволился из театра после договоренностей с Мигулей. В результате он попросил у Мигули компенсацию. Мне все это очень не понравилось, и я тихо сказал Саше Мацуленко:
- Сегодня мой последний рабочий день. Я увольняюсь.
На следующий день Саша попросил меня приехать на базу и пропеть под записанный живьём минус всю мою программу. Я приехал и пропел. Было понятно, что эта запись будет служить «плюсом» для следующего солиста.
-«Монитор» при вас не работал под «плюс»?
Один раз. Вообще, Мигуля с нами на гастроли не ездил. А тут мы выступали несколько дней в Пензе и вдруг говорят, что приехал Владимир Георгиевич. И приглашает меня к себе в номер. Я пришел. Он дает мне плеер. На нем записаны две песни. Я послушал. Он мне:
- Вы поняли?
Оказывается по договоренности с руководством города надо было исполнить эти две песни в концерте в честь Дня города. Мы их не репетировали и не знали. Но пришлось открывать рот и имитировать эти песни, записанные даже не знаю кем.
А с Владимиром Мигулей мы встретились после этого только один раз. Я тогда работал в ресторане «Варшава». Туда приехал Мигуля и очень удивился, увидев меня. Немного пообщались.
Еще один эпизод был связан с Владимиром Мигулей. У него было две студии. Одна – у него дома, а вторая на Новом Арбате, в одном из старых домов. Там часто работал аранжировщик Мигули, к которому я подъехал не помню по какому вопросу. Это было после ухода из группы «Монитор». И вижу, что этот аранжировщик записывает какого-то парня. Парень хрипит, срывает голос. После чего аранжировщик предлагает певцу попить воды со льдом, а потом и покурить. Я уже вообще перестаю понимать, что происходит. И когда парень вышел после записи, студиец мне объяснил, что нашел его на Арбате, где тот пел песни под гитару.
-То есть, с улицы?
Да. И объяснил все новыми веяниями, что сейчас нужны такие голоса. Я был шокирован.
-Как у вас прошли 90-е?
В конце 80-х немного поработал в Гнесинке педагогом по вокалу в первом тогда музыкальном кооперативе для поступающих в вуз. Работа была сдельная. Помню, что в этой структуре работали Андрей Биль, Андрей Астафьев и другие окончившие Гнесинку. Этот кооператив был создан моими педагогами Хачатуровым и Маркович. А вот Коробкова Мира Львовна там не работала.
После «Монитора» я вернулся в МОМА. Поработал в ансамблях ресторанов «Университетский», «Варшава». Потом Юра Кужалиев (Костя к тому времени уже умер) собрал группу «Московский ночной экспресс», куда пригласил меня. В составе также работали барабанщик Владимир Панкин, клавишник Слава Зарубов, клавишник Александр Северилов, певец Анатолий Гареев. У нас был меценат, очень крутой товарищ, связанный с армией. По Москве передвигался на «Чайке». Мы выступали на закрытых концертах в Лужниках, ездили по воинским частям. Но во время путча 1991 года он исчез и больше не появился. Мы так и не узнали, куда пропал этот человек. Коллектив прекратил свое существование.
 |
Далее я оказался в ансамбле ресторана «Березовая роща». Криминальнейшая точка. Про это заведение часто писали как в криминальной хронике. С семи вечера до самого утра мы наблюдали всю эту бандитскую вакханалию. Надо сказать, что состав у нас был очень хороший, живой. Два клавишника, гитарист, бас-гитарист. Только барабанщика не было – драмс- машинка заменяла. Года четыре я там проработал.
В 1995 году я работал от Московского театра варьете (руководитель Юрий Черенков) в ресторане «Белград». Нас было трое: клавишник Валера Назаров, я с гитарой, и еще один певец Адиль Мугамлинский. Потом довелось некоторое время поработать на Канарских островах в ресторане «Русская зима». Ну и, как многие, работал в круизах.
 |
Ближе к концу 90-х довелось поработать в «Интуристе», тоже от варьете. Вместе с Андреем Митюхиным, которого я знал по «Ладе». Андрей играл на бас-гитаре и пел. Я играл на гитаре и был вторым солистом. Был еще гитарист Юра Моисеев. Он позже работал в коллективе Орбакайте и в «Рондо». А на барабанах работал Юрий Андреев, известный по многолетней работе в «Веселых ребятах».
А в самом конце 90-х я решил записать сольный альбом «Любовь и жизнь».
-Когда был выпущен этот альбом?
Начал его писать я в конце 90-х, а выпустил в начале 2000-х. Песни написаны на стихи Цветаевой, два романса на стихи Пушкина. Какие-то песни я написал на собственные стихи. А одну песню «Настанет день» написана на стихи Юрия Чугунова. Это известнейший музыкант, джазмен, работал в различных джазовых коллективах. Очень давно я взял у него листок со стихами, и спустя годы написал на них песню.
Одна песня в альбоме дузтная - с Еленой Крашевской записали «Все повторится вновь».
 |
-Как у вас складывалось дальше?
2000-е – время корпоративов. Много поработал на заказниках, даже довелось выехать за рубеж, в частности, во Францию. Ещё работал в Египте и Турции.
-Ваша дочь Ольга тоже имеет отношение к той музыке, которой занимаетесь вы?
Моя дочь отзанималась 10 лет на фортепиано. Думали поступать в музыкальное училище, но она выбрала педагогический, филологический факультет. При этом музыку не забросила. Она неплохо поет. Мы и сейчас продолжаем заниматься с ней вокалом.
-Как она оказалась в нынешнем составе ВИА «Верные друзья»?
Нынешний руководитель «Верных друзей» Володя Овчинников – мой хороший знакомый. Как-то в телефонном разговоре он мне сказал, что его дочь Маша, которая работала в коллективе, получила второе высшее образование. И устроилась на очень хорошую работу, которая предполагает частые загранкомандировки. Нужна была замена. Я порекомендовал Ольгу. Попробовали – вроде получилось неплохо. Маша Овчинникова иногда выступает с ансамблем, но когда не может, то ее подменяет Ольга.
 |
-Что вы думаете о современной музыке?
Я часто бывал в 90-е годы на Горбушке. На той Горбушке, уличной. Общался с продавцами пластинок, с покупателями. Так вот, все меломаны как один утверждали, что музыка по миру кончилась в 1985 году.
-Рок-то точно закончился…
Не только рок. Любые жанры. Продавцы приводили даже такую статистику: им заказывали пластинки, выпущенные исключительно до 1985 года. Что-то очень важное исчезло из мира музыки. Кстати, музыканты моего возраста не слушают вообще современную музыку, она им не интересна.
Все было сказано тогда.