Валерий Колпаков.
Сергей Шалаев:
Кабак для меня - привычное дело
(2007).
5
В 1981 году приятная неожиданность - самый лучший свердловский коллектив, который сидел в "Космосе" и назывался "Эврика" (в народе "Еврейка"), зовет меня с собой работать в Сочи в гостинницу "Жемчужина". Их было человек восемь-девять, они вышли из самодеятельности Лесотехнического института, но все стали профессиональными музыкантами. Когда открыли эстрадное отделение в училище Чайковского, то они поступили сразу на 3 курс, а на следующий год уже работали там как педагоги. Это были самые крутые музыканты Свердловска. И вот этот состав зовет меня в Сочи. Естественно, я все бросил в Тюмени и ломанулся туда.
Вот это был, наверное, самый интересный творческий период в моей жизни. Даже интереснее, чем «Поющие сердца». Это были Женя Писак - гитарист, (он сейчас в Израиле играет джаз), Саша Миттельман - пианист, (он потом в «Час пик» много лет играл, теперь тоже в Израиле), барабанщик Юра Ковалевский, (тоже играет джаз в Свердловске и бывает с концертами в Москве), Славик Талабуев- саксофонист, Саша Девятьяров- первый басист, потом Андрей Махов пришел, Надя была певица, потом была певица сочинская Люда Шпагина. Очень крепкий состав с очень сильным репертуаром. Играли «Земля, ветер и огонь». Саша Девятьяров фальцетом очень высокие ноты брал. Я очень много «фирмы» пел. Особенно мне тогда нравился Клифф Ричард. До сих пор считаю, что по культуре пения это один из лучших вокалистов. Две или три вещи его мы исполняли. Состав был большой: трое клавишных, у Саши две, у меня одна и живая дудка. Женя, играл, как Бенсон, пел, как Бенсон. Барабанщик - супер. Деветьяров слэпом играл. Это был мой лучший состав. Было это в 1981 году.
Гостиница была режимная, и если какое-то ЧП случалось (типа финна в лифте разденут или телевизор свистнут), то вход в нее закрывали, и мы работали для одних интуристов. Потом все уляжется, опять начинают пускать людей с улицы. А люди с улицы были в основном знаменитости. И сборная по хоккею (мы киряли с Ларионовым, Макаровым и Крутовым), и Сабонис был, и Котэ Махарадзе с Софико Чаурели, гроссмейстеры Эдик Гуфельд, Лев Полугаевский ( в Сочи прохотил Чигоринский шахматный турнир)и все подпольные миллионеры-цеховики, которые могли пачку пятидесятирублевок в оркестр забросить. Там у нас работа была такая: мы могли неделю вообще ничего не получать а потом за один день заработать рублей по 300.
И вот как-то пою я песню "Где же ты была", тут подходит мужчина и говорит:
-Я вот раньше считал, что эту песню лучше всех поет Влад Андрианов, а теперь я готов поменять свое мнение.
-А вы собственно кто?
-Я - собственно автор этой песни, композитор Вячеслав Добрынин.
Ему наш ансамбль очень понравился. А Слава такой человек, он если ставил перед собой цель, то шел к ней, не взирая ни на что. Потом он три месяца оплачивал нашему ансамблю гостинницу в Москве и репетиционную базу. Когда «спрыгнул» в кабак наш руководитель- владелец аппаратуры (раньше назывался "папик"), и забрал аппарат (мы пришли на репетицию, а там только инструменты остались), а Слава, как раз, получил премию Ленинского комсомола, и эту премию он потратил на аппаратуру для нас. Он обзвонил всех спекулянтов и к нам просто очередь выстроилась с предложениями на эту тему. За один день мы купили аппарат.
Слава подьехал в Сочи где-то в июле и задержался там месяца на два. Он принес нам какую-то песню, мы ее аранжировали, и ему понравилось. Тогда мы назывались группа "Альбом". Он нам говорит:
-Будете работать со мной.
Он вызвал Леню Дербенёва, и они за неделю сделали нам просто отделение новых песен.
-Это все было в кабаке?
Да. А нам ведь надо было и кабацкий репертуар поддерживать. Распорядок в гостиннице был такой:
10-завтрак в 14-обед. А в промежутке мы репетировали.
Первая песня, которая была написана для нас, называлась "Старый альбом". Потом ее пели Боярский и Лещенко. А у нас её пел Женя. Второй была песня "Прости, Земля". Я ее первый исполнитель. У нас был красивый гитарный проигрыш- Женя делал. Потом, через год, когда у нас ничего не получилось, она вышла у "Землян" в худшем исполнении и в худшей аранжировке. Еще были две женских песни, их потом Ксения Георгиади пела. Вот такое отделение мы сделали и Слава сказал:
-Когда у вас заканчивается сезон?
-В конце сентября.
-Значит, в начале октября жду вас в Москве.
И вот октябрь, ноябрь и декабрь мы просидели с ним в Москве. Репетировали на Шаболовке в Клубе БТИ им. Дзержиинского. А жили сначала в
"Ярославской" на ВДНХ, а потом в "Центральной" на Тверской. И Слава все это нам оплачивал. Он нам сказал, что договорился с Ярославской филармонией, но надо было снова сдавать отделение худсовету. А у всех уже были жены и дети. И сидеть три месяца в Москве было тяжело. Начался бунт со стороны жён. В итоге договорились так: на Новый Год разъезжаемся по домам, как бы, отпрашиваться.
Я приехал в Тюмень убеждать жену, мотивирую тем, что работы все равно в Тюмени не было. Приехал днем, а вечером - звонок. Меня зовут в самый престижный кабак и пришлось мне там остаться, иначе жена не поняла бы и не простила.
В конечном итоге вышло так, что именно через Славу я попал в «Поющие сердца». Когда у нас все это не срослось, но у него остались записи, и он позвал
Офицерова,(тот уже тогда в «сердцах» не работал), в надежде все-таки собрать свой коллектив. Офицеров эти записи послушал и рассказал
Харакидзяну:
-Вот у Славы был певец неплохой, но уехал в Тюмень в кабак.
А я в Тюмене начал работать в хорошем составе. Например, я там проработал 3 месяца и меня взяли в «Поющие сердца», а басиста, Мишу Кулькова пригласили в «Песняры». Он сам из Минска был. А клавишник Володя Занин уехал в «Зодчие».
Неплохо для кабака ?