Георгий Симонян
ЮРКА – МУЗЫКАНТ ОТ БОГА!
(февраль 2018 г.)4
 |
-После работы у Чижика вы оказались в коллективе «Аллегро» под руководством Николая Левиновского?
Туда меня пригласили мои старые друзья еще по Днепропетровску – Володя Колновальцев и другие ребята. В «Аллегро» я проработал 12 лет. Поскольку Коля Левиновский был слишком творческим человеком, то многие административные дела легли на меня. За эти 12 лет я столько души и сил вложил в «Аллегро». Тяжело дался мне распад коллектива.
-Как вы умудрились поработать у Стаса Намина?
Я никогда не отказывался, если Стас приглашал поработать. Это была не постоянная работа, а разовые выступления.
-Во времена Брунова?
Как я появился в Москве, так и стал с ним работать. Во времена Брунова, «Самоцветов» и так далее. У их ударника Фокина возникали проблемы. Он то уходил, то возвращался, то на Запад уезжал. Да и после отъезда Фокина я периодически работал со Стасом.
-В другие города выезжали с наминскими музыкантами?
Да, иногда выезжал.
-Вы помните, с кем работали в коллективе Намина?
Конечно! Александр Лосев – вокалист. С ним у меня совершенно не складывались отношения. Не моей группы крови человек. Еще запомнилась работа с духовой группой, которую Стас иногда привлекал. Видимо, потому, что в ней был мой друг Саша Пищиков. Я работал в группе, когда там играл Костя Никольский, очень хороший и симпатичный парень. С Сашей Слизуновым тоже пересекались, с Игорем Сарухановым.
(В Сети выложен юбилейный концерт 2001 года «Группе «Цветы» - 30 лет». Юрий там играл на перкуссии – прим. автора).
-Говорят, что работа барабанщика в бэндовом составе – это особая специализация. Необходимы особая дисциплина, точность?
Пожалуй, это самая сложная специализация среди барабанщиков. Требуется умение читать ноты и, действительно, точность и дисциплина. То же самое и с роковой специализацией. Также требуются особые качества. Не каждый способен сыграть в роке. Даже, если ты будешь играть точно по нотам, то не сможешь нормально сыграть ни одного такта. Барабаны звучат в совершенно другом регистре, это другая музыка.
-Юрий Борисович, не приходилось ли вам заниматься преподавательской деятельностью? Может у вас есть ученики?
В 1983 году я закончил музыкальное училище по классу ударных. Это было необходимо, так как вышел соответствующий приказ Министерства Культуры. Учиться было непросто, так как постоянно приходилось отпрашиваться на гастроли. Но на последнем курсе меня привлекали к преподаванию для студентов начальных курсов. И, знаете, у меня неплохо получалось. Я мог объяснить ученику то, что от него требуется. Но я – практик. И преподавание меня никогда не привлекало. Да и среди преподавателей по классу ударных не было великих музыкантов.
-На каких ударных установках вам приходилось играть?
На разных, чаще на очень плохих (смеется).
Но в середине 60-х мне повезло приобрести в музыкальном магазине на Неглинной английскую установку Премьер. Это было еще до работы в Туле. Очень в этом мне помог мой друг Анатолий Герасимов. Толя известный в то время музыкант, саксофонист. Мы с ним часто пересекались в работе и подружились. Я был вхож в его семью. Его отец – генерал железнодорожных войск, но к тому времени уже ушел из жизни. У Толи еще были брат и сестра. В 70-е Анатолий уехал работать в США. Причем уехал по особому приглашению, работать в оркестре Дюка Элингтона. Он сошелся с музыкантами оркестра, когда они здесь гастролировали. В общем, человек уникальной судьбы. Так вот, после того, как я договорился в магазине на Неглинной по поводу установки Премьер, надо было каждый день ходить туда отмечаться. И вся семья Толи – мама, сестра, брат, чередуясь, ходили отмечаться. И когда установка пришла в магазин, они ее забрали, упаковали и отправили через проводников поезда в Челябинск, где я был тогда на гастролях.
-«Премьер» – ваша любимая установка?
Это лучшее, что было тогда в Союзе.
-А «Голливуд»?
Это – Италия. Неплохая установка, но «Премьер» лучше. Кроме этого были еще чехословацкая и немецкая установки.
-В «Самоцветы» вы пришли с установкой «Премьер»?
Нет, я ее к тому времени продал. В «Самоцветах» я работал на немецкой установке. Кстати, в конце концерта я играл барабанное соло. Выглядело это очень эффектно и вызывало восторг публики.
-Можете сравнить доход в «Самоцветах», в «Пламени» и других коллективах?
Все зависело от количества концертов. В «Самоцветах» было очень много концертов, и заработки были очень хорошие. В остальных коллективах концертов было намного меньше.
-Чем пришлось заниматься в 90-е?
Если говорить о музыке, то я какое-то время работал в составе Александра Буйнова на перкуссии.
-Долго работали?
Достаточно долго, очень много ездили на гастроли. В коллективе были молодые, но очень умелые музыканты.
-Вас сам Буйнов пригласил или его жена Алена?
Я точно не помню, как получилось. Мы ведь знакомы были очень давно. А что касается Алены, то она больше, чем директор. Очень сильная личность, пробивная. При этом довольно сложный человек. А Саша сам очень мягкий, приятный в общении, добрый парень. И такой союз доказал свое право на существование. Он хороший артист и очень порядочный человек. И, несмотря на все старания Алены, он таким и остался (смеется).
-Чем еще пришлось заниматься тогда?
После развода со Светланой я снова женился. Моя падчерица вышла замуж за основателя компании «Донстрой». Я – музыкант, и никакого отношения к этому не имел. Но однажды, заехав в офис компании, я увидел во дворе одиннадцатиметровый автомобиль яркой окраски. Этот автомобиль был с подиумом, на котором располагались макеты будущих зданий. Меня это так заинтересовало, что я стал работать водителем на этом авто и одновременно менеджером. Я останавливался в городе и авто конечно же привлекал внимание. Подходили люди, интересовались, а я рассказывал, представлял компанию, раздавал рекламные буклеты. И такое бывает в жизни музыканта.
-В 21-ом веке вы хоть раз садились за барабанную установку?
Если вы имеете в виду концерты, то нет. А дома (у меня есть барабаны) – конечно бывало.
P.S.
После ухода Юрия Борисовича я решил собрать мнения людей, которые знали его, работали с ним. В этом мне большую помощь оказали Галина Стельмах и Сергей Соловьев.
Владимир Петрович Пресняков:
- С Юрой мы познакомились, когда Николай Левиновский пригласил меня съездить на гастроли вместе с «Аллегро». И очень быстро мы с Юрой нашли общий язык. Помимо работы на сцене, Юрий тянул на себе множество административных обязанностей. И у него это здорово получалось, так как Юра был очень коммуникабельным человеком. А что касается его работы на сцене – это была магия. Юра был настолько артистичен, настолько пластичен, что зрителей просто завораживала его игра на перкуссии и на ударных. Совсем недавно, в декабре, мы несколько раз созванивались с ним, многое вспоминали из прошлой жизни. Он должен был прийти в ЦДХ 2-го января на традиционный новогодний концерт «Самоцветов». И вот такой поворот….мне очень жаль.
Михаил Владимирович Плоткин:
- Юрка!
- Мишка!
- Рад тебя видеть!
– И я рад!
Вот так полтора года назад мы встретились с Юрием Генбачевым около одного крупного московского магазина. Тепло пообщались, обменялись номерами телефонов. К сожаленью, так и не созвонились…
Юра пришел в «Самоцветы», когда я там работал. Года два работали вместе. Уровень его игры даже не обсуждается – он высочайший. И я хочу сказать, что Юра был не ударником, не барабанщиком, он был Музыкантом. Именно так, с большой буквы!
Геннадий Павлович Жарков:
- С Юрой мы познакомились в 1972 году, когда он пришел работать в «Самоцветы». И довольно быстро подружились. Вместе перешли в «Пламя» и почти в одно и то же время ушли оттуда. А когда я уже работал в «Экспрессе» Александра Пульвера, то для поездки на Кубу был опять же приглашен Юра. В качестве перкуссиониста. А кто в нашей стране мог лучше Генбачева играть на этих инструментах? Только он. Мы с Юрой крепко дружили. Он даже жил в моей квартире на «Соколе», когда у него были проблемы с жильем. Юрка – музыкант от Бога! Светлая ему память!
Светлана Ивановна Резанова:
- Юрий Генбачев был моим первым мужем. Хороший характер, мягкий, очень милый человек. Всё в нем было хорошо. Юра здорово играл на барабанах и очень много репетировал. Очень трудолюбивый. Когда мы поженились и стали жить вместе, то поначалу работали в разных ансамблях, и он постоянно занимался. И потом, когда работали вместе в джаз-оркестре Анатолия Кролла, Юра очень много времени уделял занятиям. У нас дома стояла барабанная установка, и он постоянно на ней занимался. Даже когда мы ездили на гастроли, Юра тоже занимался. Неудивительно, что он стал одним из лучших барабанщиков в СССР.
Один показательный случай. Мы поехали на поезде на гастроли по городам Сибири. Юра для репетиций взял с собой «тройник» - хай-хэт, малый барабан и тарелку. И пока мы ехали, он все это разместил в тамбуре и там стучал. Во время остановки на одной из станций, я вышла в вокзальный буфет и… отстала от поезда. Быстро нашла такси, и мы бросились догонять поезд. А Юра в это время продолжал играть на барабанах в тамбуре. И когда я подъехала к поезду на следующей станции и стала махать рукой с перрона, меня увидели музыканты и кричат Юре: «Долбец (кличка Юры), Долбец, смотри! Жена твоя едет! Что-то она на такси перешла! А ведь ехала с нами!» И Юра просто обалдел, когда это всё увидел. Он даже не заметил моего исчезновения. Вот так он был предан своему инструменту!
Потом Юра стал играть на перкуссии. И тоже достиг высочайшего уровня. Светлая память Юре!
Юрий Леонидович Петерсон:
- Впервые я увидел Юру Генбачева в 1967 году в Таллинне на джаз-фестивале. Он играл на ударных в квартете, который возглавлял Анатолий Кролл. И не зря Кролл, у которого играли многие прекрасные музыканты, пригласил именно Юру в этот состав на фестиваль. Юра тогда меня поразил своей игрой. Конечно же, я не мог предположить, что через пять лет мы встретимся в «Самоцветах». С его появлением в «Самоцветах» началась совершенно другая жизнь. К нам пришел барабанщик высшего класса! Концерты «Самоцветов» получили очень яркую, зрелищную окраску. Юра не стучал, не барабанил – Юра играл! Какое барабанное соло он выдавал в концерте. Публика была в восторге. А, например, успех песни «Снежинка», которую я пел, - это на 80 процентов вклад Юры. Придуманная им партия в латинском стиле – это нечто. Я считаю, что сумасшедшая популярность «Самоцветов» того времени проявлялась во многом и из-за мастерства Юры Генбачева. Вспоминаются эпизоды из нашей гастрольной жизни. К гостиницам, в которых мы жили, к определенному времени подавался автобус, чтобы отвезти нас на выступления. Юра с барабанной установкой выходил раньше, расставлял свои инструменты и барабанил до приезда автобуса. Не зря же ему дали кличку – Долбец.
Я горд и счастлив тем, что мне довелось поработать с Юрием Генбачевым.
 |