Георгий Симонян
Олег Погожев:Только от музыки у меня могут появиться слезы.
(май 2011 г.)3
 |
Почему так мало записей ВИА «Ровесники»?
Вообще, записывались мы очень много. Больше десятка песен записали в ДЗЗ в тот год. Почему вышли только эти песни, я не знаю.
-Вы понимаете, что «Ровесников» знают только по песне «Наташа»?
Конечно. Разговариваешь с людьми того поколения, называешь название «Ровесники». Не знают. А напомнишь пару строк из «Наташи» и все сразу вспоминают.
Наверное, это наша визитная карточка. Но при этом мы были лауреатами всесоюзного конкурса на лучшее исполнение советской песни.
1 место занял – ВИА «Иверия», второе – «Гунеш», а мы разделили третье с «Пламя» и «Сябрами». Причем «Сябры» репетировали на нашей базе.
После конкурса нам подняли ставки до 7 рублей 50 копеек.
-Репертуар, начиная с 75-го, состоял в основном из комсомольских песен?
Нет, не только. Мы исполняли несколько песен Ильи Словесника. Знаете его стиль?
В одной песне были слова, над которыми мы потешались – «…почему тогда теперь я сам не знаю…». Эту песню пел Вадик Дейнис. Начали исполнять ее мы еще работая со Стояной Николовой. Премьера состоялась в Кривом Роге, в цирке. Когда Вадик закончил петь, на несколько секунд в зале воцарилось молчание, а потом взрыв аплодисментов. После этого Стояна попросила Сегала не исполнять эту песню…
-Словесник был у Вас аранжировщиком?
Аранжировщиком и композитором. Причем, мелодии были очень красивые.
После Николовой с нами работали Заур Тутов, Володя Шишкин.
-Кто еще делал аранжировки?
Юра Андрианов, трубач, который умер во время одной поездки. Правда, это случилось сразу после моего ухода. У Юры был абсолютный слух. Мог что-то услышав, сразу записать в нотах.
У меня с собой всегда был кассетник с записями западных ансамблей. Юра придет с нотным листком, послушает, например, «Санту-Эсмеральду» и тут же все в нотах.
Очень хорошим аранжировщиком и пианистом был Миша Портной. У него еще и чувство юмора было специфическое, одесское.
-В коллективе были хорошие отношения?
Жили одной семьей, очень дружили. Теперь я понимаю, что Владимира Григорьевича это не очень устраивало. Он пытался разбить всю эту дружбу. По принципу - разделяй и властвуй.
Но с другой стороны, Сегал нам очень часто организовывал досуг. Например, когда были на гастролях в Черкесске, он организовал выезд на Домбай на автобусе. Шашлыки и все такое, красоты необыкновенные, отдохнули замечательно.
А в Черновцах мы устроили концерт художественной самодеятельности. Тоже на природе Почему самодеятельности? Потому, что каждый играл не на своем инструменте. Смешно получалось…
-Олег, у Вас были солистами, скажем так, не совсем советские по вокалу люди: Носков, Колесников. Как такие голоса ложились на эти песни?
Очень хорошо ложились. Не всегда важно, что поешь. А важно как поешь, тембр голоса.
Вы знаете, солист «Самоцветов» Олег Слепцов преподает вокал в академии. И он постоянно сталкивается с тем, что люди прекрасно поют на английском, а когда предлагается спеть русскую песню, то ничего не получается. Это же неправильно!
А тот же Коля Носков пел песню Градского «Как молоды мы были» очень здорово. Градский внизу поет ее достаточно рыхло, а Коля внизу пел так, как надо. И вверху и внизу.
Еще интересный факт. В «Ровесниках» рабочим сцены был Витя Кудинов. А тут недавно узнаю, что он пел и поет до сих пор в рок-группе.
 |
-Композиторы приносили песни на базу?
Да. Например, Добрынин приносил «Всё, что в жизни есть у меня», а Сегал ее не взял. Но когда мы услышали в исполнении «Самоцветов», то сразу стали ее исполнять на концертах.
Композиторы разносили свои песни во многие коллективы. Чем больше коллективов исполняют их песни, тем больше они получают авторские гонорары.
-Где была база ансамбля «Ровесники»?
В клубе швейного объединения «Вымпел». На Старом Петровско-Разумовском проезде.
-А Вы тогда жили на Рогожском?
Нет, я жил в Кожухово, на улице Трофимова, метро «Автозаводская».
-В «Ровесниках» работал такой барабанщик Игорь Малков?
Да, он с нами ездил.
-Как приобреталась аппаратура в «Ровесники»?
Одно время нам аппарат ставил Володя Полубояринов. Мой приятель, мы познакомились в 4-ой Градской больнице, около Павелецкого. Оба лежали в подростковом отделении, хотя уже давно не были подростками (смеется). И когда я попал в «Ровесники», то я его и подтянул. У него были какие-то гитарные усилители, усилители вокальные….
Колонки КИНАПовские 4А32 сам Сегал где-то купил.
-А Росконцерт?
Регенты какие-то нам давались после ухода Володи Полубояринова.
-Фамилия знакомая…
Он долго работал с Сенчиной. Кажется, руководителем музыкантов и играл на клавишных. У него сейчас своя студия.
-Вы говорили, что всегда возили с собой магнитолу и кассеты к ней. Какие записи в основном слушали?
Возил я кассетник «Панасоник». Слушал поп-музыку, роком не увлекался. Например, мне и многим в «Ровесниках» очень нравился Клифф Ричард. Перед приездом в СССР он выпустил диск «Я почти знаменит». Очень нравился!
АВВА, Би Джиз слушали. В общем, западную попсу.
После прихода в «Ровесники» я перестал слушать отечественные записи. Нечему было научиться. А вот у западных музыкантов…
А еще я очень любил смотреть фигурное катание. Не столько из-за спортивного интереса, сколько из-за музыки, под которую катались. На каких-то соревнованиях я впервые услышал «Венеру» ансамбля «Шокинг блю». Это было потрясение!
-Записи где брали?
Был знакомый фарцовщик. С ним связана интересная история. Приезжаю к нему в гости. Вижу стоит шикарный финский холодильник «Розенлев». Приезжаю еще через неделю – нет холодильника. Спрашиваю:
- Где холодильник?
Он отвечает:
- Поменял на 10 пластинок
Приезжаю еще через две недели. У него стоит еще более шикарный и двухкамерный «Розенлев». Спрашиваю:
- Откуда?
- А это те самые десять пластинок
Вот, что значит предпринимательская жилка!
-Скажите, а чем Сегал занимался после «Ровесников»?
Он был руководителем детского эстрадного оркестра в Центральном Доме Культуры Железнодорожников. Мы однажды, довольно давно встретились, нормально пообщались. А сейчас не знаю, жив он или нет.
- Вы уходите из «Ровесников» в конце 79-го?
В 79-ом в сентябре. Отработали последний концерт в Сочи, и я сказал Сегалу, что ухожу.Обстановка в коллективе сложилась к тому времени не очень хорошая. Пошли конфликты, противоречия. Нас сразу уходило шестеро. Вместе со мной ушел барабанщик Сергей Щербаков, который проработал с нами около года. Двухметровый красавец, 100 кг мышечной массы (в отличии от Гимельштейна, тот тоже был здоровый, но рыхлый), работал инструктором по каратэ в спецвойсках.
Потом мы с ним встречались в ансамбле «Экспресс» под руководством А.Пульвера.
Все-таки, у Сегала была такая черта – любил нам внушить, что мы не самые хорошие музыканты. Развивал у нас комплекс неполноценности. Я никак не мог понять, как же мы без всяких проплат заняли третье место на Всероссийском конкурсе. Это же все-таки показатель определенного уровня.
Общались с другими музыкантами, также видели свой уровень. Да, звезд с неба не хватали, но работали на совесть.
Несмотря на все это, я очень благодарен Владимиру Григорьевичу за хорошую школу, которая помогла мне в дальнейшей жизни.
-А кто еще уходил одновременно с Вами?
Мы с Юлей, Сережа Щербаков, Юра Савчук, Гена Григорьев, Миша Портной…
-Не встречались с ними позже?
Практически, нет. Очень хотелось бы пообщаться с Юрой Савчуком. Гена Григорьев умер, я был на похоронах. Были разговоры, что его убили…Очень был интересный человек, остроумный.
А Юра Савчук обладал поистине английским чувством юмора. Еще Юра очень много читал…
-А Носков раньше ушел?
Да, он ушел раньше. Ему не очень нравилось в «Ровесниках». Когда он уходил, то не говорил куда. Только потом мы узнали, что он ушел в «Надежду».
-А в «Надежде» ему нравилось? Шило – на мыло?
Ну, может ради встречи там с Беловым и Серебряковым. Чтобы потом работать в проекте Тухманова «Москва». Наверное, стоило… Я никогда не питал иллюзий по поводу своего класса игры на гитаре. И если я о ком-то говорю, то это не значит, что я имею в виду сравнение с моим уровнем игры. Просто стараюсь быть объективным.
 |
-Когда Вы уходили из «Ровесников» Вы уже жили с Юлей?
Нет, она снимала квартиру, а я жил с мамой. От первой жены я к тому времени ушел. Потом Юля переехала ко мне в коммуналку на Автозаводской.
-Вы сразу попали в «Самоцветы»?
Нет, я ушел в никуда.
-А Юля куда ушла из «Ровесников»?
То же в никуда. Это у меня стаж даже не прервался, я через месяц устроился в «Самоцветы». Позже Юля устроилась заместителем директора ДК Пищевого института на Соколе. После года скучной работы она в буквальном смысле сбежала оттуда и стала работать художником-ретушером в Комбинате Декоративно-Оформительского Искусства, получила образование, как художник-оформитель. Сейчас она не жалеет, что ушла со сцены, хотя сцена – своеобразный наркотик, Юля реализовалась в семье и в профессии.