Валерий Колпаков.
Том Джонс и старое советское радио.
(апрель 2019)2
- Вернемся к ансамблю "Мы, вы и гитары". У вас были концерты вне Гомеля?
Да. Мы ездили по Белоруссии, но это все было бесплатно. Гастролями это назвать нельзя. Дали автобус, мы сели поехали. Приехали отыграли, сели в автобус и вернулись домой. Это были скорее шефские концерты.
 |
-Делали ли вы свои записи в то время на магнитофон?
Какие-то делали. У нас был бессменный звукооператор Леша Кулик, который с нами и в "Синей птице" работал. Вот он какие-то записи делал. И мы потом их разбирали на репетициях. Но эти записи не сохранялись, их постоянно перезаписывали. Много лет спустя мне достали несколько фрагментов концертных записей нашего ансамбля "Мы, вы и гитары". Так же мне недавно передали целый концерт ВИА "Синяя птица" 1975 года.
 |
-Что было дальше?
Всё так и шло. Мы всё время участвовали в различных конкурсах, но выше областного не поднимались.
-А в Гомеле много было ВИА подобных вашему?
Много. Десятка два точно.
-А всё население города?
Тысяч 450. Он был и остается вторым городом после Минска.
-Эти два десятка были как-то ранжированы "по крутизне"?
Мы себя считали самой сильной группой. В Гомеле конкурировали мы в основном с ВИА Радимичи". Это была такая комсомольская команда, очень сильно зарепетированная. Там были ребята из музучилища, консерваторские. Они были из студенческой среды, а мы босяки.
 |
-Работяги?
Да. Могли выпить и закусить, и подраться. Хотя я никогда не пил. А те были ботаники - интеллигенты в костюмчиках.
-А у вас концертные костюмы были?
Были всегда. На это разорялся наш клуб ДК ФСК (фанерно-спичечного комбината). Мы даже эти костюмы периодически меняли.
 |
И вот так это всё шло, пока не появились братья Болотные и сказали:
- Что вы по кругу ходите с этими своими конкурсами. Надо двигаться дальше. У нас есть связи, давайте примем участие во Всесоюзном конкурсе "Алло, мы ищем таланты".
Он был многоступенчатым: - районный, городской, областной, республиканский, зональный и заключительный в Останкино. И мы прошли по всем этим турам. Везде победили. Республиканский был в Минске, а зональный в Донецке. В последнем было дикое количество участников от Прибалтики до Башкирии. В жюри там был М.Таривердиев, и я с ним там познакомился. Так мы попали в Останкино.
-Что вы там пели?
Я пел песню, на которую мы делали ставку "Цветы на дорогах войны" Володи Семенова. С этой песней я был в тот момент фронтмэном ансамбля.
 |
- А как она к вам попала?
Через Болотных. По ходу конкурса мы пели еще несколько песен: "Туман", какую-то Пахмутовскую, еще что-то. Но главную ставку делали на "Цветы на дорогах войны". Она была патриотической и точно попадала в идеологию конкурса.
- Кто делал аранжировки конкурсных песен?
Думаю, уже Миша Болотный. А "Цветы", скорее всего, он делал вместе с Володей Семеновым.
- А как Болотные узнали про ваш ансамбль?
Так ведь они сами из Гомеля. Так что, про нас они знали. И когда решили сделать свою группу, то и обратили внимание на нас. В итоге мы стали вместе работать. На конкурс в Минск мы ездили еще своим полным составом, а в Донецк уже поехали без Либерова, Ципоркина, Павлова. Я был вокалистом, Сергей встал на бас, Рома -саксофонист, Миша-клавишник, гитаристом был Юра Янин - калининградский.
- Разделение коллектива повлекло за собой изменение отношений между теми, кто ушел, и теми, кто остался?
Да, отношения рухнули. После того, как мы выиграли республиканский этап конкурса и вышли на зональный, состоялся разговор, когда Болотные сказали, что из всего нашего ансамбля их интересую только трое: я, Дроздов и Белоцерковский. И нам надо было решать: идти с ними или остаться со всеми. По сути их интересовал наш дуэт с Дроздовым. Если бы Боря не пошел с ними, то барабанщика они легко бы нашли. Они и сами потом говорили, что наша вокальная пара была идеальной, и что найти подобную было бы неимоверно трудно. Каждый хорош сам по себе и в паре хорошо друг друга дополняют. Это всё было выработано у нас долгой совместной работой.
Таким образом, каждый из нас должен был сделать свой выбор. Я понимал, что надо двигаться дальше, иначе сгнием в этой своей самодеятельности, как многие вокруг нас. В итоге мы все трое согласились.
- А как восприняли это остальные?
Шокирующе и трагично. У меня были хорошие и дружеские отношения с Владиком Либеровым, но после этого решения я с ним почти не виделся - гастрольная жизнь этого толком не позволяла. Знаю, что он где-то играл в ресторанах, пристрастился к выпивке и дальше уже жил какой-то незнакомой мне жизнью.
 |
- Те, кто остались, сохранили свой коллектив?
Яша Ципоркин и Володя Блюм набрали молодых ребят и продолжили играть под названием "Голоса Полесья". Это название появилось перед республиканским конкурсом в Минске. И дальше мы шли под этим названием.
Яша много позже рассказывал мне, что этот коллектив он тянул еще довольно долго, но в итоге всё это сдохло. Как я и предполагал раньше.
- Чем закончился для вас конкурс?
Когда мы вышли на Всесоюзный конкурс, то у нас там возникла проблема с моей песней "Цветы на дорогах войны". Рома Болотный нам сказал, что мы должны в финале спеть песню Пахмутовой, которая была у нас в репертуаре, иначе (им намекнули в жюри), лауреатства нам не видать.
Что делать?
Мы не хотели соглашаться на это и уперлись. Возникла какая-то пауза, а конкурс идет. Я помню, был такой момент. Я сижу один в холе в Останкино и что-то там ковыряю на рояле. И тут ко мне подходит Таривердиев и говорит:
-Я хочу вам дать совет. Вы поете слишком по-западному.
- А как надо?
- Надо "подкобзонивать".
Для меня, как будто мир перевернулся. Я ведь к этому стремился, и такого совета от мэтра не ожидал. Тогда я был максималистом в искусстве: всё или ничего.
В итоге, кажется, мы спели и "Цветы..." и Пахмутову, потому что лауреатами мы всё таки стали.
- Какой это был год?
73-74. Дальше Болотные стали искать филармонию, куда мы могли устроиться. Нашли в Горьком. Нас туда взяли и начался репетиционный период, продлившийся 10 месяцев и программу нам ставил московский писатель, драматург, сценарист Семён Каминский. Жили мы в гостинице, которую оплачивала филармония. Назывались мы "Современник".
 |
Братья Болотные, Валера Мельников на трубе. Нас трое: Боря, я и Сергей. И гитаристы Гена Матвиенко и Юра Янин из Калининграда.
Так же к нам привязали пару певцов. Один из них народник (кажется Слава), пел "Вдоль по Питерской". Нина Коста с нами потом ездила на гастроли.
Мы впервые поехали на гастроли от Горьковской филармонии. Никто нас не знал. Наш первый тур был 2-3 месяца. Начался в Норильске, Дудинка, Снежногорск, Челябинск, Хабаровск и прочее. Там в Горьком я отработал что-то около года и ушел.
-Почему?
Возник вариант с записью пластинки. Я очень хотел, чтобы на неё попала песня в моем исполнении "Слова", которую раньше великолепно исполнил Бергер. Я её трактовал примерно в таком же ключе, но чуть по-своему.
- Как песня "Слова" попала в ансамбль?
Её принесли Болотные и дали нам послушать. Она была в исполнении Бергера. Они сказали, что это образец и решайте, кто из вас будет её петь. Досталась она мне. Я её репетировал. Но потом её отдали Дроздову и именно по этому поводу я психанул и ушел.
Я ушел из Горьковской филармонии, а после меня они тут же перебрались в Куйбышев, где и записали пластинку. Потом, когда пластинка уже вышла с записью песни "Слова" в исполнении Дроздова, я считал, что петь её надо было по-другому, поэтому она и не выстрелила, хотя должна была. Сергей спел её спустя рукава, холодно и равнодушно, как гимн Советского Союза. А это очень сложная вещь и её надо было сначала прочувствовать, найти, а потом спеть.