Георгий Симонян.
Анатолий Мурыгин-австралийский калининградец.
(октябрь 2010)1
 |
Было известно, что Вы из Калининграда и, предположительно, там и родились. Это так?
Нет, не так. Родился я 16 октября 1946 года в Бельгии, в тот день, когда казнили фашистских главарей по решению Нюрнбергского суда. Их повесили утром, а я родился вечером. Родился я в городе Тинен.
Вот это да!
Моего отца призвали в армию в возрасте 20-ти лет, на тот момент он уже был директором сельской школы в Красноярском крае. Воевал, попал в окружение, потом плен. Бежал – поймали, попал в другой лагерь, и так, пока не оказался на угольной шахте в Бельгии. Бельгия была тоже оккупирована фашистами. Добывал уголь как заключенный вместе с вольнонаемными бельгийцами, которые и помогли ему сбежать и, там, в Бельгии, для него и закончилась война.
Отец решил воздержаться от возвращения в СССР по теперь понятным причинам. В советский ГУЛАГ ему не хотелось, а в то время СМЕРШ рыскал по всей Европе – разыскивал таких же бедолаг, как и он. Русских, которым не повезло. Друзья выправили ему документы на фамилию – Мурыга с национальностью - поляк.
Мать мою угнали на работы в Германию из оккупированного Таганрога в 43-ем году. По окончании войны она оказалась на территории, занятой союзниками. Ей предложили несколько вариантов лагерей для перемещенных лиц и она выбрала предместье Парижа. Мечта детства! Но какое-то время надо было находиться в лагере перед отправкой на Родину. А отец к тому времени освоился, занялся мелким бизнесом и по работе оказался в Париже. С другом пошли на субботние танцы в тот самый лагерь, где были русские девушки, в том числе и моя будущая мама. Там они и познакомились. Отец забрал ее в Бельгию, где, впоследствии я и появился на этот свет.
Мне было три года, когда родители решили, вместе с другими русскими, эмигрировать в Австралию. На тот момент там требовались рабочие руки. По рассказам родителей добирались долго. Мне потом рассказывали, что я довольно серьезно болел во время этого путешествия… Родители думали, что я не выживу, но я выжил, и, думаю, многих переживу. Почему? Не знаю…
По прибытии в Австралию отец некоторое время проработал на тяжелых работах – таковы были условия для получения вида на жительство, а потом открыл свое дело, стал строить собственный дом.
 |
В Австралии я пошел в школу. В дальнейшем я понял, что такое школа по английской методике преподавания, Но это было потом, когда было с чем сравнивать.
Как у Вас было с языками?
Дома говорили по-русски, на улице и в школе я общался на английском.
Сейчас английский не забыли?
Нет, разговариваю, читаю, пишу. Но для любого языка нужна практика, «погружение».
Работа отца продвигалась, он был очень умным и смекалистым человеком. Арендовал магазин, потом расставался с ним и арендовал уже другой, побольше. А начинал с ларька. Сам стоял у прилавка, привозил продукты, вертелся, как мог. Кстати, знал пять языков, на четырех читал и писал, мог понять носителя любого языка. Я горжусь своим отцом.
Когда мне было лет восемь, мама отвела меня к довольно известному частному педагогу, учиться игре на скрипке. Как это ни странно, но я до сих пор его помню – Benjamin Heselev. И в это же время я увлекся поп-музыкой. Часто проводил свободное время у радио, слушал таких исполнителей , как Pat Boone , Elvis Presley, Everly Brothers, музыку в стиле «Кантри», (Chet Atkins, возможно...) – все это мне нравилось, даже, помню, в каком-то детском песенном конкурсе участвовал – спел и выиграл билет на киносеанс…
Кстати, мой дед по отцу руководил музыкальным оркестром, а мой отец (еще маленьким) в этом оркестре играл на домре. Видимо, музыкальность у нас на генном уровне. И дочери моей это передалось. Она окончила то же музыкальное училище, что когда-то и я.
Дочь живет в Калининграде?
Нет. Как Вы понимаете, у меня в жизни все не очень просто и ординарно. Моя дочь в 17 лет уехала на Кипр учиться, там окончила колледж гостиничного хозяйства и туризма, впоследствии вышла замуж за грека-киприота. Мы виделись, прекрасный спокойный парень. Теперь Диана уже мама – у нее двое мальчиков. Приезжали как-то в Калининград, показывали своим детям Россию. Почти как у меня, много лет тому назад…
Вернемся к Вашей биографии?
Да, в Австралии работал этакий «Комитет по возвращению на Родину» и каждый год к праздникам 1 Мая, 7 ноября присылались открытки с поздравлениями и напоминанием о том, что Родина ждет Вас. Родственники матери и отца тоже писали, предлагали вернуться. К тому времени в стране произошли изменения – началась хрущевская оттепель. И родители решили вернуться.
А Вы лично этого хотели?
А кто меня двенадцатилетнего будет спрашивать. Но мне было интересно - побывать в России, о которой я только слышал по рассказам, да я и снега настоящего не видел! Это был 1959 год.
Сначала отправились мама и я, отец остался улаживать всякие формальности, связанные с бизнесом.
Пароход наш шел ровно месяц из Мельбурна до Лондона. В Лондоне мать, пока посещала посольство, уже начала сомневаться в правильности принятого решения, но все-таки решили ехать в Россию. На самолете долетели до Праги, а оттуда на поезде до Ростова-на-Дону.
В Ростовской области жили мамины родственники. Спустя пару месяцев прибыл и отец, привез с собой много пластинок - популярную музыку и джазовую . Мои родители стали довольно известными людьми в определенных кругах. Часто приходили гости, слушали пластинки, в том числе и джазовую музыку. Конечно, столько прожили за границей. Естественно, расспросы и т.п. Так что детство мое было тесно связано с музыкой, в то время – самой современной.
А тем временем у меня была уже русская школа, новые русские друзья, игры. В общем, освоился быстро. Улица и школа научила меня многому - другая культура, другие взаимоотношения «легли» на буржуазно воспитанного мальчика. И все это новое мне пока нравилось.
 |
Года два или три прожили в Ростове. Потом переехали в Барнаул. Там родители и развелись. Бывает…. Отец уехал на свою «малую Родину», в Красноярский край, где, в конце концов, и продолжил преподавание в той же школе в том же селе, откуда пошел на войну. Круг замкнулся.
Я ездил к отцу. Какие же там красивые места! Поскольку в детстве я начинал со струнного инструмента и, к тому времени, гитара постепенно завоевывала умы и сердца – стали появляться различные «группы», мне очень хотелось научиться играть на гитаре. Отец мне купил первую гитару, семиструнную. Я стал постепенно самообразовываться, к тому же надо учесть тот факт, что это было у молодежи «круто» - аккомпанировать себе всякие сомнительные песенки, которые впоследствии будут называться «городским романсом», а позже – шансоном. А когда к нам в сибирскую глушь приехал музыкальный коллектив из Красноярска, я познакомился с их гитаристом, и он дал мне первые уроки игры на шестиструнке. Короче говоря, до армии я уже играл на шестиструнной гитаре.
Еще до армии я вернулся в Барнаул. Работал на заводе в Алтайском крае. Моя мать к тому времени вышла замуж и перебралась, (уже из Украины!) в Калининград. И через некоторое время я приехал туда же, устроился на судостроительный завод и получил местечко в общежитии.
Потом и меня призвали - пошел отдавать долг Родине. Служил я на Северном Урале. Место малоприятное, до минус 55-ти доходило. Мне повезло познакомиться в «учебке» с музыкантами и я попал в оркестр. В будние дни мы играли строевые марши, репетировали, ездили в дальние гарнизоны с небольшими концертами, а в выходные играли на танцах, в основном для офицеров и их жен. Здесь я уже «отрывался» игрой на гитаре…
После армии я вернулся в Калининград. С другом устроились на опытно-механический завод. Пытался организовать при заводе ансамбль и занимался музыкой. Причем, занимался и в рабочее время, что не нравилось многим начальникам и за это мне попадало. Пришлось уволиться. А в это время один товарищ из филармонии, который искал гитариста для нового ВИА, пригласил меня в организующийся ансамбль «Янтарь» при Калининградской филармонии. Это стало первым шагом к «профи».
Стали репетировать, сдали программу и поехали на гастроли. Сначала по области, а потом и по всей России. Руководителем был Владимир Сатонин, умерший в этом году. Он играл на фоно и ионике, кажется «Юность» называлась. Две гитары – я и Чайкин, бас-гитара Киселев, на барабанах – Саша Кутырев, отличный музыкант и хороший товарищ. Пели, в основном, русские и советские песни, и одну песню «Битлз» - «Girl». А вообще в программе были: артистка разговорного жанра, чтец, артистка оригинального жанра – девушка-«каучук», номер «Коробейник» (тоже оригинальный жанр), одна певица и певец с «серьезными», патриотическими песнями - Борис Савченко.
И вот в одном из городов России (точно не помню в каком, то ли в Вологде, то ли в Саратове) мы пересекаемся с «Веселыми ребятами» Павла Слободкина. Мне было очень интересно пообщаться и поиграть джем-сэйшн с их гитаристом в свободный вечер. К сожаленью, не помню, как его звали. Настроили аппаратуру в гостиничном номере, играем, в промежутках общаемся. И тут заходит их солист Леонид Бергер. Слово за слово и я упоминаю что-то про Австралию. Леонида это очень заинтересовало и весь вечер он меня расспрашивал про эту далекую страну. Оказалось, что у его жены в Австралии родственники и они предлагают им переехать в Австралию. Но Бергер тогда сомневался: ехать – не ехать. Ну, я дал самые лучшие рекомендации относительно Австралии, все рассказал. Он боялся, что будут трудности с языком. Я его убедил, что у музыканта особенный слух и он легко заговорит. Может быть это сыграло в его решении уехать какую-то роль (смеется). Вот такая случайность…
Спустя какое-то время из «Янтаря» ушел барабанщик Саша Кутырев. Хороший парень, мы с ним дружили. И он позвал меня поработать в кафе, в котором был оркестр, (не хватало поющего) и предложил одну идею. Честно говоря, к тому времени уже надоело колесить по стране. Сначала мы в кафе работали, потом в ресторанах. Менялся состав, рестораны, но, как я понимаю сейчас – это нормальное явление, творческие личности непредсказуемы. В итоге так получилось, что я поработал почти во всех ресторанах Калининграда.
А идея Сашина была следующей. Чтобы привлечь больше людей, петь цыганские романсы, городские романсы, более или менее приличные «белогвардейские» (т.н. «шансон»), ну и из «Битлз» кое-что….
И начали мы делать такую программу в кафе «Театральное». Сейчас уже нет такого кафе. У нас в составе были гитара, контрабас, саксофон, барабаны, фоно. Дело пошло и, посмотрев на нас, эту тенденцию подхватили другие оркестры. Но, как обычно это бывает, пошли изменения в коллективе – кто-то ушел, кто-то пришел…
 |
В общем, со временем я и Саша перешли в подменный состав. Это такой коллектив, который работает в выходные дни того коллектива, который работает в данном заведении. То есть в понедельник мы работаем в одном ресторане, во вторник подменяем ребят из другого ресторана и т.д. А в выходные мы играли на танцах.
Коллектив подобрался замечательный. Витя Авдеев – клавишник и флюгельгорнист, был председателем калининградского джаз-клуба. Женя Талдыкин – бас-гитарист, (увы, уже покойный), очень хорошо знал английский и когда мы пели с ним, а пели мы многое из репертуара «Битлз», было чертовски похоже. Тенор саксофон – Толя Климишин. В общем, наш репертуар на танцах был в те годы весьма прогрессивным и на площадке, как говорят, был постоянный аншлаг. Так и работали.
А у Вити Авдеева друг работал в коллективе певицы Гюлли Чохели. У нее менялся коллектив музыкантов и этот товарищ порекомендовал ей наш коллектив. Мы отрепетировали ее программу, несколько новых песен, несколько сложных битловских песен из «Abbеy road». И поехали на гастроли. Состав был весь Калининградский – Витя Авдеев – клавишные, флюгергорн, вокал, Женя Талдыкин и я, соответственно, – бас гитара и гитара, вокал, Анатолий Климишин – тенор саксофон, Николай Тоцкий – труба. Я пел с Гюлли вторым голосом "Тбилисо" (смеется)…
Коля Тоцкий впоследствии эмигрировал в США, и, говорят, случайно погиб в ресторане от шальной пули при какой-то «разборке».
Не знаю точно, но все ведь бывает…
Несколько месяцев мы с Чохели поработали, потом вернулись в Калининград и опять работа в ресторанах.
Женился (кстати, жена у меня была из Гомеля, училась в нашем университете и с подругой захаживала в кафе «Театральное), дочь родилась….
Жизнь продолжалась.