Георгий Симонян.
Анатолий Никифоров:
С Москвой конкуренция была всегда.
(ноябрь 2011 г.)3
 |
-Давайте поговорим об Анатолии Королеве? Состав ансамбля был собран под него?
Да. Анатолий Королев, уйдя из «Дружбы», получил разрешение на отделение после победы на конкурсе в Сочи. А музыканты, которые ушли от Татляна во главе со Щепочкиным, создали ансамбль «Веселые голоса» именно под Королева. Толя был лауреатом очень многих песенных и эстрадных фестивалей.
Что можно сказать про вокал Королева? Никогда в своей жизни (а у меня абсолютный слух) я не слышал такого тембра! На современных носителях это невозможно почувствовать. Надо было работать с ним на одной сцене. Потрясающей красоты голос! Сначала была «соль» наверху, потом тесситура опускалась, но все равно была «фа».
А как внизу пел!
А какая дикция!
Виталий Каратаев приходил на его концерты как на ликбез. Вы знаете, ведь он не слушал джаз. Его это не увлекало. Но если послушать его ранние песни, то мы услышим там кучу свинга. Одареннейший человек! Но… к сожаленью, водка сделала свое дело.
-Когда Вы пришли в ансамбль, он уже употреблял?
Конечно. Да и мы с ним вместе много выпили. На гастролях Толе как солисту был положен «люкс» в гостинице. А мне как музыкальному руководителю одноместный номер. Но Толя всегда приглашал меня к себе жить. Ночами напролет говорили о музыке, о творчестве.
Вообще, у нас в ансамбле был очень высокий профессиональный уровень. Я уже не говорю о вокальных репетициях. Это было само собой разумеющееся. После концерта обсуждали выступление… Смотришь на нынешних музыкантов, сравниваешь со временами «Веселых голосов» и все понимаешь…
Вы знаете, сложилась парадоксальная ситуация. Толя - солист и красной строкой на афише его фамилия, получал 19 рублей 50 копеек. А я как музыкальный руководитель 22 рубля.
-Скажите, у Королева была семья?
У Толи была жена и сын. Отец жены был большим другом и почитателем таланта Анатолия Королева. Сын Костя, насколько я слышал, работает на железной дороге проводником.
Королев страшно умирал. Ему ампутировали ноги, у него был жуткий тромбофлебит. Помогали многие. И Кобзон помогал, и Вили Токарев, и Александр Розенбаум... Инвалидные коляски привозили и прочее…. Перед смертью у Толи очень испортился характер. Конечно, человек понимал, что уходит…
Надо сказать, что во многом из-за Толи мы не ездили на гастроли за границу.
Дело в том, что на любом банкете, в присутствии местных партийных глав, Толя, немного поддав, мог легко послать на три буквы руководителя любого ранга. Мы, конечно же, внутренне были с ним согласны, но после таких событий дорога за рубеж для нас была закрыта…
Всякое у нас бывало. Например, Королев уходит в запой, а нас – весь ансамбль - перекидывают на работу с каким-нибудь приезжим артистом. Например, с югославом. Мы неделю порепетировали и поехали с ним на гастроли. Фамилию певца, к сожаленью, не помню. Но помню, что такой полненький и довольно голосистый. А в райдере у него был записан литр коньяка. Такого в те годы ни у кого не было. Но все было очень профессионально.
-А как выстраивался концерт ВИА «Веселые голоса»?
Первое отделение работал ансамбль без Толи Королева. Начинали мы обычно песней «Не спите, парни». Работали где-то час. Во втором отделении мы аккомпанировали Толе Королеву. Когда Анатолию Ивановичу надо было отдохнуть, то шоу-номера показывал Леня Алахвердов, потом выходил со своим блоком Юра Акулов. И заканчивал опять Толя.
Толя в какой-то момент стал искать хлебное место. И нашел в Сибири. Уехал туда работать. Нам пришлось делать программу без него.
-Вы в записи пластинок принимали участие?
Самую первую с двумя песнями я не записывал. А вторую с песнями «Веселые голоса», «На солнечной поляночке», «Береза» я записывал. Песню «Веселые голоса» я написал на стихи нашего барабанщика Сережи Кузнецова. Исполняли всем ансамблем. «На солнечной поляночке» пел Алик Асадуллин, а «Березу» написал Коля Подгорнов, он и записал ее.
-Что скажете о Подгорнове?
Коля Подгорнов – прекрасный вокалист, баритон. Прекрасный аранжировщик и автор песен. Много пел своих песен.
-Говорят, что он сейчас живет и работает в Германии?
Вы знаете, мы много раз были в Германии. Встречали всех, кто там обосновался из наших музыкантов, но Колю не видели. И он на связь не выходил.
-Он на гитаре не играл?
Коля меня подменял на бас-гитаре, когда я играл на скрипке. А когда в 75-ом я провалялся в больницу почти девять месяцев, то Коля тоже играл вместо меня на басу.
-В записи "гиганта" Вы участвовали?
Конечно, мы записали диск-гигант с Толей Королевым у Виктора Бабушкина. Виктор Борисович был лучшим звукорежиссером в Советском Союзе. Помню, что он нам с Серегой Кузнецовым поставил по четвертинке после записи. Сбегал в магазин и купил. За нашу ритм-секцию. Очень мы ему понравились. Правда, Алик Асадуллин ему не очень понравился. Были у него проблемы с записью. В ноты не попадал. Пришлось делать немыслимое количество дублей.
|
-На этом диске записана Ваша песня «Романс»?
Ее записали Алик Асадуллин и Нина Воробьева. История с этой песней была типичной для того времени. Изначально в ней были стихи нашего районного ленинградского парнишки. И когда ее выбрали для записи на альбом, то мне поставили условие.
-Кто поставил?
На «Мелодии» был худсовет. Члены худсовета и поставили условие, что они берут эту мою песню, но текст там будет другой - члена Союза Писателей СССР Владимира Харитонова. Что мне было делать? Я конечно согласился. Текст был готов через два дня. Понятное дело, что мне текст не очень нравится. Особенно «жлобские» моменты про дебри тайги…
-Вы ее написали работая в «Мечтателях»?
Гораздо раньше. В юные годы после каких-то впечатлений…
-Аранжировки чаще делал Щепочкин?
Поначалу он, потом и другие. Коля Подгорнов, например. Я много делал. Для Анатолия Королева практически делал только я.
Кроме того, мы очень много записывали всяких циклов, сюит и т.д. различных композиторов. Очень много произведений Саши Морозова записывали.
-Щепочкин выходил на сцену?
При мне ни разу. Хотя музыкант был от Бога. Мог быстро и легко написать потрясающую аранжировку, камерную и с элементами симфонизма, прекрасно играл на гитаре.
-Как сложилась судьба Виктора Щепочкина?
После распада «Веселых голосов» я помог Вите устроиться в один ресторан музыкальным руководителем. Особенностью было то, что это был женский коллектив. Сложно ему было выжить в той жизни…
А во второй половине 80-х Виктор ушел из этого мира. Рак желудка. Было ему 59 лет. Похоронили в Сестрорецке на песчаном кладбище.
-Скажите, а когда работал Виктор Безруких?
Это еще до меня. Он очень недолго работал.
-Но при этом успел записать песню на пластинку (песня называется «Ты ищи меня»)?
Такое бывает и довольно часто. Помню, что у нас работал парень. Всего недели две, но при этом тоже что-то записал. Хочется говорить о людях, которые определяли музыкальную концепцию и жизнь в коллективе.
 |
Вы знаете, за что мы тогда боролись? Не за вознаграждение – получали мы все одинаково. Мы боролись между собой за репетиционное время. У нас было несколько аранжировщиков и каждый хотел провести свою идею. Скандалы и разногласия у нас были только из-за того, кто и сколько будет проводить репетиций. Представляете, с позиции сегодняшнего дня?
-Еще в «Веселых голосах» работал солистом Михаил Волчёнков?
Замечательный парень, прекрасный вокалист. Он приехал к нам из области. Но работал он уже на закате нашего коллектива. Духовой секции тогда уже не стало, петь стали какие-то западные каверы. Мне это все не очень нравилось.
-В какой период времени это было?
Где-то 79-80-ый годы. Помню. что в тот момент у нас работал ударником Виталий Голубев. Средней руки барабанщик. Конечно, это не Соколов и не Кузнецов.
-Что представляла тогда ВИА-шная жизнь Ленинграда? Была ли конкуренция с Москвой?
С Москвой конкуренция была всегда. И мы ее проигрывали. Это выражалось в том, что московские ансамбли могли выезжать за рубеж на гастроли, а мы – нет. Пьеха выезжала, иногда «Поющие гитары», «Калинка» выезжали… и всё.
-С другими ленинградскими коллективами много общались?
Очень много общались, дружили. Особенно обожали рыбалку. Вместе снимали дачу. Съезжались ребята из «Калинки», "Поющих гитар". Мы и всей толпой шли рыбачить.
-Скажите, когда «Поющие гитары» поставили оперу, каково было отношение музыкантов других коллективов к этому?
К тому моменту у них наступил некий спад. Броневицкий, Федоров и Ступаченко зазвездились не по-детски. Многие, как например, «Помидор» закапризничали. И Васильев, видимо, решил что-то придумать. Он собрал в ансамбле лучшие музыкальные силы. На спектакли «Орфей и Эвридика» не могли попасть консулы, послы и крупные партийные деятели. Саша Федоров не мог достать билеты, ему не выделяли. Он из-за этого отказывался выходить на сцену. Ажиотаж был страшный!
В этот момент «Поющие гитары» взлетели очень высоко.
-Как Вы считаете, лучшие музыкальные силы работали именно в профессиональных коллективах или в андеграундных?
Конечно же, в профессиональных коллективах. Это были люди с образованием, с прекрасной школой, профессионально подготовленые.
Например, работа в «Дружбе» у Броневицкого - ни с чем несравнимая школа. Какой андеграунд? Что Вы!?
Кстати, с Броневицким у нас были хорошие отношения. Он брал в репертуар «Дружбы» некоторые мои песни.
-В каком году Вы ушли из "веселых"?
В 80-ом, в первый раз. Пошел работать в ресторан гостиницы «Прибалтийская». Через пару лет я вернулся, поработал год и ушел окончательно. Понял, что гастрольная жизнь меня утомила.
Я ушел в «Пулковскую». Очень крутой по тем временам ресторан.
Потом я попал в джазовый коллектив «Neva river eight» , в переводе «Невская восьмерка». Туда меня пригласил Борис Филькенштейн, которого я знал по работе в ресторанах. Там же я познакомился со знаменитым Николаем Резановым.
Коля – замечательный, легендарный человек! Прекрасный гитарист. А как он играл на банджо… Жаль, что его уже нет с нами…
В эти же годы я активно участвовал в движении джазменов. Мы играли концерты, сейшны. Со мной работали тот же Сергей Кузнецов, Юрий Капетанаки (он проработал 20 лет в «Дружбе»), Анна Кузикова. Всё это очень известные имена в музыкально жизни Питера.
Многие из нас, которые остались в профессии, остались ценой большой крови и больших страданий. Я имею в виду ребят, которые сейчас работают Володю Васильева, Васю Борисова, Помидора, Володю Петрова. Я, например, мотался по Швеции, играл на скрипке.
Тот же Вова Петров играет в ресторанах. У него небольшой блюзовый коллективчик. Тоже молодец! Не изменяет профессии.
А об одном человек хочется сказать особо. Владимир Туник. Великолепный джазовый барабанщик. Так комфортно как с ним, мне игралось только с Сергеем Кузнецовым. Владимир не пил, не курил, что само по себе удивительно для жизни музыканта. А умер несколько лет назад во время утренней пробежки – остановилось сердце. Судьба! Не угадаешь…
Потом мои друзья пригласили меня на открытие в Финляндии первого русскоязычного радио – «Спутник». И я остался там работать в качестве музыкального редактора почти на два года.К концу этого срока мне уже стало невмоготу от этой заграницы и я вернулся в Питер.
Был момент, когда мне нужно было написать несколько джинглов для радио «Спутник» и Володя Васильев мне очень помог. Он один из лучших вокальных репетиторов.
Володя – замечательный человек. Высокоинтеллигентный, прекрасный музыкант и очень хороший друг. Мы знакомы 45 лет.
После возвращения в Питер мне помог тот же Николай Резанов. Он пригласил меня в аккомпанирующий состав Александра Розенбаума. С Александром Яковлевичем я работаю уже двенадцатый год. И снова гастроли, гастроли…
|