Георгий Симонян.
Илья Бенсман: О «Цветах», о Градском и многом другом.
(июнь 2022)2
-Знаю, что вы дружили с Теодором Ефимовым. Расскажите о нем?
Это мой близкий друг. В прямом смысле мы понимали друг друга с полуслова. По анекдотам, по музыке… Даже в последние дни жизни, когда Теодор уже ни с кем не мог общаться, он все-таки сумел из последних сил что-то прошептать мне по телефону.
А познакомились мы с Теодором довольно любопытно. Еще в 80-е в Москве появились компьютеры американской фирмы Apple Macintosh. Программ для них не было, приходилось заказывать в США. Я приобрел такой компьютер. И Теодор покупал у тех же людей. Он спросил их про музыкантов, которые покупали такие компьютеры. Ему дали мой номер телефона. Он мне позвонил, мы пообщались. Когда он приехал ко мне домой, то первым делом обрушился на наших звезд. Тот не умеет петь, этот не умеет писать музыку и т.д. Я попросил его этого больше не делать. И он сразу понял, и мы стали с тех пор друзьями.Кстати, он был довольно умелый в бытовом плане, иногда помогал мне чинить электрику. Конечно, ему очень помогала в профессии его тогдашняя жена Наташа Высоцкая.
 |
-Илья, давайте вернемся к началу вашей профессиональной деятельности. Как создавали первые коллективы?
В 70-ом году я работал в Магадане, в ресторанах. И на гастроли приезжает к нам знаменитый коллектив «Норок» в самом классическом составе. Поскольку наш состав работал вечером в ресторане, то на концерт «Норока» мы пойти не могли. Поэтому пришли к ним на репетицию. Познакомились и пригласили их в наш ресторан. Они после концерта пришли, и мы очень хорошо посидели до пяти утра. Так познакомились с музыкантами легендарного коллектива.
Это было окончание моей магаданской истории. Я вернулся в Запорожье. И однажды зашел в один ресторан, где играла группа молодых ребят. Играли рок. Я послушал, понял что к чему, и попросился с ними поиграть. Очень неплохо получилось. И после этого мы решили работать вместе с Макиенко и с Валитовым.
И буквально в это же время в Запорожье приезжает «Норок», который вот-вот должны расформировать. И мне звонит Михай Долган, и просит орган. Его инструмент сломался. А у меня в Запорожье был знакомый мастер, очень хороший специалист. Я привез этого парня в зал, где должен был выступать «Норок». Он быстро все починил, орган заработал. Но, что интересно, когда мастер открыл это орган производства ГДР, то там стояли полупроводники Запорожского полупроводникового завода(смеется).
Тогда я снова встретился со всеми музыкантами «Норока». И после концерта я пригласил братьев Казаку в наш ресторан. Они посмотрели, послушали. И у меня родилась шальная мысль – пригласить братьев Казаку к нам. Они согласились и сразу после расформирования коллектива «Норок» братья присоединились к нам. И наша ритм-группа стала, не побоюсь этого слова, одной из лучших в Союзе. Потом мы перебрались в филармонию и стали называться «Голоса дружбы».
Во время нашей работы в филармонии случился интересный эпизод. Приехали в Запорожье «Песняры». И вместе с ними приехала новая аппаратура, которую они только получили. Они ее даже не открывали, пришла запечатанная. Мне позвонил директор филармонии и попросил помочь «Песнярам» с установкой этой аппаратуры. Я взял своего мастера и на черной Волге директора филармонии мы приехали на площадку, где они должны были выступать. Часа за три мы все распаковали, подключили. Мулявин наблюдал за этим с восхищением. И когда все было сделано, он решил нас отблагодарить. Предложил деньги. Но для меня было неприемлемо брать деньги от Мулявина. Тогда он подарил нам свою новую песню, которая называлась «Будочник».
Чтобы взять клавир песни «Будочник» надо было зайти в гостиницу, где жили «Песняры» Идти было минут 15, и пока шли Мулявин мне рассказывал, что когда «Песняры» были в Польше, то Володя познакомился с Чеславом Немеом. Каково же было удивление Мулявина, когда он увидел жилье Чеслава. Это была однокомнатная квартира и вся в проводах и аппаратуре. Они чем-то были похожи – Немен и Мулявин, два великих музыканта. Жили исключительно музыкой.
Возвращаясь к работе в филармонии, надо сказать, что катались мы в основном по Запорожской области. И хотя, позже мы уже поехали на большие гастроли, все равно немного смотрели на сторону.
-Потом была работа с Гюлли Чохели?
Да. Нас пригласили в Росконцерт. Получилось следующее. Мы выступали в Бердянске в одной программе с ансамблем «Советская песня», где солистом на тот момент был Евгений Мартынов, а музыкальным руководителем Володя Василевский. После концерта мы втроем неплохо посидели. Володя тогда сказал, что не любитель музыки, которую мы играем, но тем не менее, это классно. По приезду в Москву, он встречает певицу Гюлли Чохели, которая пожаловалась ему, что уже год работает в Росконцерте, а своего коллектива так и нет. На что Володя Василевский сказал, что может помочь с хорошими музыкантами. И порекомендовал нас.
Нам пришла телеграмма, что приглашаемся на работу в Росконцерт. Мы собрались и поехали в Москву.
Встретил нас с поезда Герман Бурхардт тогдашний муж Гюлли по кличке «Жан Маре». Это бывший саксофонист оркестра Рычкова (бывшего мужа Чохели), а тогда выполнявший функции директора Гюлли. Разместились в гостинице ЦДСА. Сначала репетировали в Текстильщиках, а потом перебрались в ЦДСА. А на наше место в Текстильщиках перевели оркестр Утесова. Когда мы приехали за инструментами, то Леонид Осипович проводил репетицию. Довольно интересно он настраивал своих музыкантов – рассказывал анекдоты.
И только с Гюлли Чохели у нас началась действительно большая работа по всему СССР во Дворцах спорта.
-Давайте поговорим о вашей работе с Градским?
Как я уже рассказывал, с Градским меня познакомил Игорь Саульский. С Игорем мы были знакомы на почве любви к синтезаторам. Однажды, когда я купил супермодный инструмент, Игорь приезжал ко мне в Запорожье, чтобы на него посмотреть. И когда Игорь подал заявление на выезд, то он порекомендовал Саше Градскому именно меня, вместо себя на место клавишника.
На тот момент у меня было еще два предложения. От Леонтьева, и от группы «Круиз». Внутренний голос подсказал, что надо идти к Градскому.
Саша тогда жил на Мосфильмовской улице в двушке, вместе с бабушкой. Всю мою аппаратуры мы перевезли к нему. И репетировали у него в комнате. Репетиционной базы не было, хотя мы работали от Росконцерта.
Была интересная история, связанная с той же комнатой. Мы расставили и подключили всю аппаратуру. Саша, я, ударник Володя Васильков и бас-гитарист Юра Иванов. Начали репетировать композицию на стихи Маяковского. У Саши был целый цикл на стихи Маяковского. В этот момент Саше захотелось в туалет. Он сказал, чтобы мы продолжали играть, а он отойдет на пару минут. Мы стали играть, получился неплохой риф. И Градский кричит из туалета:
- Вот это оставьте! Это мне нравится! (смеется)
-Вам было легко в работе с Градским?
Да! Саша никогда не царствовал в работе. Очень хорошо относился к музыкантам. Он очень подолгу работал с людьми, которых выбрал в качестве музыкантов. И я бы сказал, что он трогательно относился к своим музыкантам.
Если мы приезжали на гастроли в какой-то город и селились в гостиницу, то Саша брал ключи от номеров своих музыкантов и шел смотреть их. Насколько нам будет удобно там жить. И если его устраивало, то он раздавал ключи. А если не устраивало, то тут включалось «Я – Градский», по отношению к администрации. Думаю, этот факт говорит о многом.
-Но многие говорили о его тяжелом характере?
Но это на внешний мир. А для своих он был стеной. Даже если бы мне что-то захотелось вспомнить плохого, то я бы не смог. Этого не было. И меня всегда удивляло, что в СМИ существовало такое мнение.
Кроме музыкантов у Градского было три директора (или администратора). Один быд директором коллектива, второй – концертных программ, а третий (его звали Алексей) – выполнял чисто административные функции. Например, в конце каждых гастролей Градский устраивал фуршет. Так вот подготовка, закупка продуктов была на Алексее.
Однажды мы работали с Градским в Киеве во Дворце спорта. В первом отделении выступал Киевский мюзик-холл, а мы во втором. После концерта за кулисы пришла целая делегация из идеологического отдела ЦК компартии Украинской ССР. Очень благодарили Градского, восхищались им, но попросили в следующих концертах не петь песню «Памяти Высоцкого». Саша пообещал, но на последнем концерте все-таки спел эту песню. Был большой скандал и фуршет отменился. А для фуршета Алексей закупил ящик шампанского и ящик водки. В Москву мы должны были лететь на следующий день, но в связи с отменой фуршета, Градский, я и конферансье Марк Трубецкой решили ехать ночным поездом. И все купленное к фуршету Градский решил забрать с собой. И надо же такому случиться, что четвертым в нашем купе оказался Леонид Борткевич. Подготовленное к фуршету нам очень пригодилось. Мы с Леней почти всю ночь проговорили о музыке, о «Песнярах». Леня рассказал, что уйдя из «Песняров» стал работать с коллективом Юрия Денисова. У них даже вышла пластинка. Много рассказывал о поездке «Песняров» в США, и там действительно был успех. Америка признала их фантастически вокал.
Часто Александра приглашали работать одного в сборные программы, но он всегда ставил условие – работать только с музыкантами. Да и нас было не так много. Но были ситуации, когда группой было работать совершенно невозможно – отсутствовала аппаратура, например. Саша мог отработать один, получить гонорар, и разделить на всех. Хотя мы только сидели в гостинице.
Однажды был случай на Донбассе. На Луганщине случилась какая-то рекордная добыча угля, и в честь этого наняли Эдуарда Смольного, чтобы он организовал концерты. Смольный пригласил практически всех популярных на тот момент артистов: Фрейндлих, Ротару, Градского, Гнатюка…
Нам сказали, что на сцене есть аппаратура какого-то ансамбле, ею можно воспользоваться. Но, как оказалось, эта аппаратура была сопровождающего состава Николая Гнатюка. Перед нашим выходом на сцену, Николай сообщил своим, что они должны срочно ехать выступать на какие-то другие шахты. Музыканты собрали аппаратуру и уехали. Градский был в бешенстве. Но я его успокоил. Сказал, что его все знают и он может выступить под гитару. Нашли микрофон, чтобы озвучить гитару, и Саша спел. Но получив деньги за выступление, разделил между всеми.
-Вокальные данные у него были уникальные?
Конечно! Вы знаете, Саша в свое время познакомился с Чеславом Неменом. Немен научил Градского приему расщепления голоса. Исполнитель поет один, а кажется, что слышно два голоса. Причем Саша научился очень быстро. И очень гордился этим умением.
Или еще пример. Я считаю, что большую часть успеха фильма «Романс о влюбленных» составила музыка и песни Градского. Он просто пришиб всех участием в этом фильме.
-Вы же продолжали общение с Градским после окончания проекта «Скоморохи»?
После «Скоморохов» я работал в ресторане «Россошь». Музыканты там были отменные. Барабанщик и бас-гитарист из оркестра Кролла, гитарист Саша Ольцман из «Поющих сердец». Мы неплохо работали. Но общение с Градским мы не прекращали. Саша писал тогда много музыки и все это надо было записывать. Он приезжал к 12 часам ночи ко мне в ресторан, мы грузили клавишные к нему в машину, и ехали в ДЗЗ. Там работала редактором приятельница Саши, она оставляла ему ключи, и мы писали музыку до 5-ти утра. Помню, что мы записали альбом «Русские песни», цикл на стихи Николая Рубцова и цикл на стихи Саши Черного.
 |
-Вы записывались вдвоем?
Васильков и Иванов предварительно записывали свои партии, а мы на них накладывали свои. Некоторые партии баса я пускал через клавишные.
Вообще, Градский любил всякие новшества. Ему очень нравилось писать наложением. Особенно на готовую запись наложить симфонический оркестр или хор. Также любил приглашать духовиков. С ним записывались очень хорошие духовики: Степурко, Бутман…
Все это он делал за свой счет. И его мало интересовала коммерческая сторона.
-Он был состоятельным человеком для того времени?
Градского очень любил Иосиф Кобзон. Он приглашал Сашу на закрытые мероприятия с участием сильных мира сего. Вы понимаете, что это очень прилично оплачивалось. Также Кобзон помог приватизировать Градскому несколько помещений, которые Саша сдавал в аренду и очень хорошо получал. Много писал музыки к фильмам.
Последние альбомы, которые мы записали с Сашей это «Хрестоматия» и «Неформат».
Мне очень нравится композиция Александра Градского с альбома «Хрестоматия». Вальс («От этого…») Она была написана во время расставания с женой Ольгой, матерью Даниила и Марии. Клавишные – Илья Бенсман.
И в заключении. Я живу в Москве на улице Сущевский вал. Рядом с моим домом улица Образцова, где жил мой хороший знакомый Миша Плоткин. Когда-то он мне позвонил и попросил разрешения пригласить в состав ансамбля «Надежда» певца Александра Калугина и барабанщика Юрия Рогожина. Хотя, к тому времени мои «Крылья» уже не существовали. Я, конечно же, согласился. Напротив моего дома район Марьина роща, где когда-то жил замечательный музыкант Павел Слободкин. Этих людей уже нет, но остается память….