В Советской Молдавии до конца 40-х годов шел медленный процесс размежевания румынского и молдавского языков. Однако, в 1951 году при поддержке Леонида Брежнева (бывшего тогда первым секретарём ЦК КП(б) Молдавии) была проведена реформа языка, чтобы сделать его ближе к румынскому литературному языку. Этим был запущен обратный процесс сближения молдавского и румынского языков, который продолжался до конца 80-х. "Румынизация" молдавского языка привела к тому, что среди молодежи стал набирать силу румынский национализм. При этом к концу 60-х годов отношения СССР и Румынии драматически обострились. Оставаясь по факту социалистической страной, Румыния взяла курс на сближение с Западом. Поощряя этот сепаратизм, Запад стал предоставлять Румынии различные преференции, которые сопровождались либерализацией общественной жизни и появлением частной собственности (пусть и в ограниченом сегменте экономики). Так постепенно Румыния становилась притягательным маяком для своих советских соседей: Западной Украины и Молдавии.
Ползучей румынизации никак не препятствовало (и даже способствовало) тогдашнее руководство ЦК ЛКСМ Молдавии. И в частности его первый секретарь Пётр Кириллович Лучинский (родился в Румынии в 1940). Поэтому, ничего удивительного не было в том, что ВИА "Норок" к концу тех же 60-х стал выразителем музыкального национализма молдавской молодежи.
Рассказывая о том времени, Ион Суручану скажет:
-Приоритетом было исполнение на румынском. Существовала огромная разница между теми, кто пел только на русском, и нами. Мы очень много выиграли.
Вам не пеняли на то, что тексты на румынском?
Нет. Мы создавали программу в Кишиневе, у нас была всего одна песня на русском.
29—30 января 1970 года в Кишиневе состоялся 15-й съезд ЛКСМ Молдавии. Отчитывался на нем первый секретарь Пётр Лучинский (вторым секретарём был И.Г. Устиян). На этом же сьезде был и выступал с большим докладом Иван Иванович Бодюл -первый секретарь ЦК Компартии Молдавии. В этом докладе он жестко раскритиковал комсомол за "национализм", и в качестве примера упомянул ВИА "Норок". Присутствовавшие на сьезде люди вспоминают, что после этого доклада у многих сложилось впечатление, что Лучинского скоро снимут. Тем более, что в одном из перерывов он в присутствии Бодюла демонстративно спел несколько песен на молдавском языке, а потом тоже сделал и Устиян.
Вопреки расхожему мнению об обязательности наступления репрессий в подобных случаях, "Норок" это никак не задело, потому что национальное руководство республики не публично подобные настроения молодежи поддерживало.
Летом 1970 года Министерство культуры СССР от имени фирмы грамзаписи "Мелодия" направило ВИА "Норок" в качестве почетных гостей на фестиваль "Братиславская лира". И где он, как утверждают многие сегодняшние публикации, получил приз зрительских симпатий и даже произвел фурор.
В реальности никакого приза ансамбль не получал и, соответственно, фуррора не производил. Дело в том, что этот приз вручается участникам соревнования (конкурсантам), а не почетным гостям. Скорее всего, основанием этого мифа стала публикация в чешском журнале "Мелодия" их фото и небольшой заметки, где говорилось, что-то вроде "публика тепло встречала артистов из Молдавии...".
Дальше уже сами музыканты после возвращения домой это событие сильно приукрасили. Отсюда и пошло.
Дальше по распространенной сегодня версии:
-В 1970 году ансамбль «Норок» принял участие в Международном фестивале «Братиславская лира», где получил приз зрительских симпатий за песню «De ce, de ce». После этого события группа отправилась в турне по Украине и должна была поехать на гастроли в Южную Америку, но была расформирована и лишена права на дальнейшую деятельность, приказом № 477 от 16 сентября 1970 года, подписанным министром культуры Леонидом Кулюком. В качестве мотивов были выдвинуты следующие причины: отсутствие дисциплины, отсутствие здоровой идеологической ориентации и пропаганда низкокачественных художественных ценностей.
Не вдаваясь в детали, просто скажу, что ничего этого не было.
Жанр ВИА еще только-только нарождался, но "прокатчики" (администраторы, которые занимались непосредственно организацией эстрадных концертов в СССР), имевшие феноменальный нюх на тех, на ком можно заработать уже искали подходы к представителям нового жанра. Самым крутым администратором-прокатчиком того времени был Эдуард Смольный, работавший в скромной Тамбовской филармонии сразу на нескольких должностях: концертного администратора, режиссера и художественного руководителя эстрадного ансамбля "Молодость".
Прежде чем продолжить, скажу несколько слов об Эдуарде Михайловиче.
Осенью 1967 года в Тамбове при его активном и непосредственном участии открылось здание областной филармонии.
-Построенное по проекту архитектора Владимира Георгиевича Самородова оно отличалось самым
современным оборудованием, - движущейся сценой, раскрывающейся и закрывающейся оркестровой ямой,
наличием гардеробных и
репетиционных помещений для артистов. Большим, на 1232 посадочных мест залом ( из них 284 - на
балконе), с хорошей акустикой, большим залом для проведения торжеств на втором этаже с двумя буфетами
и рестораном.
Акустические свойства зала филармонии рассчитывались специалистами лаборатории акустики Московского
НИИ строительной физики.
...Он (Смольный Э.М.), пользуясь своими огромными связями в Москве, делал всё для того, чтобы здание
это было построено в кратчайшие сроки, «выбивал» финансирование, материалы. Это здание - буквально
его детише.
Без него такого дворца искусств в нашем городе просто не было бы...
Здание концертного зала Областной филармонии в Тамбове уже сорок лет остается одним из лучших
концертных залов России."
Чем же еще был знаменит Эдуард Михайлович Смольный кроме строительства одного из лучших в СССР
концертных залов?
Для этого процитируем рассказ Юрия Чернавского,
который работал с ним в конце 60-х:
-А сейчас… Эдуард Смольный! — ный — ный — ный… — Разнёсся эхом по переполненному концертному
залу голос конферансье.
Мы (т. е. ансамбль “Молодость” Тамбовской Филармонии) уже подтянулись за пустые кулисы прямо из
автобуса, в концертных костюмах с инструментами, готовые к выходу на сцену. Шквал апплодисментов…
Публике и в голову не приходило, что минутой раньше за сценой вообще никого небыло!!!
Мы работали на гастролях под загадочным название “вертушка”. Система Смольного состояла в том, что
одни и те же концерты были назначены в 6:00, 6:30, 7:00, 7:30, 8…. и т. д. до 11:00, на разных
концертных
площадках города. Концерт был сборным, т. е. состоял из набора независимых выступлений Звёзд
Советской эстрады таких, как Ободзинский, Кобзон, Магомаев, Ненашева, Карцев и Ильченко, Ратару… и
известнейших актёров
кино — Смоктуновского, Леонова, Раневской, Евстигнеева, Никулина, Вицина, бригады “Неуловимые
мстители” и многих других.
Артисты, после выступления, бежали в ожидающий их персональный автобус, который мчал их на следующую
концертную площадку. В то время, как у служебного входа уже тормозил автобус с другими артистами,
которые бежали
на сцену, точно по составленному графику выступлений. В результате каждая группа артистов работала в
более чем в десяти концертах в день… В месяц 20 и более городов.
Считаем: получалось 200 и более концертов в месяц! Оплата по высшей категории — минимум 14.50 руб за
выступление. Более 2800 руб. в среднем на нос. У Особо Заслуженных — в пять раз больше (русский
FIAT-“Жигули”
или 2-х комнатная кооперативная квартира стоили 2500–4000 руб… Средняя зарплата по стране — 120 руб.)
Подобные фокусы, придуманные в 60-е годы, требовали для эстрадного концерта в двух отделениях большого числа участников. А это всегда вызывало головную боль у организаторов: от встреч и размещения в гостинницах до очередности выхода на сцену. В 60-е годы советская эстрада только начала формироваться, и количество именно эстрадных "звезд", которые могли бы регулярно привлекать большие массы зрителей на концерты, было не велико. Кроме того, они уже были избалованны славой, капризны и необязательны. Требовалось что-то с этим делать, как-то оптимизировать число участников не в ущерб финансам. Появление нового ВИА-жанра стала для Смольного просто находкой.
Владимир Панченко ( в будущем гендиректор Госконцерта) говоря о Смольном напишет так:
... немало новых исполнителей он открывал благодаря безошибочному чутью -постоянные привязанности не мешали видеть талант среди тех,кто пока не ангажирован и неизвестен. Вот это чутье на талант и превратило Смольного в легенду, и возможностями первооткрывателя новых имен он счастливо распорядился.
Кроме того, эта не ангажированная эстрадная молодежь не избалованная популярностью, но жаждавшая её, готова была работать, как каторжная, и за относительно небольшие (по меркам Эдуарда Михайловича) деньги.
Об условиях этой договоренности можно только гадать, поскольку они никак не афишировались. Однако отдать, созданный тобой, популярный коллектив в чужие руки, это всё равно, что зарезать курицу, несущую золотые яйца. А значит, условия предложенный Э.М.Смольным летом 1970 года были архивыгодными. После того, как высокие стороны догворились между собой и разошлись довольные друг другом, Смольный прислал в Кишинев своего помощника Яна Романцева, который уже согласовал все технические детали этого перехода и поставил в известность музыкантов о новом месте работы.
Кстати, пока музыканты ждали в Кишиневе вызова в Москву, М.Долган подрабатывал тем, что ставил свою аппаратуру приезжим гастролерам. Одним из них был Валерий Ободзинский.