Георгий Симонян.
"Поют гитары"- ансамбль с не сформировавшимся лицом.
(сентябрь 2014)1
 |
Я пел с самого раннего возраста, чем умилял своих родителей. В шесть лет меня отдали в музыкальную школу по классу скрипки. Окончив школу я поступил в музыкальное училище по классу альта. Все это происходило в Батуми. Мой отец был военный, служил в авиационных войсках, хотя родом он был с Украины. По материнской линии предки из Санкт-Петербурга, дворяне, направленные на военную службу в Батуми. Так что во мне течет как русская, так и украинская, так и грузинская кровь.
Доучиться в училище мне не удалось, так как был призван в армию.
-Тогда призывали из учебных заведений?
Я сам пошел военкомат и написал заявление. В 1970 году меня призвали.
-Были ли еще увлечения?
Каких-то особенных не было. Хотя и увлекался фотографией, играл в баскетбол, в футбол.
-А из музыки?
Я любил слушать Шаляпина. На патефоне…
Помимо игры на музыкальных инструментах я много солировал. Тогда проводились музыкальные олимпиады между школами и я всегда участвовал в них в качестве солиста
-Мутации голоса удалось избежать?
У меня довольно низкий голос, бас-баритон. И мутация на меня особо не повлияла.
Лет в 15 меня стали приглашать петь в различные ансамбли. И до самой армии я солировал в различных коллективах
Служил я в погранотряде там же, в Батуми. Через год к нам приехал ансамбль Закавказского пограничного округа. Я познакомился с музыкантом Славой Черепухиным. Он устроил мне прослушивание, где я исполнил несколько песен. И мне сделали вызов в ансамбль.
-Где базировался ансамбль?
В Тбилиси. Мы ездили по погранзаставам, выступали. Помимо Славы в ансамбле я познакомился с Мишей Ковалевым, а чуть позже у нас появился Петр Наумов. С этими людьми мы впоследствии будем работать в ВИА «Поют гитары».
Мы – я, Слава Черепухин и еще один наш сослуживец участвовали в конкурсе «Алло, мы ищем таланты» среди военнослужащих. В общем, служба была насыщенной.
 |
После демобилизации я вернулся в Батуми и устроился в ансамбль «Толия», что в переводе означает – Чайка. Ансамбль принадлежал Аджарской филармонии. Там я познакомился со своей женой Мариной Цуладзе, с которой мы живем уже 42 года.
-Ансамбль «Толия» был эстрадным?
Да, гитары, клавишные и барабаны. Там я только пел. На мне был весь репертуар на русском. Пел что-то из Мулермана, что-то других известных исполнителей советской эстрады. Например, исполнял «Свадьбу» Магомаева, пел и другие песни Бабаджаняна.
Так я проработал в этом коллективе год, до того момента, пока мне не позвонил Слава Черепухин. Он уже работал в ВИА «Поют гитары» и от имени руководства пригласил меня работать в этот ансамбль. Я сказал, что не против, но я женился и моя супруга в положении. На вопрос, а чем занимается жена, я ответил, что тоже певица. И тогда трубку взяла директор коллектива Валентина Федоровна Макарова и пригласила нас вместе в «Поют гитары» Костромской филармонии. Моя супруга родила нашу дочь и спустя год присоединилась к ансамблю.
-С какого времени Вы стали работать в ВИА «Поют гитары»?
После звонка Славы я принял решение переходить в «Поют гитары». Но мне надо было отработать последние гастроли в ансамбле «Толия». Эти гастроли устраивал нам знаменитый Василь Василич Кондаков и они были по Дальнему Востоку и Сахалину. Честно говоря, таких дальних гастролей у меня больше не было.
В июне 1973 года я приехал в Москву. И с этого времени я стал работать в ВИА «Поют гитары».
Очень хочу сказать несколько слов о нашем руководителе Валерии Ивановиче Муратове и его супруге Валентине Федоровне Макаровой. Это замечательные, добрые и очень отзывчивые люди. Очень многим артистам они помогли. Вы, наверное, знаете, что в 60-е в их коллективе работал Валерий Ободзинский. И у них после этого сохранились очень хорошие отношения. Я сам был тому свидетелем. Во время наших гастролей в Одессе в 74 году Ободзинский пришел к нам на концерт. И они очень душевно общались. Валерий Ободзинский признался, что очень уважает и ценит Валерия Ивановича.
-У истоков этого коллектива стояли они же?
Да. Они вместе его создавали. Более того, они приглашали молодых музыкантов и вкладывали в них душу. Воспитывали, подсказывали, даже в плане поведения в быту. Участники ансамбля были очень культурными и воспитанными. Нами восторгались в гостиницах, где мы останавливались. Не пьющие, культурные. Это все влияние наших руководителей.
-Не типично для музыкантов ВИА?
Согласен. Может быть это было от того, что нам всем было немного за двадцать и наши руководители были для нас как вторые родители. Но мы понимали и то, что наши руководители намного старше нас, но не очень представляли их возраст. И однажды при заселении в гостиницу я увидел их паспорта. Валерий Иванович и Валентина Федоровна родились в 1915 году. Жили они тогда в районе метро «Новослободская».
-В каком году ушел из жизни Муратов?
В 1989 году. Его супруга ушла из жизни в 1996 году.
-Александр, хочу уточнить. Когда Вы пришли, то ансамбль уже назвался «Поют гитары»?
Ансамбль назывался «Юность, мечта и песня». А ниже на афише было написано - Ваши любимые песни ПОЮТ ГИТАРЫ. Это был тонкий ход Валентины Федоровны. Тогда были популярны всякие гитары: голубые, поющие и т.д. И под это дело раскручивался и наш ансамбль. Но потом нас стали узнавать. Мы помногу раз приезжали в одни и те же города и работали на тех же площадках. И всегда был аншлаг.
-А когда ансамбль официально ансамбль стал называться «Поют гитары»?
В 1975 году после перехода из Костромской в Московскую областную филармонию.
Но, поскольку, наши руководители были людьми старшего поколения, то они не всегда улавливали веяния нового времени. Мы не записывали пластинок, у нас не было хорошей аппаратуры, работали на БИГе. По 11 месяцев в году мы мотались по гастролям. Из-за этого мы потеряли свое лицо, а точнее оно не сформировалось. Многие помнят это название, но каких-то особых ассоциаций нет.
Хотя, с нами работали многие известные композиторы. Саша Нефедов говорил в интервью, что мы не работали с Добрыниным. Но мы работали с Добрыниным. Саша не мог этого знать, так как его тогда еще не было в ансамбле. Добрынин ездил с нами на гастроли в Сочи. Он выступал с нами в концерте, пел под аккомпанемент свои песни.
И песни свои он приносил нам пачками. Что-то мы пели.
-Например?
«На земле живет любовь», «Прощай» пели. В песне «Прощай» солировал Миша Ковалев.
Много исполняли песен Шаинского. А работа с Владимиром Мигулей это вообще отдельный этап становления ВИА «Поют гитары». Мы с супругой дружили с Володей, часто бывали у него в гостях недалеко от Колхозной (ныне Сухаревская) площади, были знакомы с его семьей. После Володи с нами также плотно стал работать известный композитор Александр Морозов. Это уже в конце 70-х.
-Какие песни Морозова пели?
«Куклу», «В краю магнолий». Он и сам под рояль много исполнял.
-Ансамбль «Поют гитары» запомнился тем, что работал без духовых инструментов?
Вы знаете, иногда у нас были духовые. На них играли те, кто умел это делать. Например, иногда брал трубу Юра Редько и работал какие-то фрагменты. Зато у нас периодически были две скрипки. На них играли Слава Черепухин и я. А когда Черепухин ушел, то на скрипке играл только я.
 |
-На тот момент кто работал в ансамбле?
Гитарист – Юра Редько (его судьбу Вы знаете…), бас-гитарист – Валера Редько, Они оба с Украины, из Акимовки. Валера позже работал в «Добрых Молодцах». Сейчас живет в Москве, мы с ним периодически встречаемся. Ритм-гитарист Анатолий Терпак с Западной Украины.
Барабанщика Петра Наумова еще не было в коллективе, он появился позже. А тогда работал Стас Бадалов. Тут интересная история. Был такой человек по фамилии Верховский. Парализованный мужчина в инвалидном кресле. Мне рассказывали, что он при этом он координировал многие музыкальные ресурсы страны. Ему приносили или присылали деньги, а он мог устроить любого музыканта в тот или иной по возможности коллектив. Некий теневой суперадминистратор. Так вот, Бадалов обратился к нему и попал в Батуми в «Толию». А я его потом перетащил в «Поют гитары».
Стас был родом из Иванова. У нас с ним были очень хорошие отношения, но к сожаленью, после работы в «Поют гитары» я с ним больше не пересекался и попытки найти его успеха не принесли.
Позже они работали, сменяя друг друга, с Петром Наумовым. Петя родом из Жданова (сейчас – Мариуполь), но потом обосновался на Севере. Сначала работал в Воркуте, а потом обосновался в Сыктывкаре. Слава Черепухин играл на ритм-гитаре, на флейте, на скрипке, пел. Михаил Ковалев был только вокалистом. Аркадий Хоралов пел и играл на клавишных. И на органе и на рояле. Под рояль Аркаша сольно исполнял Love story. Это вызывало бешеный ажиотаж в зале.
С Аркашей мы хорошо общались. Он, вроде как, армянин, хотя родом с Украины, из Мелитополя, а я из Грузии. Это сближало. Я помню еще его первую супругу – Аллочку. Но после его ухода из ансамбля мы практически не общались.
Михаил Ковалев проработал в ансамбле долго, суммарно лет 10. Явно перерос ансамбль. Уехал на Родину в Краснодар, в Кубанский казачий хор, где был солистом. В 2002 году его, к сожаленью, не стало. Еще одним вокалистом был Юрий Морев.
-Каким был репертуар на момент вашего появления в ансамбле?
Тогда была установка: в обязательном порядке исполнять четыре-пять патриотических песни, несколько лирических песен. Также обязательно должны были иметь в репертуаре песни народов СССР. С последним требованием было проще всего: я пел грузинскую песню, Хоралов – украинскую, также на украинском исполняли песню братья Редько. И еще одну песню пели на молдавском.
Вы знаете, у нас тогда была традиция записывать на магнитофон каждый концерт, а потом, в гостинице, прослушивать. Отмечали недостатки, удачные места, разбирали исполнение. Вносили исправления. Это давало определенный эффект. Например, вокально коллектив был довольно сильный.
-Скажите, Александр, в ансамбле было не так много москвичей. Когда приезжали в Москву, где останавливались?
Нам снимали номера в гостинице «Северная». Там же была и репетиционная база. Было довольно удобно. Потом мы с супругой снимали квартиры в разных районах Москвы.
-Что Вы пели сольно?
Во время всего пребывания в ансамбле я пел «Журавли» Френкеля и Гамзатова. Да и вообще вся патриотика была моей. У меня голос довольно низкий, баритон, как раз для песен такого характера. Еще много лет я исполнял «А мне не надо от тебя» Володи Мигули. Еще «По аэродрому» Жорика Мовсесяна, «Огромное небо», «Ты же выжил, солдат», «Последний бой», «День победы»…
С женой Мариной мы пели дуэты. Например, «Было небо выше, были звезды ярче» Гранова, пели песни на грузинском.
А потом меня ввели в вокальную группу, хотя я пришел как солист. И в трудовой у меня записано, что я солист какой-то там категории. Получал я тогда 8 рублей в соответствии с этим.
 |
-Когда Вы пришли, то ставка была 8 рублей. А когда уходили?
Ставка росла. Но потом случилась переаттестация и пришлось заканчивать музыкальное училище им. Ипполитова-Иванова. К моему поступлению закрыли эстрадное отделение, и пришлось петь классику. Исполнял арию Евгения Онегина, песню о Дон-Кихоте. Я закончил училище в 1984 году. И ставка стала составлять 13 рублей.
-А месячный доход составлял…?
Поначалу рублей триста. К концу 70-х – началу 80-х доходило и до 800 рублей. Все зависело от количества концертов. Официально разрешалось 16 в месяц, остальное – фонды.
Самое большое количество концертов в день? Есть такой город Краснокаменск под Читой. Мы работали в этом городе по пять концертов день, и так десять дней. Помню, что начинали эти гастроли с Володей Мигулей, но потом он уехал по семейным причинам. И приехал Жора Мовсесян. Продолжили с ним.
Георгий Мовсесян был очень обаятельным и остроумным. С ним было комфортно выступать и также комфортно сидеть за столом и просто общаться. Мне очень грустно было узнать, что его не стало…
 |