Георгий Симонян
Поющий разными голосами.
(август 2014 г.)3
 |
-Я могу ошибаться, но впервые я Вас услышал на радио перед Олимпиадой-80 на открывшейся радиостанции Radio Moscow World Service?
Я записал песню Бориса Емельянова на стихи Михаила Шаброва и Виктора Дюнина «Прощальный дождь». Миша Шабров взял эту песню и понес на эту радиостанцию. Стали крутить. А за ней «Узнай меня» и другие последовали. Меня там часто крутили. Туда песни просто так не брали. Там был очень приличный музыкальный материал и моих песен много крутилось.
В 1979 году, после ухода Мелика с ответственного поста, я собрал вокально-инструментальный ансамбль в Москонцерте.
-Как назывался коллектив?
«Феникс». Название придумала, а точнее вычислила, жена барабанщика Стас Коростелева. Она занималась астрологией, экстрасенсорикой. Вот и предложила. В ансамбле работали барабанщик Коростелев, потом его сменил Марек Сицкер, гитарист Чижевский, клавишник Славин, клавишник Алексей Курочкин, Игорь Осколков, звукорежиссер Шура Сафаров, гитарист Миша Полонский, и, разумеется, Коля Крупышев. Очень сильный был состав!… Одно время с нами ездила Ольга Зарубина. Ольга пела песню Зацепина «Облако-письмо» в моей аранжировке.
-Что еще исполняли?
Разные вещи. Много пели моих композиций. Например, «Падает звезда», написанная в джаз-роке. Пели «Иду к тебе», «Осенняя печаль» на стихи Асмолова, «Все, что было» С.Березина, «Порой любовь», «Я тебе весь мир подарю» Мартынова. Несколько западных вещей я исполнял. У меня в репертуаре всегда была песня Хампердинка «Spanish eyes».
-На концерт набиралось?
Конечно! Я не работал отделение, я всегда работал концерт.
Именно как «Феникс» мы и участвовали в конкурсе артистов Эстрады.
-В каком составе?
Крупышев, Славин, Морозов, Коношенко, Тихонов (Брыксин) и я.
-Что исполняли на конкурсе?
Патриотику. Пел «Песню о Москве» Алексея Мажукова, песню Визбора «Виталий Палыч», Зацепина «Небо мое».
В жюри были Мулерман, Суворова, Кобзон, Зыкина…
Кстати, песню «Виталий Палыч» на эстраду вынес как раз Мулерман.
-А помните, кто еще с Вами участвовал в том конкурсе?
Люба Привина, Люда Литвиненко, Виталий Чайка, Борис Миронов…
-Когда и как Вы оказались в «Поющих сердцах»?
В 76 году я был в Душанбе и тогда туда же приехали на гастроли «Поющие сердца». Там мы и познакомились с Виктором Векштейном. Мы быстро сошлись, стали пересекаться уже в Москве. Я часто бывал у него дома, мы много общались по другим делам.
А в 1979 году он меня пригласил в «Поющие сердца». Виктор посмотрел концерт «Феникса» и предложил перейти в «Поющие сердца» вместе с клавишником Гришей Славиным и Колей Крупышевым. И мы перешли в ВИА «Поющие сердца».
 |
-Какое впечатление произвел на Вас ансамбль?
Это по-своему уникальный ансамбль. Прежде всего это репертуар: очень свежие оркестровки. Таких никто не делал. Ориентиром были Rainbow и Gino Vanеlli.
Да и музыканты были классные. Одни дудки чего стоили.
-Кто работал на тот момент в ансамбле?
Гитара – Ольцман, бас-гитара – Харакидзян, барабаны – Тартаковский, клавишник – Барышников, Жарков и Избойников - трубы, Шеманков- саксофон, Ахметгареев – тромбон, вокалисты – Индроков, Степанов и Неволин, солистка - Жмакова.
Я влился, практически, со своим репертуаром. Мы сделали новую аранжировку песен, немного изменили программу.
-Когда Вы работали в «Поющих сердцах», общались ли с участниками других ВИА?
В 80-ом году Витя Векштейн познакомил меня с Владимиром Мулявиным. Мулявин пришел к нам на репетицию. Мы с ним пообщались совсем немного. Он пригласил меня на работу в «Песняры», но я отказался. Конечно, мне очень нравились «Песняры», там престижно было работать, но…не хотелось мне на тот момент из Москвы уезжать.
-Векштейн вообще был жестким?
Очень жестким. Он лбом мог пробить что угодно.
-Жмакова была его «слабым» местом?
Витя очень сильно любил Тоню. Очень. Но кто бы что не говорил про Антонину, она как певица была великолепной. Она пела «расщепленкой» так, как у нас никто не пел. Глория Гейнор, Тина Тернер – она очень легко их делала. Дело в том, что я познакомил ее со своим педагогом по вокалу, еще по Душанбе. И он с ней очень много занимался. Прогресс был впечатляющий. Ну, а характер Тони… меня это совершенно не касалось.
-Они жили в центре Москвы?
На набережной у Киевского вокзала. В соседнем доме жил Стас Намин. Мы дружили очень серьезно. Чего я им только не носил? И валюту, и деликатесы, и шмотки.
-Валюту?
Я же в кабаках работал. Бывало, что и валютой расплачивались.
-Не опасно было?
Опасно. Но что сделаешь? Это была норма.
Да и вообще я знакомил Витю со многими влиятельными людьми того времени. Знакомства у меня были. Да и деньги были. Я ездил на «Волгах», «Мерседесах», «Ауди»...
В 80-ом году Векштейн затеял перестройку. Сначала убрал Избойникова, а затем и всех духовиков.
За ними последовали на выход все вокалисты, в том числе и незадолго до этого пришедший Игорь Офицеров.
-В чем смысл был этой перестройки?
Мне кажется, у него уже тогда витала идея «Арии». В принципе, из вокалистов оставались я и Гриша Славин. Ольцман тоже пел. Вполне достаточно. На тот момент мы часто собирались у Вити Векштейна дома. Я, Люба Воропаева и иногда к нам подключался Коля Крупышев. Что-то придумывали, искали какие-то новые формы, новые концепции.
Да что говорить, появившаяся в тот момент композиция «Память», это же супер! Я рассказал Любе историю о своей юношеской любви и она написала стихи.
А еще была замечательная композиция «Часовщик». Ее мы написали втроем: Воропаева, Векштейн и я, а оркестровку сделал Крупышев. Тут надо сказать, что кто бы не писал тексты, я всегда подстраивал их под себя. Чтобы нормально можно было петь, не ломая язык.
Эта композиция и стала яблоком раздора, после чего я покинул «Поющие сердца».
-Расскажите?
Витя Векштейн почти всегда сидел за пультом на концертах. Я его постоянно просил, чтобы он в этой композиции не «крутил ручки». Он очень любил – то вверх, то вниз. Мне тяжело было так петь. А Витя так и продолжал крутить. Ну, я и психанул. После очередного концерта написал заявление и ушел. Со мной уволились Гриша Славин и Коля Крупышев.
А после нашего ухода через некоторое время Витя убрал вообще всех. Ольцмана, Харакидзяна, Барышникова. Набрал молодых и начал строить «Арию». Причем, Витя не просто выгнал эту троицу, а они оказались в подвешенном положении в Москонцерте. Их никуда не брали и собирались выгонять и из Москонцерта. Это был 1981 год.
-И что Вы стали делать?
Решили возродить «Феникс» (смеется). Но название поменяли на «Эрмитаж» по предложению Гриши Славина. Гриша Славин не просто джазмен, а музыкант композиционный. Очень мощный, сильный музыкант, прекрасный певец, обладающий своеобразным голосом. Так вот это название больше соответствовало тому, что мы задумали. Смешение рока, джаз-рока, классики, арта.Тогда я и пригласил троицу ребят, отставленных из «Поющих сердец». Сколько мне это стоило сил и нервов! Векштейн отговаривал меня, руководитель инструментальной мастерской Москонцерта Александр Катенин был категорически против.
-А Катенин – это…?
Он занял место Сергея Христофоровича Мелика в конце 70-х годов. Мы познакомились в 80-ом году. Он вернулся из ГДР, где работал в посольстве по музыкальной части. Кстати, после ухода из «Поющих» он меня быстро пристроил в худсовет Москонцерта. Я часто бывал на репетициях концертах ансамбля «Метроном» Якона. Принимал оркестровки, курировал, так сказать. Именно тогда там работали Александр Выгузов (Малинин) и Ольга Зарубина.
А помогла мне в вопросе бывших музыкантов «Поющих сердец» начальник отдела Министерства культуры Нина Дмитриева. Дала разрешение на их работу у меня в «Эрмитаже».
-То есть Вы были руководителем «Эрмитажа»?
Да, а Коля Крупышев музыкальным руководителем.
 |
-Где базировался ансамбль?
В Доме охотника и рыболова на «Водном стадионе». Я полностью укомплектовал коллектив. Купил аппаратуру, даже гитару Ольцману купил.
Состав был таким: гитара – Александр Ольцман, бас-гитара – Виктор Харакидзян, два клавишника - Григорий Славин и Виталий Барышников, барабанщик – Сергей Коношенко, его потом сменил Игорь Почитаев, саксофон – Николай Крупышев. И на место вокалистки я пригласил Таню Анциферову. Ее голос очень подходил к той музыке, которую мы исполняли.
И тут началось. Сначала ко мне обращается Барышников. Говорит, что может один работать клавишником и, якобы, все ребята тоже так считают. Харакидзян это подтвердил. И пришлось мне убирать Гришу Славина, замечательного музыканта и хорошего человека. До сих пор мне стыдно за этот поступок. Но Гриша все понял и не обиделся на меня. Он сейчас живет в США, преподает. Я очень рад за него.
Дальше – больше. Катенину поступает жалоба на меня, подписанная всеми музыкантами «Эрмитажа», кроме Тани Анциферовой. Она, как увидела эти разборки, то сразу ушла из коллектива.
-Что за жалоба?
Что я плохой руководитель, что я наркоман, валютчик…
И, даже Коля Крупышев подписал. Но я его потом простил. Тогда Катенин и вспомнил о том, что предупреждал меня. Но сделать ничего нельзя было, так как весь коллектив был против меня. Они решили, что смогут сами работать. Но эта самонадеянность быстро прошла. Без меня «Эрмитаж» просуществовал некоторое время и через несколько месяцев ансамбль распался.
Я думаю, что интригу затеял Барышников, а Харакидзян придал интриге нужную форму.
-Скажите, когда работали в «Эрмитаже», исполняли традиционный репертуар Анциферовой?
Пели, конечно.
Кстати, тогда я познакомился с композитором Пашей Быковым. И он принес нам целый цикл композиций под названием «Атлантида».
-На чьи стихи писал Быков?
Кажется, Юрия Гуреева.Да, они тогда много вместе работали. И носили свои композиции в разные ансамбли.
 |
- Много работы тогда было у «Эрмитажа»?
Не очень. Ездили иногда на гастроли, и в Москве выступали. Но по сравнению с «Поющими сердцами» мало было работы. Да и заработки значительно уменьшились.
-После ухода из «Эрмитажа» чем Вы занялись?
Я стал работать в программе с коллективом Валерия Морозова, с которым мы были знакомы еще по ресторанной работе. В программе пели Олег Ухналев, Люба Почекутова. Потом работал в других программах. Дальше поработал в Германии.
-Вы работали под минус?
Тогда минусовок не было. Собирались музыканты на раз, на два. И работали.
-Чем запомнился конец 80-х в вашей работе?
Я познакомился с удивительным музыкантом Володей Петелиным. Огромной величины талант! Он работал с Зыкиной руководителем ее ансамбля до Гридина, ее мужа. Мне очень удобно было петь с Петелиным и его коллективом. И я увлекся немного другой музыкой. Хотя у меня были романсы в репертуаре, народные песни, но исполнял я их немного по-другому.
С несколькими музыкантами коллектива Петелина мы довольно много работали в круизах. Было и такое время.
 |
-В середине 90-х Вы работали в варьете ресторана «Яр»?
Да, работал. До дефолта 1998 года.Потом была поездка в Германию…
-А что за коллектив «Ретро-бэнд» под руководством Ф. Красиловского?
В 2005 году умер мой друг Олег Ухналев, солист этого коллектива. Директор Анатолий Сериков меня пригласил на место Олега, солистом. У Толи начались проблемы и нам назначили руководителя, с которым не сложились отношения у коллектива. Ну, музыканты по части писем мастера. Написали на него телегу. И предложили руководителем меня.
Я сделал пять программ с этим коллективом. Например, одна программа была исключительно из военных песен. Я пригласил еще несколько солистов в ансамбль. Женю Зайнуллина - уникального певца. Двух девушек: Сашу - джазовую певицу (сейчас работает в Италии) и Марию – исполнительницу русских народных песен. С таким репертуаром ансамбль заиграл. И заиграл в разных жанрах.
-Хочу спросить про песню «Непредсказуемая женщина»?
Эту песню написал я. Тут надо предварительно рассказать историю. Я был дружен с Романом Майоровым, который много писал для ВИА. У Романа были сложности с записями и я помогал ему в проталкивании песен, так как дружил с Владимиром Дмитриевичем Рыжиковым.После смерти Ромы мы общались с его супругой Татьяной. Она показала мне несколько строк:
«Непредсказуемая женщина, то вдруг знобит, то вдруг тепло,
Непредсказуемая женщина, о Боже, как с ней нелегко…»
Я ее попросил доделать стихи, но она так ничего и не сделала. Я сам доработал стихи. А она потом стала предлагать эти стихи еще кому-то. В общем, поссорились. Я еще раз переделал текст. Помогали мне и Толя Горохов, и еще ребята. И записал ее в двух вариантах в 2006 году.
-Один – в стиле ретро?
Да. Сначала записал синтезаторный вариант, а потом сделал ретровый.
-У Вас довольно непростые отношения с Кобзоном?
С Кобзоном? В фильме «За спичками» планировалось, что все песни будет исполнять Кобзон, но Зацепин настоял, чтобы песню «Было и прошло» исполнил я. Это же решение композитора. Но после того случая Иосиф Давыдович почему-то перестал со мной здороваться. Хотя в фильме эта песня так и не прозвучала. Тем не менее, на юбилее Зацепина именно Кобзон ее исполнял. Кстати, это была любимая песня жены Александра Зацепина Светы.
-Чем сегодня занимаетесь?
Занимаюсь раскруткой моей внучки Оксаны Красиловской. Все свои знания я вложил в нее. Как и мне, ей все равно, что петь. И популярный джаз, и эстраду, и оперу, и шансон.
Но иногда я еще и сам выступаю…
 |