Петр СПЕКТОР.
Чего боятся вратари?
или вас приглашает Вячеслав Малежик
(газета "Московский комсомолец-18 сентября 1988).
ПЕРЕРЫВ в футбольном матче — вещь довольно своеобразная. Мне, например, эти пятнадцать минут кажутся своего рода продолжением игры. А почему бы и нет? Споры, оценки, прогнозы... Словом, футбольные разговоры. Ну, а если повезет на соседей по трибуне, то и во время тайм-аута можно почерпнуть для себя кое-что любопытное. Так вот однажды я оказался невольным свидетелем диалога двух зрителей — композитора Вячеслава Малежека и голкипера московского «Локомотива» Станислава Черчесова...—...Знаешь, Станислав, я вот отвлекся на секунду от игры, кинул взгляд на скамейку запасных, — говорил Малежек, — и подумал, а каково же тем ребятам, которые не попали в состав? Им, наверное, психологически еще сложнее приходится, чем игрокам, которые на поле...
— Это состояние мне знакомо, как говорится, до боли, — кивнул вратарь.
— Я-то «на лавке> насиделся. И все же благодарен судьбе за это. Ведь она привела меня в «Спартак». И у Дасаева я многому научился, не сочти за громкие слова, он был для меня маяком. Но, понимаешь, наступил момент, когда больше нельзя было отсиживаться за его спиной. А то уж поговаривать начали: «Черчесов — вечный дублер...». Иными словами — прочили мне перспективу неудачника. В общем, я решился и принял предложение «Локомотива».
— Не жалеешь?
— Понимаешь, Вячеслав, у меня сейчас свитер с первым номером — и этим все сказано...
— Между прочим, меня тоже в свое время едва в неудачники не записали, — усмехнулся композитор. — Восемь лет работал в «Пламени». Однако, как ни парадоксально, своим человеком я в ансамбле не стал. Может, причина в том, что я не стоял у истоков в период становления коллектива. И вот несколько лет назад всерьез задумался: что же дальше? Ведь скоро, выражаясь спортивной терминологией, стану ветераном... Тогда-то и пришел к Березину, сказал: «Буду совмещать работу в ансамбле со своим творчеством». Но на двух стульях не усидишь, верно? Вот и ушел, наверное, к общему благу — своему и «Пламени». Стал, так сказать, свободным художником.
А вообще в моей судьбе определенную роль сыграл случай. Когда написал песню «Двести лет», меня отыскал редактор телевидения Борис Пургалин. После этого и начали говорить: «Малежек? Это тот самый, который про кукушку поет...» — Вячеслав улыбнулся. А его собеседник поинтересовался:
— Вот ты сказал — свободный художник. Значит, полностью регламентируешь свое время. А это не расслабляет?
— Я всегда ощущаю ответственность за свой клуб, хоть он и в одном лице, а это дисциплинирует. Правда, последнее время выступаю и в роли «играющего тренера» — с группой «Саквояж». И все же выступлений сейчас меньше, но работаю больше. Публику-то не обманешь. Кстати, а как ты относишься к зрителям?
— Я без них, пожалуй, не смог бы играть, хотя футбол люблю безумно, — ответил голкипер. — Выступать надо для кого-то! Я уверен, Бимон никогда бы не прыгнул на восемь девяносто при пустом стадионе. В общем, для меня взгляд трибун — некий допинг.
— Но, согласись, болельщики порой бывают и жестоки. Даже к любимцам...
— Верно, — кивнул Черчесов.
— Но строже, чем я сам сужу свою игру, наверное, не судит никто, даже тренеры. Был у меня «черный день» в Вильнюсе в прошлом году, когда пропустил пять мячей, играя за «Спартак». «Перегорел» тогда перед матчем — вот и результат. И веришь, Бесков ни слова после игры мне не сказал — предоставил возможность самому во всем разобраться. Честно говоря, с тренерами, считаю, мне повезло. Вот и сейчас с Семиным полное взаимопонимание. Он обходится без мелочной опеки, доверяет. Да и как иначе? Ведь команда задачи ставит перед собой большие. И знаешь, главное, игра доставляет нам удовольствие...
— Понимаю. — сказал Вячеслав. — это как с песней. Уважающий себя артист выносит ее на сцену, только когда сам получает от нее удовольствие. Иначе это будет мертворожденное дитя...
— Кстати, Вячеслав, мы ведь не первый раз с тобой встречаемся на стадионе. И как я понимаю, ты спорту человек не посторонний?
— Сам играл в футбол, правда, на любительском уровне. Болею за «Динамо». Однако это не помешало нашей дружбе с Женей Ловчевым, еще когда он капитаном «Спартака» был. Вот судьба! Взлеты, падения... Разное про него писали. А я вот по-прежнему его футбольным Дон Кихотом считаю и дружбу с ним очень ценю.
— Да, забыл тебя поздравить. Слышал, твои гастроли в ФРГ прошли очень удачно.
— Спасибо. Зарубежные сцены только открывают нас. Гастролей-то на Западе даже у самых популярных наших исполнителей было раз, два и обчелся. А я бы знаешь о чем мечтал: устроить своего рода соревнование с западной эстрадой типа матчей советских и канадских профессионалов.
— А что? Эта идея по нынешним временам вполне реальна...
— Надеюсь. Кстати. Станислав, давно хотел тебе задать вопрос. Вратари — люди очень смелые. И все же скажи, бывает страшновато бросаться в ноги нападающему?
— На поле об этом как-то не думаешь, — развел руками Черчесов.
— Я вот другого боюсь: бессонных ночей после поражений. Когда раз за разом, фрагмент за фрагментом по памяти перебираешь всю игру. И коришь себя, мучаешься, даже если в пропущенном мяче и не виноват...
— Ну, я тебе желаю, чтобы таких ситуаций в жизни было поменьше. — улыбнулся композитор.
...А тем временем из бетонного тоннеля на зеленый газон вышли футболисты. Предстоял второй тайм игры. Игры, которая рождает споры, оценки, прогнозы. Словом, футбольные разговоры.