ВСЕМИРНЫЙ ПОТОП «ПОП-МУЗЫКИ»
(журнал "Советская музыка" №2 1972)Валерий Колпаков (21 ноября 2025):
Сегодня особенно интересно читать подобные материалы многолетней давности и сравнивать взгляды и прогнозы прошлого с тем, что в итоге случилось в реальности.
Большое значение в понимании все этого играет тот факт, что за твоими плечами огромный опыт жизни в двух социально-политических формациях, которого тогда, в момент написания подобных статей, у меня не было.
Когда статья появилась в журнале "Советская музыка" мне было 15 лет и, если бы я даже прочитал её тогда же, то никакого интереса она бы у меня не вызвала и на мои взгляды на музыку, которые тогда формировались никак бы не повлияла.
А сегодня я прочитал её с большим интересом и другими глазами. Она не стала уже для меня откровением, поскольку многое из того, что в ней написано, я уже давно знаю.
И тем не менее...
Открытое письмо
Пит Сигер
Пит Сигер
Дорогие друзья,
я обращаюсь с этим письмом к молодым людям, живущим вне Соединенных Штатов, к молодежи, любящей музыкальное искусство, увлекающейся народной и популярной музыкой нашей страны. Я встречался с вами в тридцати четырех странах Азии, Европы, Африки и Латинской Америки. Я встречался с вами в высокоинтеллектуальных университетских аудиториях больших городов, в маленьких городках, в небольших странах. Я видел, как зажигались ваши глаза, когда вы слушали мою гитару или банджо или знакомились с переводами текстов моих песен. Я наблюдал также, как вы отстукивали ногами ритмы новых записей популярных джазовых мелодий и рок-н-ролла.
Я пишу это письмо по трем причинам. Прежде всего, я надеюсь, что вы любите не всю нашу популярную музыку. Некоторая ее часть отражает жизнь трудового люда черных и белых, не прекращающих борьбы за свои права. Но другая часть представляет американский «истэблишмент» - силу, рассчитанную на то, чтобы отвлечь людей от их жизненных проблем. Наконец, есть довольно запутанная комбинация обоих названных видов, в сущности которой очень трудно разобраться.
В вашем стремлении узнать новые музыкальные стили зарубежной музыки есть прямая опасность забыть музыку вашей родной страны и новую и старую. Конечно, в нашей жизни происходят перемены, меняются и музыкальные вкусы. Но знакомство с новым не должно приводить к забвению старого.
Наконец, я хотел бы убедить вас в том, что, стремясь быть современными, вы должны прислушиваться к музыке всех народов мира, а не только к североамериканской. Ученые внимательно следят за развитием всех стран, они всегда готовы подхватить хорошую новую идею, где бы она ни родилась. Специалисты в области сельского хозяйства рыщут по всему свету в поисках новых злаков. Точно так же в каком-нибудь глухом, малоисследованном уголке земного шара может существовать прекрасный и выразительный инструмент или не известный широко стиль музыки, которые окажутся вам по вкусу. Почему бы не поискать их?
 |
Позвольте мне рассмотреть три упомянутые мною проблемы более основательно. Поверьте, это вопрос жизни и смерти музыкальной культуры в каждой стране.
Музыка в Северной Америке - продукт смешения разных культур. Мы знаем, что все музыкальные культуры в процессе своего развития в той или иной степени ассимилировали различные древние истоки. Подобия индонезийских ксилофонов обнаружены в Африке. Тысячелетие прошло с тех пор, как китайские музыкальные инструменты проникли в Японию. В Испании дает себя знать влияние Востока (как известно, гитара - инструмент восточного происхождения). Однако в Соединенных Штатах процесс смешения носил особый характер. Западноафриканские ритмы и ирландские мелодии вот два крайних его полюса. Но Африка дала нам гораздо больше, чем только ритмику. Типично африканской является перекличка двух голосов (своеобразная «антифония»). Мы слышим ее в блюзах, когда гитара «отвечает» ламентациям певца. Мы слышим ее и в «подхватах» басовых голосов, сопровождающих мелодию народных негритянских гимнов. Надо признать, что в основе народных инструментальных пьес Соединенных Штатов присутствие Африки гораздо более ощутимо, чем это себе представляет белое население страны. Безусловно, в американской музыке важную роль играют европейская гармония и другие элементы европейской музыкальной культуры. А язык наших песен представляет собой сложный сплав различных европейских языковых форм.
Некоторые наши «музыкальные смеси» вываривались долго и медленно. Народные музыканты горных районов распевали старинные английские баллады под звуки африканского банджо. А порой в котел попадало слишком много разных элементов, и в результате получалось недоваренное и неудобоваримое музыкальное блюдо. Таким же путем формировалась и популярная музыка.
Нужно ли формулировать здесь различия между нею и народной музыкой? Давайте взглянем на данный вопрос с исторических позиций. В давние времена, когда люди жили охотой на диких животных и употребляли в пищу орехи и ягоды, они знали лишь один род музыки: мужчины пели песни охотничьи и воинственные, женщины колыбельные. Затем человечество научилось выращивать хлеб. Во всех странах, где процветало сельское хозяйство, постепенно формировалась местная аристократия, которая уже могла себе позволить оплачивать музыкантов. Так родилась первая «художественная музыка». В Европе это постепенно привело к созданию симфонических оркестров, в Индии появились виртуозы на ситаре, а в бедных крестьянских хижинах люди и до сих пор сами создают свои песни.
С ростом городов выделилась профессия бродячих музыкантов, зарабатывающих на хлеб игрой на ярмарках. Так родилась первая «поп-музыка» - не столь элегантная, как музыка во дворцах, но и уже более индивидуализированная, нежели музыка в крестьянских хижинах. На протяжении веков она занимала промежуточное положение между профессиональным и народным искусством, причем всегда охотно заимствовала все, что было возможно, как от первого, так и от второго.
В прошлом столетии популярная музыка играла весьма скромную роль в жизни трудящихся Соединенных Штатов, поскольку лишь десять процентов американцев жили тогда в городах. Ковбои Дальнего Запада, ирландско-американские лесорубы, валлийско-американские шахтеры, африканские невольники и многие другие люди труда знали множество разных народных песен и танцев. В начале тридцатых годов нашего века, когда я был подростком, та часть популярной музыки, которая приобрела коммерческий характер, стала быстро вытеснять многие народные музыкальные формы. Этому способствовали кино, радио и пластинки. Блестящие бродвейские и голливудские оркестры легко убеждали публику в том, что модный танец может избавить ее от горестей или оплакать ее грусть в сентиментально-сладкой мелодии.
Сегодня девяносто процентов американцев живут в городах, девяносто пять имеют в своих квартирах телевизоры. Праправнуки ковбоев, лесорубов и рабов сегодня слушают одну и ту же музыку. Телевидение тщательно следит за тем, чтобы не допустить в эфир песен, способных как-то нарушить существующий порядок. Хотя в американском телевидении нет официальной цензуры, каждый его работник отлично знает, что «опасная» песня может вызвать недовольство рекламодателя. (Это, кстати сказать, одна из причин, почему я и мои друзья имели немало конфликтов с телевидением на протяжении последних двадцати пяти лет.) То, что разрешается для телевещания, представляет собой «респектабельную музыку», с точки зрения «истэблишмента»; и она пропагандируется в глобальных масштабах, самыми мощными граммофонными компаниями, способными заполонить весь мир своими маленькими виниловыми пластинками, продающимися в Африке, Латинской Америке, Азии и, конечно, в Европе.
Ну, а мне повезло: после краткого периода страстного увлечения развлекательно-популярной музыкой (я играл на теноровом банджо в школьном оркестре) мне удалось открыть для себя настоящий американский фольклор, образцы которого никогда не звучали по радио. Мой отец* взял меня однажды с собой на фестиваль народного танца горцев, и тут я влюбился в истинно народное искусство.
* Чарльз Сигер известный американский музыковед, один из видных исследователей музыкального фольклора Соединенных Штатов (прим. перев.).
Мне понравился простой и строгий вокальный стиль народных певцов. Их юмор никогда не опускался до тривиальных острот, а трагизм был подлинным, не сентиментальным. По сравнению с этим искусством большинство популярных песенок тридцатых годов с их бесконечными вариациями на тему «милый, милый, не могу без тебя» показались мне примитивными. Почти все они предназначались лишь для одного: уговорить людей довольствоваться своей судьбой. В самый разгар тяжелейшего экономического кризиса популярнейшая песенка советовала вам: «Укутай свои заботы в мечту, и мечта унесет их прочь...»
Существует ли в Соединенных Штатах попу лярная музыка, направленная против уклада «истэблишмента»? Да, существует, но до настоящего времени она никогда не получала доступа к коммерческим каналам массового распространения. В ХІХ веке движение рабочих профсоюзов, как и движение за освобождение рабов или за аграрную реформу, породило немало песен. Песни Джо Хилла, созданные шестьдесят лет тому назад, были на устах не только участников движения «Индустриальные рабочие мира»; мужественная сила и юмор этих песен создали им всенародную популярность, их воспринимали как фольклор:
«Потерпи, пострадай,
На земле пропадай, голодай,
Попадешь в божий рай
Там пирог свой и чай Получай!»
(Перевод С. Болотина и Т. Сикорской).
В сороковых годах началось движение за народную музыку, во главе которого стоял поэт и музыкант из Оклахомы Вуди Гатри автор многих широко известных баллад. Мы начали выступать с песнями борьбы перед рабочей и студенческой аудиторией повсюду, где только это было возможно. Радио не спешило приглашать нас; впрочем, мы этого и не ждали. На наших «хутненни» -демократических песенных праздниках - звучали трудовые и антифашистские песни, старинные баллады, песни американских пионеров-первооткрывателей, песни рабочих - черных и белых, мужчин и женщин.
Однако мы недооценили противников. В то время как наши выступления могли услышать лишь немногие тысячи людей, песенная продукция «шлагерных парадов» адресовалась десяткам миллионов. Американский «истэблишмент» очень ловкими путями добивался культурного и политического воздействия на массы, следуя принципу «поглощай и разоружай свою оппозицию». Когда же началась «холодная война», нас занесли в черные списки и исключили из профсоюзов. Отчаявшись, мы пытались петь в театрах и ночных клубах. Американская поговорка гласит: «Если ты не можешь побить их, присоединяйся к ним». И мы начали пробивать себе путь на эстраду, исполняя песни, в которых не нападали на «истэблишмент» в открытую. Так, записанная ансамблем «Ткачи» афроамери-канская любовная песня «Прощай, Айрин» разошлась в количестве двух миллионов пластинок. В пятидесятых годах наши долгоиграющие пластинки стали приносить доходы. Жесткая монополия Бродвея и Голливуда была сломлена. Наши песенные боевики стали появляться и в Детройте, и в Нэшвилле...
Начиная с 1965 года в Соединенных Штатах получает широкое распространение то, что можно назвать «подпольной поп-музыкой». Она также направлена против «истэблишмента». Пропагандируемая высокопрофессиональными музыкантами, она привлекает более широкие круги молодежи, чем разжиженная «рок-музыка» таких известных «звезд», как Том Джонс. Это подпольное искусство обычно не допускают на телевидение, поскольку оно бывает слишком откровенным и злым в критике «истэблишмента». В то же время это, возможно, самая талантливая и будоражащая музыка, которая создается ныне в Соединенных Штатах. Антивоенные песни в последние годы играют важную роль во всех крупных демонстрациях против агрессии во Вьетнаме. В то же время грамзаписи этих боевых песен («Благодарные мертвецы» Боба Дилана, «Джеферсон-Аэроплан» Элтона Джона и другие) принесли миллионные прибыли музыкальной промышленности Соединенных Штатов. Благодаря им ее мощь еще более возросла.
Многие молодые люди в Западной Европе увлеклись североамериканской «поп-музыкой». Талантливые «поп-музыканты» во всем мире состязаются в том, чтобы попасть в число «Тор Forty» - «сорока лучших звезд эстрады». Самыми прославленными звездами стали четверо молодых певцов выходцев из рабочей среды. Ливерпуля.
И тут я хочу вернуться к тому, о чем говорил в самом начале статьи, к опасности всемирного потопа «поп-музыки». Ведь ныне музыкальная индустрия Западной Европы и Соединенных Штатов технически достаточно вооружена для того, чтобы осваивать и пропагандировать любые музыкальные явления от индусского ситара до песен русских цыган. Она в состоянии при помощи новейших электронных систем снабжать своей продукцией все три с половиной миллиарда человек, живущих на нашей планете.
Мы стоим на пороге революции в телевидении, которое сможет передавать свои программы при помощи спутников в отдаленнейшие участки Земли. Эта перспектива, как и многое другое в современной технике, несет нам и надежду и страх. Американские бизнесмены готовят культурный переворот всемирную «кока-колонизацию», как у нас говорят. И не понадобится пятидесяти лет, которые ушли у нас на истребпение музыки американских ковбоев; достаточно будет пятидесяти недель, чтобы стереть из памяти новых поколений национальную музыку Цейлона, Коста-Рики, Мадагаскара.
Но ни один мыслящий человек не может примириться с перспективой уничтожения и предания забвению сотен национальных музыкальных культур. Мне приходит на ум сравнение с биологией. Ученые хорошо знают, что для нормального существования нашей планеты необходимо максимальное разнообразие жизнедеятельности. Если какой-либо вид птиц или рыб уничтожается, нарушается экологическая цепочка жизни, естественное равновесие в природе. Нечто подобное происходит и в культуре. И здесь идет извечная борьба, хотя и не всегда принимающая открытые формы. Она скорее напоминает молчаливую борьбу между корнями деревьев: каждый корень борется за свое место в почве. Как и в биологических формах, культурные силы нуждаются друг в друге, нуждаются даже и для борьбы, для соревнования. Но то, что происходит сегодня во многих странах мира, это уже не соревнование. Поток импортируемой из Соединенных Штатов развлекательной музыки буквально затопляет всех своих «соперников». Именно поэтому многие молодые люди в Западной Европе начинают забывать музыку своей родины. Когда я спрашиваю их, что они думают о своем фольклоре, то в ответ часто слышу: «В нашей стране очень мало народных песен, и они не особенно интересны».
Остерегайтесь людей, которые утверждают, что современный человек должен обязательно следовать за последней европейской или американской модой. Однажды в Японии я услы шал: «Мы хотим быть современными». При этом один молодой японец добавил: «Все, что приходит из Соединенных Штатов, это «модерн». Недавний песенный фестиваль в Сайгоне явился показом не столько интернационализации южно-вьетнамской молодежи, сколько ее американизации. Вот прямой результат империалистической политики Соединенных Штатов.
Молодежь, которая обязательно хочет слушать новейшие американские шлагеры, как правило, не знает наших лучших популярных и народных песен. Она знакома только с тем, что пропагандирует американская индустрия. Многим ли молодым людям, живущим за пределами Соединенных Штатов, известен, к примеру, ударный «поп-боевик» номер один 1970 года, который никогда не передавался по нашему радио? Это острая джазированная сатира на грязную войну во Вьетнаме. На протяжении нескольких лет она была подпольным шлагером, пока наконец не попала в знаменитый фильм «Вудсток» *. И хотя ее никогда не передавали по телевидению, каждый молодой американец, даже в самых маленьких городах страны, подхватывает припев и поет вместе со мной: «...За что же мы воюем? Не спрашивай меня, ни за ломаный грош. Следующая станция Вьетнам...» Но скажите, вы слышали когда-нибудь в своей стране эту песню? А ведь она была не менее популярна среди молодежи Соединенных Штатов, чем самые знаменитые мелодии битлов...
*Документальный фильм, посвященный песенному фестивалю «поп-музыки», на котором присутствовало свыше четырехсот тысяч юношей и девушек (прим. перев.).
Лет пятьдесят тому назад наши провинциальные жители, стесняясь своей «деревенской» культуры, с почтением взирали на рыночную продукцию больших городов; молодые девушки, пытаясь поспеть за столичной модой, перекраивали платья, подчиняясь диктату швейной промышленности. Нечто подобное можно обнаружить сегодня во многих странах мира среди молодежи, которая хочет быть «на уровне» последних фасонов североамериканской «поп-музыки». Между тем совсем рядом с ними, вокруг них существуют национальные песенные богатства, к которым эти молодые люди стесняются обращаться.
Сегодняшний мир очень разнообразен. И если в отдаленном будущем появится единый музыкальный язык, он будет бесконечно обогащен элементами многих музыкальных языков разных народов. Я думаю, лучше всего знакомиться со своей национальной песней не по печатным изданиям, а непосредственно слушая ее. Не надо бояться импровизаций. Песня может быть в своей основе народной, и при этом выражать чувства ваши и ваших слушателей 1972 года. Не надо бояться вносить в старую традиционную музыку современные мысли и эмоции. Замораживать ее, держать в состоянии «первозданной чистоты» это почти то же самое, что убивать ее.
Мне хотелось бы напомнить вам о существовании множества замечательных форм музыки во всех уголках земли. Почему бы вам не поискать их, не копируя продукцию «поп-искусства» Соединенных Штатов? К примеру хоровые песни Южной Африки, представляющие собой одно из высших достижений хорового искусства, соперничающие с европейскими, полинезийскими или афро-американскими традициями. А разве старинную чешскую мелодию нельзя петь под аккомпанемент банджо? А оркестры гамелач Явы и Бали, с их единственным в своем роде тембровым очарованием? Неужели же вы будете ждать, пока какая-нибудь группа, вроде битлов, откроет для вас это искусство и поставит на него штамп раньше, чем вы сами выберете его?
Пора найти новое определение понятию «культура человечества». Культурное наследие всего мира - а не только Европы принадлежит нам. Человек будущего, любящий музыку, будет черпать из сокровищницы тысячи культур. Музыка Европы и Америки будет соседствовать со многими другими музыками. И все это вам захочется слушать. Но вы почувствуете и радость творчества. Есть особенно волнующее чувство сознании, что созданную вами песню научатся потом от вас петь другие. Пусть ваша музыка окажется очень простой по форме, но в эту форму можно вложить большое содержание. Пусть вы обнаружите, что подражаете другим музыкантам, но со временем станете вкладывать в свою музыку все больше и больше собственных мыслей. А потом, вероятно, вам захочется продолжить традицию: сочинять новые песни о современной жизни, о ее событиях и проблемах...
Мы должны вести неустанную борьбу за развитие музыкальной культуры во всех странах, за музыку, которая помогает людям жить и бороться, за музыку, которая участвует в создании прекрасного мира на планете.
Спасибо, что вы дочитали мое письмо.
С лучшими пожеланиями
Пит Сигер.
Перевел с английского Г. Шнеерсон
Вместо послесловия
«Петь - это почти то же, что и говорить. Песня-она на пол-пути между мыслью и действием, а порой и то и другое», - так говорит автор статьи-письма, написанной специально для журнала «Советская музыка», один из самых выдающихся американских поэтов-песенников, исполнитель народных баллад и современных песен протеста, активный борец фронта защитников мира Пит Сигер.
Уже свыше двадцати пяти лет Сигер стоит во главе массового движения американской молодежи за возрождение музыкального фольклора Соединенных Штатов и других стран мира. Движение это неразрывно связано с идеями братства народов, демократии, борьбы против милитаризма.
«Я никак не могу считать себя народным певцом в традиционном понимании, — говорит Пит Сигер, - то есть человеком, который вырос в гуще народа, узнал песню в своей семье или услышал ее от соседей. Ничего похожего. Я родился в Нью-Йорке в 1919 году. Моя мать концертирующая скрипачка, отец ученый музыковед....
И тем не менее еще юношей Пит Сигер, выросший в космополитической атмосфере огромного города, влюбился в народную песню, посвятив себя ее собиранию и пропаганде. У Сигера множество последователей, хорошо сознающих силу песни, ее организующую и вдохновляющую роль в жизни общества. Особенно широкое распространение получили за последние годы песни протеста, песни «другой Америки», восстающей против «истэблишмента» с его пропагандой «долларовой демократии», расовым гнетом, военной истерией. Это чаще всего песни молодежи, «шагающей под звуки мелодий, отвечающих ее убеждениям, в надежде достичь справедливости и разума», как говорит американский писатель Б. Коралл.
Среди тех, кто наряду с Питом Сигером создает и пропагандирует такого рода репертуар, следует прежде всего назвать пользующихся широкой известностью Боба Дилана, Джоан Баэз, Тома Пакстона, Фила Окса, Джуди Коллинза. Как и Сигер, они активно участвуют в массовых митингах и демонстрациях против сегрегации негров, против войны во Вьетнаме.
Питу Сигеру и его товарищам принадлежат десятки песен, баллад, гимнов, сатирических куплетов, отражающих самые животрепещущие, злободневные политические темы. Несмотря на всевозможные рогатки на пути распространения этих произведений, американская молодежь не только знает и распевает их на массовых сходках, но часто добавляет к ним новые и новые куплеты, отвечающие задачам времени.
Большая популярность политических песен Сигера вызывает естественное недовольство и тревогу американского «истэблишмента», всячески пытающегося сузить и нейтрализовать резонанс его выступлений, отрезать ему пути к средствам массовой коммуникации. Но никакие запреты и угрозы не могут приостановить мужественную и благородную деятельность народного поэта певца демократии и свободы. Многие годы Сигеру был закрыт путь в телевидение. Лишь в 1968 году, в результате энергичных протестов прогрессивной общественности, ему впервые предоставили возможность выступить перед миллионами телезрителей. Сигер отлично использовал это телевыступление, спев несколько своих самых ярких антивоенных песен. Огромный резонанс вызвала его знаменитая песня-сатира «По горло в трясине», где в образе «большого дурака» - некоего лейтенанта, загнавшего свой взвод в болотную топь, нетрудно узнать тогдашнего президента страны, который посылал все новые и новые эшелоны солдат в «большую топь» Вьетнама.
Во время грандиозного митинга весной 1971 года, когда возвратившиеся из Индокитая искалеченные, безногие, ослепшие американские парни собрались на Капитолийском холме в Вашингтоне и с проклятиями срывали с груди свои военные ордена и медали, швыряя их на ступени здания Конгресса, Пит Сигер исполнил перед микрофоном свою новую песню «Поезд отходит в Нюрнберг». Она прозвучала как грозное предостережение американским военным преступникам, убийцам женщин и детей в Сонгми от лейтенанта Колли и до начальника штаба американской армии генерала Уэстморленда....
В своем письме Пит Сигер затрагивает проблему так называемой «поп-музыки» - явления относительно нового в музыкальной жизни Запада, сущность которого, по мнению западных специалистов, «неуловима» и с трудом поддается однозначному определению. Хотя этимологически термин «поп» связан со словом «популярная» (музыка), тем не менее между этими двумя понятиями есть существенная разница.
Сигер говорит о музыке народной, популярной и «поп-музыке», противопоставляя эти понятия друг другу. В условиях сугубо коммерциализированного музыкального быта Соединенных Штатов легкая развлекательная, джазовая и танцевальная музыка профессионального происхождения обычно подчиняется законам рынка, устанавливаемым хозяевами граммофонной промышленности, издательствами, радио и телевидением. Несмотря на то, что в Соединенных Штатах есть немало талантливых мастеров, работающих в области джаза и эстрадной песни, эти жанры все больше вырождаются в обезличенную, духовно опустошенную массовую продукцию, выпускаемую колоссальными тиражами.
Защищая словом и творчеством подлинно народную песенную культуру, Сигер выступает против стандартной популярной музыки, пропагандируемой через все каналы отлично поставленной североамериканской системы массовой информации. Что же касается явления, именуемого «поп-музыкой», то отношение к ней Сигера неоднозначно: он резко отрицательно относится к тем ее направлениям, которые по существу сближаются с упомянутой коммерческой «популярной музыкой», зато все симпатии Сигера на стороне той части «поп-музыки», которая, будучи связана с современной социально-политической тематикой, опирается фактически на народно-жанровую основу. Именно такого рода песенное движение, захватившее широкие слои молодежи в Америке и Западной Европе, принято называть «подпольной поп-музыкой».
Само собой разумеется, что подобная музыка не только не пользуется поддержкой «сильных мира сего», но, напротив, на каждом шагу встречает помехи. Тем не менее миллионы молодых людей с увлечением распевают песни на злобу дня (topic songs), песни, осуждающие грязную войну во Вьетнаме, зло высмеивающие попытки правящего класса Соединенных Штатов представить себя в роли поборника социальной справедливости и мира.
С каждым годом движение молодежи в мире капитализма, отражая сложные социально-экономические факторы, все более приобретает политический характер. Это находит свое проявление и в массовых студенческих демонстрациях протеста, и в мелкобуржуазном, анархическом по своей природе бунте «хиппи» против буржуазного быта и социальных порядков.
«Поп-музыка» как определенное идейно-эстетическое явление отмечена острыми противоречиями. Одно из них, например, заключается в том, что любое, порой даже очень серьезное, жизненно важное содержание передается самыми примитивными - на «биологическом уровне»! - средствами выразительности. Так, собственно музыкальный стиль «поп-песен» тесно связан с фольклорными первоисточниками. И, казалось бы, это могло определить широту диапазона их этического и идейно-эстетического воздействия. Однако часто подобные народные элементы оказываются полностью подчиненными различным космополитизированным формам джаза, некоторым элементам, характерным для художественной манеры битлов, стихии остинатного ритмического движения. Соответственно, в качестве сопровождающих инструментов чаще всего применяются электрогитары и простейшие ударные. Таким образом «поп-музыканты» вовлекают в активное действие всю массу слушателей, гипнотизируя их напряженным звучанием, нагнетаемым через усилительную аппаратуру, настойчивыми повторениями лозунговых по содержанию острых ритмоинтонационных фраз. В рассматриваемом нами случае все эти средства служат выражению антивоенных, антиимпериалистических идей, вызывают в широких кругах населения (особенно молодежи) чувство коллективного протеста против агрессии, расового гнета, и это определяет положительное отношение к прогрессивной общественности, с одной стороны, осуждение и прямые запреты североамериканского «истэблишмента» с другой.
«Сегодня мы переживаем волнующее время нашей истории, — говорит Пит Сигер. Оно более драматично, чем в годы экономического кризиса и других лет нашей борьбы против «истэблишмента». В эти дни нам необходимы любые способы общения друг с другом, включая и песни».
Наш большой друг и товарищ по борьбе за мир и демократию, Пит Сигер с неослабевающей энергией и твердой верой в торжество правды и разума мужественно продолжает свои выступления, создавая все новые и новые песни протеста, пользующиеся горячей любовью трудового люда в Соединенных Штатах и во всем мире.
Г. Шнеерсон