Георгий Симонян.
Как ветер северный дунул на запад...
(сентябрь 2021 г.)4
-Когда вы познакомились с Александром Лерманом?
С того времени, когда он играл в «Ветрах перемен». Конец 60-х.
-Вы как-то с ним сговаривались по поводу отъезда?
Нет, но были в курсе я его планов, а он – моих.
Вообще, все эмигранты тогда делились на две категории. Первая - это те, кто ехал осуществить свои мечты, разбогатеть, Вторая, менее многочисленная - это те, кто хотел вырваться из совка и просто почувствовать свободу. Мы с Лерманом принадлежали ко второй категории. Мы просто хотели уехать, вырваться из совка. Не из России, а именно из совка.
-Вы уезжали с гитарой?
Да вы что! У меня была первая модель Жигулей. Так машина осталась стоять под окнами нашей квартиры. Я взял сумку с одеждой и мама с бабушкой мне буквально всучили чемодан с матрешками и прочей ерундой. Они считали, что мне там пригодится. И действительно пригодилось. По приезду я продал скупщикам все это долларов за 120 и купил двенадцатиструнную гитару.
-Какова судьба вашей машины «копейки» после отъезда?
Моя мама продала ее рублей за пятьсот. Жутко продешевила.
-Вы ее заработали во время работы в «Голубых гитарах»?
Да, году в 1973-ем купил.
-Как покупали?
Через знакомых из мира музыки. Переплатил только тысячу рублей.
-Вы улетали один?
Да. Рейс был Москва – Вена. В Вене мы были дней десять. Нас разделили на тех, кто в Израиль и остальных. Остальных отправили в Рим. Там я проторчал месяца четыре. И оттуда уже я полетел в Нью-Йорк, а из Нью-Йорка – в Сан-Франциско.
-Как вы осваивались в Сан-Франциско?
Тут надо рассказать предысторию. В 1974 году я и Саша Лерман заехали в ресторан гостиницы «Россия» к знакомому гитаристу. Приехали довольно поздно, народу в зале было уже мало. Мы немного поели, выпили. И к нам подходят две женщины и спрашивают говорим ли мы по-английски. Мы ответили, что говорим. Этих дам никто не хотел обслуживать. Мы поговорили с нашим знакомым гитаристом, он – с официантами. Их быстро и хорошо обслужили, накормили, напоили. И они оставили нам свои визитки, если вдруг нам потребуется помощь в Америке. И получилось так, что одна из этих женщин мне, а потом и Саше Лерману, помогла уже в Штатах. В Сан-Франциско попасть было непросто. Я ей позвонил из Вены, и она стала как бы гарантом того, что я могу ехать в Сан-Франциско. Она оказалась очень богатой американкой.
-Родители Лермана приехали к нему в Штаты в 80-е?
Да. Папа, мама и его сын, которому на тот момент было лет пятнадцать-шестнадцать лет. Родители Саши точно также воспитывали и своего внука Илью: также он ходил еще здесь в музыкальную школу, также занимался языками. Папа Саши Лермана скончался года через три после переезда в Штаты. Сын Саши школу заканчивал уже в Штатах. А потом он поступил в университет Делавэра и стал изучать компьютерные науки как сын профессора университета бесплатно.
-Без экзаменов?
Нет, экзамены он сдавал, но учился бесплатно. Сейчас у Ильи своя АйТи-компания. Он очень умный, продвинутый парень.
-Сам Саша Лерман женился на американке?
Да, но его супруга была немецких корней. Ее предки переехали в Россию и несколько поколений жили в России. Потом они вернулись в Германию, а потом оказались в Америке.
-Скажите, у Лермана в США родился один ребенок?
Да. У него и Сьюзен родился сын Ник, то есть Николай.
-Как получилось, что вы с Лерманом создали музыкальный коллектив «Саша и Юра»?
У той самой женщины, которая помогла нам с Сашей, была вечеринка. Нас пригласили, и мы спели что-то из репертуара Beatles. Все гости были удивлены нашим выступлением. Рассказали своим знакомым. Один из их знакомых пригласил нас выступить на празднике по поводу совершеннолетия его сына. Это был Джерри Сельцер. Он нам даже заплатил за выступление 150 долларов. Среди его гостей были два диджея с ведущих музыкальных радиостанций Сан-Франциско.
Они быстро все поняли, очень заинтересовались нами и предложили Джерри заняться продюсированием нас. Джерри был близок к шоу-бизнесу, но никогда не занимался продюсированием. Его отец разбогател в 30-е годы 20-го века, придумав игру на роликах Roller Derby. Джерри владел компанией, которая первой в Штатах продавала билеты на мероприятия по компьютеру. То есть, при покупке клиент мог видеть расположение зала и выбрать себе билеты на определенные места.
 |
-И он взялся за вас?
Он не хотел нами заниматься, но его сын Стивен увлекался игрой на гитаре и уже несколько лет обучался этому. И Джерри стал нами заниматься в основном из-за сына. То есть, условием было то, что Сельцер – младший будет играть на гитаре в аккомпанирующем составе.
-Инструменты и аппаратуру он купил?
- Нет, мы с Сашей взяли кредит и купили гитары и аппаратуру. И потом года три выплачивали этот кредит.
Та же самая женщина, которая нам помогала, свела нас с «Сэйнтски», который уже год жил в Америке. Он был одним из участников первой рижской бит-группы Ревенджерс. Его звали Валерий Сайфутдинов. Он же привел ударника Якова Збвиновича. С ним они играли в рижских командах.
-Я помню передачу по Голосу Америки с участием группы «Саша и Юрий». Передавали пару песен, одна, на русском, запомнилась – «Под большим колесом»?
- По "Голосу" о нас всего было две передачи. А эта песня авторства Юрия Шахназарова. Саша ее вспомнил, и мы ее сделали на концерте. По "Голосу" передавали запись с концерта. У нас не было студийных записей. Во второй передаче мы исполняли несколько каверов. В частности, я пел из репертуара Creedence.
Вообще, Джерри не ожидал такого ажиотажа вокруг нас. Он сам был в шоке. О нас даже говорил в своем новостном шоу Уолтер Кронкайт. Это был очень известный журналист. Он стал очень популярным в годы Второй мировой войны, когда был военным корреспондентом на фронтах Европы.
Нас приглашали довольно часто. Например, в популярное шоу Good morning America, мы выступали на весь мир на “Midnight Special”- это было очень популярное музыкальное шоу - предшественник МТВ. О нас писали в журнале “Rolling Stone”, в San Francisco Chronicle, в New York Times и в куче местных газет. Уорнер Бразерс (Warner Bros.) вели переговоры с Джерри по поводу заключения контракта с нами.
Самый кайф был в том, что мы заводили американскую толпу еще круче чем мы заводили толпу в Москве. После выступлений нам часто говорили, что в нас остался дух 60-х, к тому времени утерянный в штатах. Мы сами себе доказали, “что мы тоже не лыком шиты” и что можем как они. Выступали мы на тех же сценах, на которых неоднократно выступали многие из наших кумиров. С некоторыми из них, мы общались вживую и от этого кайф только усиливался.
На афишах российских поп-звезд, побывавших в Америке, обычно присутствовала фраза - “После успешных гастролей по США…”, и это правда, только с элементом лукавства, так как они выступали для многочисленной русскоязычной общины в США, мы же выступали для обычной англоязычной публики.
На наших визитках было написано - “Единственный в Америке Российский рок-н-ролл бэнд” (America’s only Russian Rock-n-Roll Band).
 |
-Вы играли на гитаре, сын Сельцера – тоже. Был ударник. Лерман и Сэйнnски на чем играли?
Лерман чаще играл на басу, а Сэйнnски – на бубне. Дело в том, что мы – Саша и Юрий, заключили отдельный контракт с Джерри. А остальные считались аккомпанирующим составом и с ними были совершенно другие контракты.
-Кто придумал такое название?
Мы с Сашей долго думали-придумывали, а потом решили вот так просто назваться.
-Материал был на целый концерт?
Да, концерт состоял из двух отделений. В первом мы пели много русских народных песен. Я исполнял «Черный ворон», Саша пел как народные, так и свои песни, стилизованные под народные. Кстати, «Черный ворон», «Во кузнице» я пел и в составе «Голубых гитар». А здесь после исполнения «Черного ворона» ко мне подходили блюзмены и говорили, что это и есть русский блюз.
 |
Во втором отделении к нам подключался аккомпанирующий состав, и мы играли каверы. Creedence, Beatles, Роллингов….
-Сэйнтски пел что-то сольно?
Он вообще человек эпохи рокабилли. Исполнял репертуар Литл Ричарда, Элвиса Пресли…. В группе ему было сложно петь, но надо отдать ему должное - пел он каверы здорово.
-Сколько получается просуществовала эта группа?
Я приехал в марте, Саша – в мае. В конце мая мы уже познакомились с Джерри, а в июне начали концертную деятельность. Всего мы просуществовали где-то год. Сашу тянуло в языкознание. Он писал в разные учебные заведения и в конце концов его пригласили в Йельский университет, в аспирантуру. Ему положили стипендию, и Саша уже не смог принимать участия в деятельности группы. На этом все и закончилось.
Спустя годы, когда мы встречались уже в Нью-Йорке, часто говорили на эту тему. И пришли к выводу, что надо было довести до конца проект «Саша и Юрий». Надо было записать несколько хитов и оставить такую память об этой группе. Лерман со мной согласился. Но получилось так, как получилось.
-Вас не уговаривали продолжить деятельность после ухода Лермана?
Нет. Джерри надоел этот ажиотаж. И он, как показалось, с облегчением все это сбросил.
-Лерман никогда не возвращался в разговоре к «Веселым ребятам»? Ведь он записал столько хитов, был мегапопулярен.
Никогда! Саша не считал это какой-то заслугой. Мы оба были настолько счастливы, что вырвались оттуда, что просто ловили кайф. Может именно из-за этого мы несерьезно отнеслись к проекту «Саша и Юрий». Упивались свободой.
 |
Однажды нас познакомили с Кросби и Нэш, они вдвоем выступали. Мы с ними разговаривали, и Саша вспомнил, что в самодеятельной группе «Ветры перемен» он пел песню Bus stop, времен Hollies. А Нэш сказал, что это такая пошлость, что ему стыдно за эту песню. На что Лерман ответил, что она очень нравилась слушателям в СССР. Так бывает, что песня начинает жить сама по себе, независимо от автора.
Кстати, будучи в Америке, я узнал много интересного о популярных тогда в СССР британских группах. Как там говорили, British invasion (в переводе – Британское нашествие). Например, Slade не очень пошел в США, но не потому, что не нравился, а потому, что их менеджер неправильно выстроил политику.
Или Deep Purple. Хотя их много передавали по ТВ и радио, но с гастролями было очень сложно. С ними никто не хотел иметь дело. Говорили, что могут подвести, так как сильно увлекались наркотиками.
В то же время в США были популярны американские команды, о которых в СССР никто не слышал. Например, представители Южного рока, типа, Lynyrd Skynyrd. Группа очень популярная с сильнейшим гитаристом. В 1977 году в октябре они наняли самолет и полетели, не посмотрев сколько залито горючего. В результате спикировали в землю, трое погибли. На этом звездное время группы закончилось.
-После того, как распался коллектив «Саша и Юрий», чем вы стали заниматься?
Мне было очень интересно направление хиппи. Через знакомую девушку я познакомился с такими людьми, и даже прожил несколько дней в одной общине.
-На каком уровне у вас был английский, когда вы уезжали?
На уровне институтской спецгруппы. Читал и переводил я со словарем, но разговаривал плохо. Первые пару месяцев было очень тяжело. А потом стало легче. Сразу после отъезда Саши Лермана в Нью-Хевен, я женился на американке. И стал жить в американской семье. Полное погружение, по-русски ни слова. И тогда я все освоил. Через пять-шесть лет я уже сны видел по-английски.
О жизни Калифорнии я написал песню:
«Калифорния ко всем тепла
Голодным здесь я был не часто
Часто было спать где у меня
И с кем спать мне попадалось часто
Я друзей здесь вовсе не нашел
С одиночеством здесь побратался
Я сначала от него бежал
А потом, поняв, им наслаждался
ПРИПЕВ:
Калифорния моя
Ты родной мне теткой стала
Я от матери ушел
Ты к себе взяла, позвала
Планов много строил я себе
Как на пляже дети строят замки
Жизнь их рушила босой ногой
Не давая мне прорваться в дамки
Золотая осень круглый год
Круглый год стоит здесь “Бабье лето”
Потерял годам прошедшим счет
Нахожусь между летами где-то
ПРИПЕВ
 |
-Вы быстро нашли работу?
Не сразу, но устроился. Я работал на разных работах. Например, в студии работал техником. Пять лет я жил в Сан-Франциско, потом развелся и перебрался в Нью-Йорк. Это было в 1981 году.
-Как вы обосновались в Нью-Йорке?
Мне очень помогли мама и сестра моего друга, с которым мы подавали заявление на выезд и которого не выпустили. Сначала я остановился у них. Потом снял квартиру. И уже в Нью-Йорке я стал работать таксистом.
-Что такое работа в такси в те годы в Нью-Йорке?
Первые четыре часа это очень интересно. Потом начинаешь уставать. Я возил разных людей и доводилось встречаться и общаться со знаменитостями. Несколько раз возил актера Майкла Кейна, актрису Катлин Тернер, известную по фильму «Роман с камнем», и многих других.
-Страшные ситуации были?
Были, но не в такси. Когда приехал в Нью-Йорк, то в метро уехал в дальний район и меня прямо в вагоне ограбили негры. Все отняли. Помню, что напротив меня сидит пожилой негр и говорит, что бывает такое. На что я сказал, что очень хочется курить. Он пошел в соседний вагон к тем, кто меня ограбил (они и не пытались убежать), забрал у них мою сумку и принес мне. Сигареты там были (смеется). Вот такой был случай.
-После переезда в Нью-Йорк вы встречались с Лерманом?
Встречались несколько раз в год выпить бутылочку вина. Учитывая, что от того места, где я жил до него было часа три на поезде. А когда он переехал в Делавэр, то часа четыре. В Йельском он преподавал санскрит, а в Делавэре ему предложили кафедру. А Сьюзен работала на этой кафедре. Потом он мне помогал записывать мою дипломную мультимедийную работу по Маршаку. Я написал музыку, Саша пел. На YouTube она есть.
 |
-Что было дальше?
В начале 90-х я вернулся в Калифорнию. Жил под Сан-Диего и получал второе образование – компьютерная графика. Пока учился, работал в разных компаниях. Были очень популярны футболки со старой советской символикой – сигаретами, этикетками от водки и т.д. Это я делал.
В Россию я приехал в начале 1997 года. Встретил здесь свою первую любовь и в США уже не вернулся. Знания по компьютерной графике применял уже здесь. Работал заместителем художественного редактора в одной фирме.
-От музыки отошли совсем в те годы?
Музыку я никогда не бросал. У меня все время пребывания в Штатах была своя студия. Я писал стихи, записывал музыку.
-На английском писали?
Писал. Но больше писал песни на русском.
-В 1997 году вы ехали сюда, зная, что останетесь?
Я ехал сюда, прежде всего, помочь маме сделать ремонт. Квартира была в запущенном состоянии. И еще я организовал выступление одного американского музыканта Ника Бинтли. Он довольно известный финансист в Америке, но при этом всю жизнь он музыкант. Просто фанат. Слава Малежик, например, пригласил его выступить на своем пятидесятилетии в концертном зале «Россия».
-Дюжиков уехал в Штаты в 1990-ом?
Первый раз он ко мне приехал в 1988 году, потом в 89-ом. А когда он приехал в 90-ом, то ему джазовые музыканты предложили вместе поработать в джазовых заведениях. И он остался в Нью-Йорке. Потом, вслед за мной он перебрался в Калифорнию. Сейчас он пенсионер, иногда играет со старыми друзьями.
 |
-Расскажите о вашем общении с людьми, производившими музыкальную аппаратуру?
В конце 80-х в Нью-Йорке я довольно близко сошелся с Майком Мэсьюзом, основателем и владельцем «Electro-Harmonics» — компании, одной из первых в Штатах начавшей специализироваться на серийном производстве гитарных примочек с начала 70-х. Я думаю, что трудно найти серьезную рок-группу игравшую и писавшуюся в 70-х, которая не использовала бы несколько коробочек от «Electro-Harmonics». Когда я рассказал ему о наших гитарных примочках 1968-69 года, он сначала слушал с недоумением, так как не предполагал, что гитарные эффекты вообще производились в Москве даже кустарным образом, потом, задавая более детальные вопросы, признал, что в некоторых вещах мы года на два на три опережали рынок предложения в Штатах. Я некоторое время работал у него в компании.
 |
-Можете сформулировать причину вашего отъезда на ПМЖ в США?
Как я уже говорил, было две категории отъезжающих. Те, кто хотели что-то поиметь и те, кто хотели избавиться. Те, кто хотели поиметь, долго еще достигали своей цели, и не все ее достигли. А те, кто хотели избавиться, сразу по выезду свой цели достигли и кайфовали от этого. Я был в числе вторых.
В одной из моих песен "Москва" было:
«В подворотне на Крымской
Я из Москвы вырастал
Слушал рок по Спидоле
Ранних Битлз играл
Доставали границы
За границы ушел,
Но в сутолоке нью-йоркской
Я себя не нашел
От керосиновых сплетен,
От общепита бежал.
Я не стал нью-йоркцем,
Москвичом перестал.
Изменения текут по руслам лет
Но чем вырос, от того
Вырос из того, вырос
А в другом спасения нет.
В пену всплесков кидаюсья
Где вольнее ищу
Что грядет не знаю
Да и знать не хочу.
В джинсов вытертых складки
В зной катскильских холмов
В дым концы пальцев жгущий
В звон литровых томов.
Изменения текут по руслам лет
Но чем вырос, от того
Вырос из того, вырос
А в другом спасения нет…»