Валерий Колпаков
Георгий Симонян
Сергей Соловьев
Георгий Симонян
Сергей Соловьев
Я по-прежнему обожаю джаз.
(май 2011)
3
 |
Однажды случилась интересная история. Павел Слободкин, наверное, целый месяц уговаривал меня петь в вокальной группе. Я отказывался. И рассуждал так. Я – джазовый гитарист, играю эту лабуду, а мне еще ее и петь предлагают. Не хочу! И говорил Паше, что не умею и не могу петь. На репетициях специально пел невпопад.
И вот однажды перед концертом делимся с Леней Бергером впечатлениями о Томе Джонсе. Леня напел кусочек из одной песни Джонса, а я напел из другой. Стоим кайфуем. И вдруг я вижу, что Бергер смотрит мимо меня куда-то. Поворачиваюсь и вижу Павла Яковлевича, который всю эту сцену прослушал.Слободкин похлопал меня по плечу и сказал, что теперь я буду петь сольно в концерте. Он мне дает песню:
-Сохнет кактус на окошке без тебя,
-Почему-то грустно кошке без тебя,
-Вот и дождь стучит по крыше без тебя
-Приходи скорее – жду тебя…
В общем, все время "без тебя, без тебя".Наступает день премьеры. Я жутко волнуюсь.
-Вы под гитару пели?
Нет, гитару я отдал Юре Петерсону. Меня объявляют – солист ансамбля Валерий Беспалов. Избойников играет вступление, и я начинаю петь первый куплет. Потом переход и …я забываю слова второго куплета. Я не растерялся и два куплета просто прокрякал. Четко пропел только несколько раз «без тебя». Я так удачно сымитировал, что ощущение было, что что-то случилось со звуком.
А происходило это во Дворце Культуры Горьковского Автозавода. Огромный зал. И я вижу, что наш звукорежиссер суетится вокруг пульта и ищет неполадку. Поворачиваю голову и вижу, что Паша грозит кому-то кулаком.
После концерта подходит ко мне Турабелидзе и говорит, что Паша страшно зол на звуковика и хочет его уволить.
На следующий день я признался Лене Бергеру, Леня был очень удивлен тому, как я симитировал. Решили, что надо признаться Паше. И я пошел…. Паша долго не хотел верить, уж слишком четко я все сделал, но потом простил обоих…
-Выпивали в коллективе?
Выпивали, но, к примеру, Леня Бергер не пил, Паша Слободкин не пил.
-С вами или вообще?
С нами. Но вообще он не любитель выпить.
-С кем Вы больше всего общались в ансмбле?
С Геной Турабелидзе. Гена - очень хороший музыкант.
-Южная кровь как-то проявлялась?
Да никакой южной крови не проявлялось, только фамилия и нос (смеется).
-Бергер?
Потрясающий певец!
-А он говорил хоть что-то об эмиграции?
Ни слова. Ведь он получил огромное наследство от тетушки. Надо быть дураком, чтобы не уехать.
-А почему он в Австралии сначала работал в магазине? Рубашки упаковывал.
Тетка еще жива была. Наследство только после ее смерти ему досталось. Вот он и работал. Там это нормально.
-Бергер говорил где-то, что ему все здесь надоело, притеснения и т.д….
Он немного лукавил. Какие притеснения? Две тысячи в месяц получал. Работал в самом популярном ансамбле. Никто и никогда ему даже не намекал на национальность. Ни разу!
Вы знаете, у меня первая жена была еврейкой. Благодаря ей я был вхож в еврейские круги, но особой дружбы со мной никто не водил. Так что же? Я должен на все обижаться?
-Бергер поступил корректно по отношению к Слободкину…
Да, стал работать у Клейнота. Они работали в Измайлово. Как он там пел! Никогда не забуду как он пел композицию из «Кровь, пот и слезы».
Кстати, Клейнот тоже великий администратор. И музыкант хороший.
-Избойников?
Он даже не сильный музыкант, а очень сильный. По нотам играл вверх тормашками…
-Юра Петерсон?
Интересный факт. Отец Юры – знаменитый токарь по мундштукам для духовых. В Риге жил. Весь Советский Союз играл на его мундштуках. Сам Юрка как саксофонист был довольно средний, играл по нотам, особо не импровизировал. А вот пел он классно. Он пел на концертах даже больше Бергера. Бергер пел западные песни, а Юра романсы пел, русские песни. Нравился он зрителям… Помнится, что его супруга им очень командовала. Серьезная женщина.
-Толя Чех?
В отличии от Петерсона очень хорошо играл импровизации, но у него были нелады со строем.
-А кто еще пел в вокальной группе?
Валя Витебский, даже Паша Слободкин пел. Кстати, Валя очень хороший парень. Интеллигентнейший человек, выдержанный, культурный. С ним очень приятно было общаться.
 |
-«Портрет работы Пабло Пикассо» при Вас записывали?
Да, Володя Фазылов пел.
-Откуда взялась она?
Трудно сказать. Паша принес ноты, отрепетировали. Вот и все.
Когда появился Володька Фазылов, то девки просто визжали. Надо отдать должное Слободкину, он умел находить таких людей. Володя производил на женщин необыкновенное впечатление. Такое я видел только в фильмах про Пресли, как девки рыдали после концертов от нашего Володи. То есть, стояли у нашего автобуса и ревели….
-Фазылов был же студентом очного отделения?
Я думаю, что Паша его отмазывал.
-А песня «В белом платье с пояском»?
Это уже без меня.
-Кто писал аранжировки?
Паша Слободкин и Эдик Назаров, но под редактурой Паши. Паша – очень сильный музыкант и сильный аранжировщик.
-Слободкин был тогда женат?
Да был. У него была очень приятная жена – Татьяна, балерина. Она принимала активное участие в жизни «Веселых ребят». Костюмы помогала моделировать, сама забирала их из ателье. Очень симпатичная. Позже они разошлись.
-Аппаратуру он доставал?
Конечно. Только венгерские "БИГи" пришли, сразу появились у нас. Все благодаря Паше. Нужна вокальная аппаратура – пожалуйста. Мы и на "Регентах" играли.
-Вы как его тогда называли?
Знаете, я про Пашу ничего не могу сказать плохого, но все-таки надо было держать дистанцию. А я мог в присутствии директора филармонии легко обратится к нему:
- Слышь, Паш!
Нас таких наглых было трое – я, Гена Турабелидзе и Володя Избойников. И видимо, мы его достали своим панибратством. С высоты лет я сегодня понимаю, что Паша был прав.
-И чем все закончилось?
Паша на репетиции нам с Турабелидзе заявил, что берет на наши места двух ребят из самодеятельности. Тогда мы не знали кого, но потом мы узнали, что это были Полонский и Хабазин
-Какой был это год?
Конец 70-го. Потому, что до этого после приезда с ЭКСПО-70 мне позвонил Юрий Маликов и тайно пригласил к себе. Показывал всё, что он привез из Японии. Ну и пригласил работать вместе на замечательном японском аппарате. А я ему опять в свою дуду:
- Джаз будем играть?
- Конечно, - ответил Юрий Федорович.
И когда мне Паша сообщил о своем решении, я уже был готов уйти к Маликову.
-А Турабелидзе куда ушел?
Он какое-то время работал с Гюли Чохели, а года через три «всплыл» в «Акварелях».