Вокально-Инструментальная Эра (1960-1988)
www.via-era.narod.ru
Валерий Колпаков
И это всё о нем!
("Песня года" в битве за эфир с Лапиным)январь 2023.
6
Последний запрет, которого я коснусь:
- это поведение в кадре или "шаг вправо, шаг влево- расстрел".
Кратко его можно сформулировать так: артистам в кадре не позволяли двигаться, выражать свои эмоции, а только стоять на месте по стойке смирно.
Так ли это было?
Достаточно посмотреть архивные съемки музыкальных программ, чтобы убедиться в обратном.
 |
 |
 |
 |
 |
 |
На самом деле никто особенно не препятствовал проявлению эмоций. Однако, мало кто, умел это делать или решался на подобное.
Умели это, как правило, известные солисты. Они, давно работая на сцене, сформировали у себя какой-то набор сценический движений и потом пользовались этим на сьемках.
Те, кто подобным опытом не обладал или не считал для себя нужным такое поведение на сцене (например, Ольга Воронец или Людмила Зыкина) предпочитали оставаться статичным.
В значительной степени это относилось к музыкантам ВИА. Наличие большого количества микрофонных стоек, инструментов и самих музыкантов на сцене сильно ограничивали свободное пространство для сценического движения и даже размахивания руками: можно было задеть соседа или сбить микрофонную стойку. А учитывая, что первые несколько лет трансляции шли в прямом эфире, то подобная неловкость была особенно недопустима.
 |
Тем не менее, запрет на движение в кадре существовал, когда ТВ еще только становилось на ноги. А причины его были не в "тлетворном влиянии Запада", как нас пытаются убедить, а сугубо технические. Проще говоря, в несовершенстве телевизионной техники.
Процесс подготовки к сьемкам в павильоне был очень сложным и долгим. Сначала выбор места сьемки, потом готовят для него фон (задник), потом для него начинают формировать свет, звук и телевизионную картинку. Телевизионные камеры были большие, тяжелые, неповоротливые, поэтому для них выбирали точку с нужным ракурсом и там их располагали неподвижно.
 |
Каждого человека снимала только одна камера. Если по сценарию надо было снимать двоих расположенных в разных местах (например, певца- солиста и аккомпаниатора), то каждого из них снимала своя неподвижная камера.
 |
По этой причине человек в кадре был очень ограничен в своем движении. Сдвинувшись с места он рисковал уйти из фокуса камеры, света, микрофона или даже фонового задника. Кроме того оператор не мог быстро передвигать за ним камеру. Если камеру всё-таки надо было двигать, то выдели дополнительно двух рабочих, которые её медленно перемещали вдоль неподвижных артистов.
 |
Так же подвижность артиста в кадре могли ограничивать и другие обьективные причины. Например, одновременно в павильоне могли работать (готовится к сьемкам или репетировать) несколько съемочных групп.
 |
Так продолжалось до тех пор, пока телевизионная техника не стал более совершенной и мобильной. А кроме того, освоили технологию многокамерной сьемки.
Ровно такие же проблемы существовали в кинематографе.
Эльдар Рязанов в своей книге "Непдведенные итоги" рассказывал:
Самоотверженно трудился над картинами мой старый друг оператор Владимир Нахабцев. Он понял, что актеры в этих фильмах — главное, и предоставил в кадре полную свободу исполнителям.
Как правило, оператор очень связывает актеров: они обязаны встать точно в такое-то место (там на них направлен свет!), посмотреть в таком-то направлении, актерам не разрешается сделать полшага вперед или назад, иначе они выйдут из фокуса или нарушат композицию кадра. Обычно актеры при съемке должны не только играть, но и думать о сотне препятствий, созданных для них оператором.
Каждый оператор хочет блеснуть мастерством, показать умение работать со светом, цветом, композицией, продемонстрировать владение ракурсом, применить все технические новшества. Владимир Нахабцев — замечательный мастер, снявший несколько десятков фильмов. Но то, что он совершил в «Иронии судьбы», «Служебном романе», «Гараже», заставляет меня уважать его еще больше. Он сумел подчинить свои профессиональные интересы тому, чтобы исполнители были подвижны в кадре, ничем не скованы и смогли бы полностью отдаться актерской игре. Но и при этих самоограничениях его операторская работа очень талантлива и своеобразна — он снял «Иронию судьбы», да и последующие «трехкамерные» картины с хорошим вкусом, показав образец высокой творческой зрелости.