Георгий Симонян.
Дмитрий Галицкий:
Весь период работы в «Синей птице» - жизнь при коммунизме.
(октябрь-ноябрь 2007)
4
 |
Патриотики почти не пели.
А Мамаев Курган?
Это Коля Парфенюк. Он год работал в ансамбле и у него был блок песен – «Мамаев Курган», «Мирно дремлет», «Я хочу, чтобы был мир» и еще одну, забыл название. А мы, практически, и не пели. Хотя, помню Леня Арсланян пел…. Ее еще «Самоцветы» исполняли. Забыл… И еще когда надо было худсовету сдавать пели.
Пели песни членов Союза Композиторов. И то с пятого раза принимали.
Есть такая пластинка – «Подземный переход». Наглядно видно во что это вылилось. Безумные песни! И была дана в свое время директива всем ансамблям. В конце петь «Если бы парни всей земли» и «Как прекрасен этот мир». И на прослушивании и на концерте. «Если бы парни» мы сделали в стиле «Земля, воздух, огонь». Классно получилось!
Это в 80-е?
83-ий кажется. Когда гонения пошли.
А как песни к вам попадали?
Мог прийти композитор и сыграть песню на фоно. Но чаще всего приносили кассету с записью. А Теодор Ефимов приносил готовые оркестровки. Давал партии, мы учили.
А как отвергались песни?
Рома, Миша слушали. До нас уже доходило то, что уже принято.
Был смешной случай. К нам приходил Шаинский «Подземный переход» показывать. Мы ему говорим, что скоро День железнодорожника. Нет ли песни на эту тему? Он:
- Минуточку!
Достает клавир:
- Молодежная, железнодорожная!
И пам-пам-пам…(смеется)
А с композиторами трения были?
Нет. С Серегей Дьячковым и с Тодиком Ефимовым были очень теплые отношения. Работали же вместе. С Володей Семеновым были теплые отношения. Он номером работал у нас, пел свою «Звездочку». Со Славой Добрыниным тоже. С Юрой Антоновым немного сложней, но это потому, что он так себя держал на расстоянии.
 |
А «Белый теплоход» как к вам попал?
Юра так решил. Мы в Сочи, в номере репетировали даже. Аранжировки все вместе сдавали. Юра давал какую-то фабулу… Вообщем, коллективное творчество было.
Ты сказал, что со многими известными вы работали – Боярский, Сенчина? Как работали?
Только Боярский работал сам. С Дунаевским. Всем остальным мы аккомпанировали.
А как было с Боярским?
Золотое время было. Вышли «Три мушкетера». Мы работали первое отделение, он – второе. Весь Северный Кавказ проехали. Был случай, когда он запел «Пора-пора-порадуемся» и женщина в зале стала рожать. В городе Нальчике это произошло.
С Сенчиной нормальные отношения были?
Да, вполне уважительно она к нам относилась.
Она уже была женой Стаса Намина?
Кажется, нет.
Вообщем, в эти годы вы жили при коммунизме?
Ага. Но это не помешало Яше Кулишевскому с утра постучать в номер к Сенчиной и попросить три рубля взаймы (смеется).
А какие еще пикантные истории были?
Мы приглашали девушек, но до интимной жизни обычно дело не доходило. Через час после возлияния начинались разговоры про "Лед Зеппелин" и так далее. И дамы ничего не могли понять, что происходит. Правда, были у нас серьезные бойцы (фамилий не назову). Мы их называли Пат и Паташон. Они сейчас довольно известные люди. Выбирали жертв и вперед. Одна несла скрипочку, другая еще что-то. Все проходили как члены ансамбля. Администрация удивлялась сколько в ансамбле скрипачек!
А у вас в какой-то период было очень много струнных?
Да. Две скрипки, альт и виолончель. Это связано было с Дьячковым, с записью его диска. Лида Болотная, Банковский, Пронин и Ульянов.
А юморные случаи были? Не туда сели, не туда приехали…
Летели как-то из Чехии. Я купил там бутылок 10 Сливовицы. Очень вкусный напиток. А в самолете летели французы, голландцы и прочие.Приняли «взлетных». Через 10 минут с французами я говорил на французском языке, с голландцами – на голландском. Как это получалось – не знаю, но говорил. Через полчаса полсамолета были никакие. И на решении «военсовета» в лице Миши и Ромы было принято меня от пьянства освободить.
Но и на трезвую голову были разные случаи. Например, в 88 году в Индии мы должны были перелетать из одного города в другой. На взлетной полосе стоит одинокий "Боинг". Мне ударило в голову, что это наш самолет. Говорю Юре Хумарьяну, что надо скорее занимать места. А мы тогда подружились с «Русской песней» Нади Бабкиной. И они за нами ринулись. Двери закрывают, двигатели заводят и, вдруг, мы видим, что по полосе несется целая делегация наших работников ЦК комсомола. Открываются двери и они орут:
- Вы куда сели? Этот рейс в Нью-Йорк! (смеется).
Дали бы пару русских концертов на Бродвее, не пропали бы.
В «Лейся, песня» при Шуфутинском только за запах алкоголя штраф был 300 рублей…
Не знаю, эти меры, по-моему, только усугубляют. Нас держали без всяких штрафов.
Я не говорю, что у нас в ансамбля прям армия была, нет. И демократия была, и собрания по обсуждению каких-то вопросов проводились. И уважение друг к другу было. 10 лет, практически, в одном составе и без серьезных конфликтов- уникальный случай для советской эстрады.
Сколько лет Газманов в СП работал?
Года два или три, где-то с 81-го по 85-ый. У Алика был аппарат «Оранж», а аппаратура была в то время дефицитом. Вот он и получал концертную ставку артиста.
Вы пели песни советских композиторов, а потом оказалось, что все участники обладают талантами композиторов. Не было смысла писать самим? Не разрешали их записывать?
И не разрешали тоже. Единственная пластинка, где мы записали только наши песни – это «Осенний этюд». Но она вышла только благодаря тому, что вышла пластинка «Подземный переход».
Иногда, конечно, разрешали. Но это крохи. Кстати, песня «В зоопарке» появилась в «Утренней почте» благодаря тому, что режиссер передачи был другом Славки Малежика. Он и помог протолкнуть.
Со съемками этой песни связана интересная история. Я, Доца и Гапон гудим в Калуге. Меня мама с трудом нашла. Сказала, что звонил Миша и нам надо быть у зоопарка в Москве в 17 часов. Будут съемки пенсии «В зоопарке». Мы с трудом находим барабаны, синтезатор перехватываем у друзей под честное слово. Мама заказывает такси, тогда это стоило 50 рублей туда и столько же обратно. Загружаемся и едем. 52-ой километр, за 50 метров до поста ГАИ у такси летит трубка сцепления. На посту ГАИ все объясняем, нам гаишники ловят машину – «Москвич». Загружаемся, едем, но нехорошее предчувствие есть. Перед Внуково, километров за пять у «Москвича» летит… трубка сцепления. Выгружаемся, ловим машину – такси. Мчимся, на Бережковской набережной у такси летит … трубка сцепления. Ловим частника и только на нем доезжаем до зоопарка. Сняли эту песню, договорились с такси, чтобы за 100 рублей нас отвезли в Калугу. Коньяк, водка, Дип Перпл, Лед Зеппелин… Приезжаем, выгружаемся, вдруг Доца кричит:
- А где паис?
Это комплект тарелок. Он тогда стоил полторы тысячи рублей. Забыли в зоопарке! Звоню Ефимову, объясняю ситуацию. Ефимов перезванивает и говорит:
- Все нормально! Приезжайте, забирайте!
Оказывается бабка-уборщица мела, увидела и к себе в подсобку кинула.
Во Вьетнаме нам сказали, что на разогреве у нас будет петь известная певица, звезда местная. Смотрим, на велосипеде с навесом от дождя, муж везет эту звезду. Она выходит и начинает:
-Миллион, миллион, миллион алых роз...(смеется).
Звезда!»
Дим, давай пробежимся по персоналиям «Синей птицы». Игорь Доценко?
«Доца». Наш советский Ян Пэйс. Этот ударник из Дип Перпл был его кумиром. Мы учились с Игорем в соседних школах в Калуге и познакомились, когда мне было 10 лет, а ему 13. Позже вместе работали в ресторане. Его бедой было то, что его родной брат сидел в те годы и из-за этого Игорь был не выездным. Как же нам было тогда обидно за него! Гениальный барабанщик! Высочайший уровень! С ним мечтали работать многие музыканты в нашей стране. Юра Шевчук и нынче его очень высоко ценит.
Сергей Левкин?
Кстати, Газманов к нам попал благодаря Левкину, они были знакомы по Калининграду. Серега - прекрасный певец, автор музыки многих песен. Лирик во всех смыслах, его голос неотразимо действовал на женскую половину. Вообще-то, надо сказать, что где-то к 85-ому году состав «Синей птицы» стал оптимальным и вышел на очень высокий качественный уровень. Образовался костяк – Дроздов, Левкин, Болотные, Доценко, Гапонов, Галицкий. Любимые музыкантами бэк-вокалы Дрозд, Левкин и я писали с первого дубля, каждый из нас писал музыку, многие писали стихи. Мы были способны на очень многое.
Юрий Банковский?
Юра родом из Тбилиси. Русскоязычный, но южный акцент сохранился навсегда. Окончил консерваторию. Кстати, мы появились с ним в ансамбле в один день, в августе 78-го года. Очень хороший скрипач. После всех этих развалов ушел в администраторы. Очень дружил с Газмановым, Алик его звал к себе работать, но Юра почему-то не пошел. Остался в Самаре.
Белоцерковский?
Боря один из корифеев ансамбля, работал с самого начала. Отношение к нему было хорошее и, если бы не его жена, то работал бы до самого конца, несмотря на качество его игры. Сейчас они живут в Израиле.
Варвалюк?
Витя приехал из Калининграда, работал в ресторане вместе с Газмановым. Появился у нас весной 80-го, перед Олимпиадой. У него были барабаны «Pearl», а тогда это было супер. Большая редкость. Стиль его игры ближе к попсе. Записал ударные в песне «Моя любовь жива». Там все его «примочки». Ушел играть в ресторан в Сочи. Престиж его никогда не интересовал. Сейчас работает с Ромой, в его бизнесе.
Гапонов?
Он родом из Калужской области. Приехал в Калугу учиться в музучилище. Познакомились мы с ним в ресторане, вместе играли. Потом он в армию ушел. Когда мы поняли, что Шабловский уходит к Юре Антонову, то вместе с Доцей выписали Володьку из Калуги. Надо было видеть в чем он появился в студии на записи антоновского диска! С самопальной гитарой (у нас один мастер в Калуге неплохо их делал). Поставили перед ним ноты, он как начал чесать по ним. Очень хороший исполнитель. Сейчас с Серегой Дроздовым работает.
Зверовича ты застал?
Да, конечно. Его уволили в ноябре 78 года. Человек, для которого не существовало авторитетов. Совершенно не управляем, но пел здорово. Его уволили перед записью на ТВ и Роме пришлось открывать рот под его фонограмму. А уволили за то, что появился в записи на ТВ с ансамблем «Апрель» Селезнева. Там еще Серега Кукушкин работал. Они все плотно сидели на «травке», ну и Зверович тоже.
Касторский?
С Серегой как с композитором мы сотрудничали с 78 года. Прекрасный композитор, но подвержен... Ты понимаешь? А у него это все еще и на лице отражалось. Проработал около года, Миша с Ромой не выдержали…
Кулишевский?
Яша из Киева, друг Вити Лооса, профессиональный драматический актер. До «Синей птицы» работал в «Чаривных гитарах» у Бори Волгина. Кстати, тоже пришел в ансамбль в один день со мной. В-основном, конферировал, но иногда и пел. Записал «От любви не убегай». На скрипке поигрывал. Уволился где-то за год до меня.
Мостовой?
Он из Калуги, пианист по образованию. Был музыкальным руководителем в клубе, в котором я лет в 14 играл. По стилю – Мальмстин. Позже работал в «Коробейниках», у Сенчиной. Гипертрофированное чувство собственной гениальности. Возможно именно это и помешало полностью реализоваться.
Панин?
Лева из первого набора скрипачей. Потом пришли более сильные музыканты. Где-то год мы вместе работали. Ушел в 79-ом.
Преображенский?
Его привел Ефимов из Вологодской филармонии с песней «Меняю». Ее «Ариэль» тоже исполняли. Голос яркий, он нам понравился. Но столько пить… В 86-году уволили понятно по какой причине.
Пронин и Ульянов?
Валера Пронин играл на альте, Володя Ульянов – на виолончели. Естественно, с консерваторским образованием. Их пригласили для записи диска «Наедине с собой». Получился струнный квартет – Юра Банковский и Лида Болотная (скрипки), Валера и Володя. Ну и плюс зарплата. Как классические музыканты они зарабатывали по 120 рублей, а тут до тысячи. Уволились, когда закончился проект «Наедине с собой».
Салмина?
Анечка – очень хорошая певица. Пришла к нам из «Диалога», кстати, тоже по образованию скрипачка. Интересная история с песней, которую она записала «Я тебя не прощу». У нее в этот день была простуда, поэтому ее голос в этой песне сложно узнать, очень низкий.
Юрий Хумарьян?
Его мама была Начальником Управления культуры по Самарской области. Поэтому он и попал в ансамбль, играл на гитаре на подхвате у Гапонова. Но насколько интересный, разносторонний и прекрасно воспитанный человек! Какие стихи писал, какие картины рисовал. Мы с ним были на одной «волне», нам всегда было о чем поговорить. Сейчас занимается каким-то бизнесом в Самаре.
 |
Игорь пришел на место Саруханова. Звали тогда обратно Шурыгина, но тот категорически отказался. Яша Кулишевский привез его из Киева, Игорь работал в «Кобзе». Он закончил консерваторию и тоже по классу скрипки (смеется). Классный музыкант, недаром его Антонов увел. И хороший парень.
Ющенко?
Его притащил Касторский. Сын врачей, из Питера. Здоровый парень, ростом 190 см или даже выше. Мелькнул быстро и исчез. Намучились же мы с ним на записи песни «Телефонная автоматика». Еще запомнился тем, что пил с Касторским и Преображенским. Закрывались в номере и пили.
Янина ты застал?
Нет, он раньше ушел. Как-то Рома пришел на репетицию и сказал, что Юра умер. Там темная история… Вроде его избили до смерти, места живого не было, потом сказали, что цирроз печени. Вообщем, непонятно.
Леонард Арсланян?
Леня к нам приехал из Керчи. До этого он работал в «Чаривных гитарах». Такой крупный, здоровый, на борца похож. Кроме того, у него был свой аппарат, чем мы с удовольствием пользовались. Пробовал записывать мой «Листопад», но не получилось. У него голос больше ориентирован на исполнение патриотики. Мы его потом двинули на какой-то конкурс песни в Сочи. Он там стал лауреатом. Я его последний раз видел в 91-ом году, когда с Лазаревой приезжали в Керчь. Он к нам в гостиницу приходил.
А как получилось, что на пластинке «Осенний этюд» одну песню с Вами записала Ирина Отиева?
У нас были очень хорошие отношения. Мы ее прекрасно знали, она нас. Подумали, а почему бы и нет? Песня по стилистике ей подходила. Пригласили, она с удовольствием согласилась. С первого дубля все записала и уехала. Прекрасная певица!
Николай Парфенюк?
Колю увидели в составе группы «Ветер», это бывшие участники «Аракса». Пригласили в коллектив. Он пел в концертах блок своих песен, три-четыре. Потом под него Миша написал «Не уходи». Проработал около двух лет, а уволился он так. Коля же из семьи священников, а нас тогда отправляли в первый раз в Афган. Это противоречило его духовным нормам. Он написал заявление и ушел. Жаль, очень талантливый музыкант и певец.
А почему ты ушел в 88-ом году из ансамбля?
Мне не понравилась концепция. Появилась конкуренция, народ сменил приоритеты. Появились «Мираж», Ласковый май». Время «Синей птицы» и других уходило, как это не печально. Я понял, если не уйду, то карьера может застопориться. Надо было реализовывать какие-то свои идеи, выходить на новый уровень. Когда я Рому предупредил, что собираюсь уходить, то он не удивился. Сказал, что на месте меня и Дрозда давно бы ушел, создал свою группу и работал бы.
 |
Я стал работать со Славой Малежиком. Там собрались «сливки». Дюжиков из «Голубых гитар», Крюков - «Цветы», Витя Шаповалов – группа «Джанг», самая известная цыганская группа, весь мир объездили. Сам по национальности – татарин. Мой самый светлый период эти три года. Очень органичный коллектив. «Провинциалка» - это первая песня, которую я у Славы сделал.
Было лучше, чем в «Синей птице»?
Да, у меня было другое состояние. У меня произошли перемены в жизни. У меня закончилась юность, у меня родилась вторая дочь, я стал жить в Москве. Другое время, перестройка…
Алкоголь – враг творчества?
Не только творчества. Это официально разрешенный наркотик, но об этом ничего не говорят. Говорят о кокаине и прочих и забывают об алкоголе. Сколько великих людей из-за этого пострадало.
Что было дальше?
Работа со Светой Лазаревой. Он работала с нами (с «Саквояжем»- прим.) пела три песни. Потом я ей написал целую пластинку – «Давай поженимся», «Не ругай меня, мама».Музыку и аранжировки. А Симон Осиашвили - ее муж на то время - написал стихи. Мы проработали вместе три года и на этом дело закончилось.
Дальше?
У меня были свои песни, надо было с ними что-то делать. Решил заняться собственной карьерой. Ну а потом появился Ободзинский.
То есть, 88-91 – «Саквояж», 91-93 – работа с Лазаревой и…?
С 93 начали работать с Ободзинским.
Дмитрия Галицкого в составе ВИА "Синяя птица" можно послушать ЗДЕСЬ.