Георгий Симонян.
Фото Сергея Соловьева.
Фото Сергея Соловьева.
Голос с биографией "Синей птицы".
(декабрь 2015)
1
 |
-Дим, ты происхождение фамилии - Галицкий, изучал?
Происхождение идет от Галицкой области, которая сейчас на территории Украины. Польско-еврейская фамилия.
- Давай поговорим о твоем вокале. Ты обучался в музыкальной школе игре на фортепиано?
Да, но умеешь ли ты петь или нет, но хор посещать был обязан. Воспитание в советской музыкальной школе было всесторонним. И хору, и сольфеджио, и музыкальной литературе уделялось серьезное внимание. В итоге человек после окончания музыкальной школы выходил практически со специальностью. Особо я пением не увлекался, но отец иногда заставлял петь патриотику. Например, «Шел отряд по берегу». У меня неплохо получалось. Потом сломался голос, практически исчез. Я стал стесняться петь. Но дома всегда пел. А в семнадцать лет, когда я уже работал в ресторане города Калуги, возникла необходимость петь, так как от нас ушел вокалист. И я запел, стало получаться. У меня образовался микст. Сейчас многие так поют, а тогда так не пели. Как сказал Жванецкий, тогда любили баритон. Если у тебя баритон, то все будет в порядке (смеется). Теноров тогда не любили, считали их представителями нетрадиционной ориентации (смеется). Можно было пересчитать по пальцам одной руки: Горовец, Ободзинский, Белов….
-То есть конкретно вокалу ты не учился?
Нет. Но я сын оперных певцов. Это у меня на генетическом уровне. Я рос в такой атмосфере. Благодаря родителям я общался с Рудольфом Керером, с Эмилем Гилельсом…
При прослушивании в «Синюю птицу» я пел композицию Pink Floyd. Эту вещь я исполнял, когда работал в ресторане. Интересные были времена! В ресторанах заказывали Pink Floyd. Какое культурное было население!
-Ты закончил восемь классов, музыкальную школу и пошел в музыкальное училище по классу фагота. Почему такой выбор?
Отец посоветовал, так как у фагота аппликатура как у саксофона. Но ни фагот, ни саксофон мне в жизни не пригодились. Все давно забыто.
-Переход от классического фортепиано к эстрадному произошел легко?
Мне легко давалось. Я с ранних лет снимал все на слух. Считаю, что самым сложным произведением, которое я подобрал на слух, это мелодия из фильма «Пусть говорят». Сложная тема, под Шопена. Я ее «снял» лет в десять. А вообще все зависит от самого человека, его желания.
-Если не считать твой детский выход, то когда ты стал работать в ресторане?
Когда учился в училище. И не только был ресторан. Были и Дворцы культуры, и Дом пионеров, и клубы. Везде играл на органе. Тогда не было понятия «клавишные», был орган «Юность» и я был органистом.
-А как все начиналось?
Раньше во дворах играли на гитарах, занимались в клубах художественной самодеятельностью. Кому-то подыграл на фортепиано, с кем-то начали репетировать. Так и пошло. Сначала с акустическими инструментами, потом с электро.
-Первый выход на сцену помнишь?
В школе в 8-ом классе. Играли что-то из Ventures, и «Мой Фантом не слушает руля» раз пятнадцать подряд. А потом упились портвейна. То есть выпили по полстакана и …всё.
К этим композициям стали что-то добавлять: «Цыганочку» «Поющих гитар», их же сложнейшую вещь «Сюрприз» и «Полицейский участок №9». Молодежь танцевала тогда под любую музыку.
-В Калуге были известные ансамбли – «Калужанка», «Орион»?
Это одно и то же. Сначала коллектив назывался «Калужанка», а потом стал – «Орион». По понятным причинам, все-таки, Калуга город космонавтики, Циолковского. «Орион» - это кузница кадров. Шурыгин, Доценко, я – все прошли через этот ансамбль. Руководил им и продолжает руководить Лев Поливода, автор песни «Не держи на сердце камень», которую мы регулярно исполняем в концертах.
-Это был твой первый профессиональный коллектив?
Нет, что ты. До этого был цыганский коллектив «Гиля Ромэн» Батумской филармонии. Туда меня вызвал Валера Давыдов, прекрасный саксофонист, с которым мы дружим до сих пор. Володька Шурыгин там тоже работал.
И в этом цыганском коллективе была великолепная аккомпаниаторская школа. Я переиграл на фортепиано огромное количество цыганских и русских романсов. Оттуда я привез романс «Нищая» Алябьева, который и сейчас иногда исполняю. «Капли испарений (Две розы)» тоже чудесный романс, иногда тоже пою. Там я проработал два с половиной месяца.
Потом я пару месяцев поработал в ансамбле «Владимирские удальцы». Известных людей там не было, но пили так, что было жутко. И через полтора месяца коллектив расформировали.
Я вернулся из «Владимирских удальцов» и устроился художником в филармонию. А вечерами играл в ресторане «Весна», который напротив находился. Рублей 100 получал как художник и плюс парнас в ресторане. Больше 200 выходило. Нормально жил. Лев Поливода приходил к нам в ресторан, слышал меня. И через моего папу передал приглашение в ансамбль «Орион». Он меня даже не прослушивал.
-Что представлял тогда ВИА «Орион»?
Обыкновенный советский ансамбль. Крепкий коллектив. Четыре дудки, три солистки… Меня взяли как солиста. Из «Владимирских удальцов» я привез популярное танго:
«Это танго, танго для влюбленных
Забытое давно как старое вино, а голову кружит…»
Первой я пел симпатичную песню - «Аленушка», потом вот это танго, и третье – She get no. Проходило на стон. Лева меня многому научил. Как на сцене держаться, каким-то вокальным приемам.
-Поездки были?
Поездили.
-Игорь Доценко тоже работал в «Орионе»?
Я устроился в сентябре в ансамбль, а Игорь вернулся из армии в ноябре и сразу пришел в «Орион». Так что мы вместе там работали. Да и знали мы друг друга раньше.
Игорь работал в разных коллективах еще до армии. Знаешь, что был такой персонаж по фамилии Верховский. Ему звонили, сообщали свои данные и просили устроить в какой-то коллектив. Он за 25 рублей устраивал. После этого ему надо было выслать деньги. Все было на доверии. И Игорь через него устраивался.
-Гитарист Мостовой работал в «Орионе»?
Не могу сказать. При мне не работал.
-Ты имел возможность посещать концерты всех приезжающих в Калугу гастролеров. Кто произвел наибольшее впечатление?
Да, я ходил на многих исполнителей, но наибольшее впечатление произвел Валерий Ободзинский.
-Что наиболее запомнилось из концертов Ободзинского?
Самое сильное впечатление – это триптих из спектакля «Глазами клоуна».«Зеркала», «Молитва клоуна» и «Прощание с любимой» на музыку Саульского. И еще «Карнавал» Карела Готта.
-А как же «Восточная песня»?
Она нравилась, но более сложные композиции мне были интересней. И что интересно, песня Beatles – Girl с русским текстом у меня вызывала просто смех. Именно текст. Хотя, у Beatles текст еще проще.
-И также тебе нравились «Веселые ребята»?
Да, я впервые услышал пластинку «Алешкина любовь», «На чем стоит любовь»… и, самое главное, они идеально сняли Beatles. Но наибольшее впечатление произвела песня «Тебе все равно», где солировал Юра Петерсон. Причем, так пел, что в школе, где мы все это обсуждали, были убеждены, что поет женщина. Тембр обалденный. Все-таки, тембр это главное. Сначала цепляет именно тембр, потом все остальное. Что Бергер, что Петерсон, что Лерман - это тембр. Я всегда говорил, что голос должен быть с биографией.
 |
Я отработал в «Орионе» год и вернулся в ресторан. После ресторана мы всем составом ушли в ДК Строителей. Повышать свой уровень.
-Что значит повышать уровень?
Во-первых, мы там репетировали. Во-вторых, делали свою новую программу, а не пели, что заказывали. К нам присоединился Игорь Доценко, и состав сложился у нас очень сильный. И Комитет комсомола предложил поехать на конкурс в Куйбышев (ныне – Самара). Победитель этого конкурса получал право поехать на Фестиваль молодежи и студентов. Наш гитарист Игорь Хмара поехать на конкурс не смог, так как сдавал экзамены в институте. И нам вызвался помочь Володя Шурыгин. Шурыгин до этого поработал пару месяцев в «Синей птице». И там, в Куйбышеве, Володя встретился и переговорил с Ромой Болотным. Я и не в курсе был. Мы возвращаемся в Калугу, через пару дней женимся с Ириной, и на следующий день после свадьбы мне звонок из Москвы. Звонит Шурыгин и сообщает, что завтра в 9 утра я должен быть в Москве на Киевском вокзале. И все это произошло практически в течение недели.
-Где вы познакомились с Ириной?
Это был 1975 год. Я шел мимо одного клуба у нас в Калуге. И слышу, кто-то репетирует. Какой-то вокальный ансамбль исполняет песню «Наши любимые». Я зашел посмотреть. Они репетировали в комнате, а я прошел на сцену. Сел за рояль и стал играть, петь. «Вечную весну» спел, а потом на тарабарском языке с элементами английского стал петь песню апостолов из рок-оперы «Иисус Христос – суперзвезда». И вдруг кто-то из подошедших девочек как запоет на чистейшем английском. В точности, как на пластинке. Я поднимаю голову и… всё. Эта девушка и стала моей женой. У нас с Ирой общие интересы, нам нравятся одни и те же писатели, художники. Мы думаем одинаково. Я только о чем-то подумаю, а она уже произносит эту мысль.
-Ты помнишь, где происходило прослушивание в «Синюю птицу»?
В ДК «Яуза». Мы от метро «Рижская» долго ехали на автобусе. Вместе со мной ехал на репетицию Яша Кулишевский. Он уже устроился к тому времени в коллектив. Яша и конферировал, и играл на скрипке.
-Ты до этого не был на концертах «Синей птицы»?
Нет, они в Калугу не приезжали. Но будучи в Орске на гастролях с «Владимирскими удальцами», я купил гибкую пластинку «Синей птицы». И меня покорило исполнение песни «Слова», а особенно покорил голос. Фантастический голос! У нас так не пели.
-Сергей Дроздов вовремя попал в нужные руки?
Да мы все попали в нужные руки. Но я попал благодаря исключительно Володе Шурыгину. Он для меня был непререкаемым авторитетом.
-Где ты познакомились с Владимиром Шурыгиным?
Мы вместе поступали в музыкальное училище. Он на кларнет, а я на фагот. Потом я его долго не видел, а через пару месяцев встречаю его в актовом зале, играющим на балалайке. Спрашиваю его, почему на балалайке? Он отвечает, что струнный инструмент, ближе к гитаре. Еще через месяц вижу его, играющим на домре. А где балалайка? Он говорит, что на домре играют медиатором, а это ближе к электрогитаре. А потом вообще пропал. Поехал куда-то работать. Он работал в очень многих коллективах.
-Как же получилось, что через полгода Шурыгин ушел из «Синей птицы»?
Володя отпросился с гастролей, чтобы съездить домой и увидеть семью. Он был женат и у него родился ребенок – дочка. Рома с Мишей его отпустили. Но через несколько дней Миша позвонил ему домой в Калугу. Трубку взял его отец и сказал, что Володя не приезжал. Мишу это жутко возмутило. Когда Володя появился, собрали собрание. Поставили вопрос об увольнении. Миша был непреклонен, да и Дрозд выступил. Сказал, что мы тут пашем, а ты… Я пытался как-то спасти ситуацию, но все было бесполезно. Его уволили.
-Как тебя вводили в программу?
Сразу стали репетировать песни Дьячкова для альбома «Наедине с собой». Я «гвоздил» все женские партии.
-Получается, что ты пришел в «Синюю птицу» под альбом Дьячкова?
Сначала в Москве репетировали, потом поехали на гастроли. А весной 1979 года засели на репетиции этого альбома в Куйбышеве. Месяца два репетировали. Было ощущение, что многие песни Сереги Дьячкова вымученные какие-то. Те, что не вошли в пластинку – точно. Этот альбом опоздал на несколько лет. Она должна была выйти тогда, когда вышли первые пластинки «Цветов». Сергей эти песни и писал тогда же.
-И вы показывали эти песни на сцене?
Конечно. Именно тогда в состав влились Лида Болотная (скрипка), Пронин и Ульянов (альт и виолончель), плюс уже работавший скрипач Яша Кулишевский. Открывался занавес, на сцене струнный квартет. И они начинают «Ты мне не снишься».
Но мы быстро закончили с этим. Когда вышла пластинка, то было понятно, что это – провал.
И Рома с Мишей решили сразу же записать следующую пластинку. С четырьмя песнями Миши Болотного и по одной Ромы и Сереги Левкина. Плюс пара песен Добрынина, по одной Ефимова и Семенова. Выделялись «Так вот какая ты» и заглавная «Моя любовь жива». И уже эта пластинка вернула нас на привычный уровень популярности.
-Первые гастроли с «Синей птицей» помнишь?
Да. Челябинск, Дворец Спорта. Я пел все бэки.
-Ты играл на инструменте?
Да. На сцене стояла Vermona и я немного наигрывал. Этот инструмент был ансамбля «Апрель» Валеры Селезнева.
-Это тогда Зверович с ними познакомился?
Именно тогда. Кукушкин, Цыгальницкий, Павлов и классный клавишник «Петрович» (Виктор Доровских – прим. автора) с видом ботана. Они здорово звучали. Правда, выпивали немало, да и покуривали травку. А кто святой? У нас в «Птице» все любили выпить, но знали где и когда. Рома никогда не ходил по номерам и не проверял. Просто было понимание, что на концерт нельзя прийти пьяным. Все держались за свое место.
-А инструменты сами приобретали?
Инструменты были филармонические. Первый инструмент, который я приобрел – Crumar. Это было в «Синей птице». Купил я его за 4 с половиной тысячи рублей напополам с Мишей Болотным. И мы так попали: через неделю появились Polysix 60 Korg, и цена нашего синтезатора снизилась до двух тысяч. Долго, года два, я играл на Crumar, а потом появились Yamaha,Salina, Roland.
-А куда дел Crumar?
Продал в «Орион». Замечательный был инструмент. С ним записаны были Антоновский диск, «Осенний этюд», «Подземный переход».
-Какое было самое большое количество клавишных, на которых ты играл?
Пять. Это было в ДДТ. Нижняя клавиша играет через миди, воспроизводит какие-то симфонические партии. Ее не трогаешь, а заряжаешь только жесткие диски, Средняя клавиша – основная рабочая. В ДДТ у меня был Ensoniq, большой концертный инструмент. Его таскали четыре человека. Верхний инструмент – Alesis, для сольных партий. С другой стороны – Hammond и специальная компьютерная клавиша.. Семь потов сходило, крутился как белка в колесе.
-А в «Синей птице» на скольких играл?
На трех, и еще Миша на Yamaha.
-Прогресс игры на клавишных инструментах заметен, если сравнивать записи на первых пластинках и последующие?
Конечно. Качество инструментов росло.
-Скажи,аранжировку песни «Так вот какая ты» действительно делал Шуфутинский?
Нет. Добрынин, как обычно, принес на кассете свой вариант. А тогда модным был стиль игры на гитаре группы Queen. Ну, мы так и сделали. Особо сложного ничего не было. После песен Дьячкова это было очень легко. Мы часто так делали. Собирались вместе, Серега Дроздов свое что-то предлагал, Левкин - свое. Все шло по накатанной.
-А как было с совместимостью в ансамбле? К примеру, Дроздов был из рабочих, ты – из интеллигенции…
Мы все были советскими людьми. И такого разделения и быть не могло. Мы все прекрасно общались, а объединяла нас музыка. У нас даже интриг не было в коллективе. Единственная интрига возникала тогда, когда кто-то приходил на прослушивание. Братья Болотные спрашивали нас:
- Ну как?
На что мы отвечали:
- Г….о!
-Кто-то из приходивших на прослушивание стал известным впоследствии?
Нет.
-Ты когда впервые поехал заграницу с «Синей птицей»?
В 1979 году мы поехали в Чехословакию. Вот где у меня снесло крышу. Уездный город Тренчин, а сколько впечатлений. Гостиница, магазины… когда я вернулся в Калугу, то мне стало тягостно. Но, тем не менее, пребывание заграницей все равно отягощает чувство ностальгии. Где бы не был, через две недели начинается.
-В Куйбышеве обычно где жили?
В гостинице.
-Часто там бывали?
Зимой – почти постоянно. Нам же многим предлагали квартиры в Куйбышеве. Я и Серега Дроздов отказались. У меня в Калуге была квартира, у Сереги – в Тамбове. Дураками были!
-Самые длинные гастроли по времени?
Месяца два. Я вспоминаю, что в «Птице» у меня и отпусков-то не было.
-Какое первое впечатление произвел Левкин?
Всегда с газетой «Известия», которую читал, надев очки на кончик носа. В один из первых дней моего пребывания в коллективе, Левкин с Дроздовым предложили обмыть мою прописку в ансамбле. Пили одинаково, но на утро они меня поднять не могли. Привели на репетицию никаким. Рома меня сразу предупредил, чтобы такого не повторялось. Но Серега Дьячков за меня заступился:
- Не надо трогать Диму. Он очень высокие партии поет! (смеется)
А еще через пару дней, когда мы жили в гостинице «Северная» у Рижского, то в номерах обитали чуть ли не по восемь человек. Вечером я лег спать. Вдруг открывается дверь, входит Яша Кулишевский и начинает говорить голосом Брежнева. Пришел откуда-то поддатый. А следом приходит Левкин, тоже слегка выпивший, и тонким голосом начинает вещать, что мы находимся в Марьиной Роще, это страшный район. И что нас всех здесь порежут. Вот такой меланхолик был Серега.
-Что скажешь о Газманове?
Алик – это отдельная песня. Он занимался своей карьерой изначально. «Синяя птица» для него была средством для завязывания каких-то отношений. Особенно на московских гастролях. Алик в этом плане гениальный человек. Он всегда знал, где и в каком месте оказаться.
-Как попал в ансамбль гитарист Игорь Шабловский?
Он из ансамбля «Кобза». Его привел Яша Кулишевский. Они оба из Киева. Игорь – великолепный музыкант! Потрясающий!
-Где-то мелькнула фамилия Терехов в связи с «Синей птицей»?
Это наш калужский парень, я его знал по музучилищу. Мы с Шурыгиным тянули его в «Синюю птицу» как вокалиста. Он поработал пару месяцев, но Рома сказал, что не тянет. То ли он волновался, то ли еще что-то. Роме и Мише не очень хотелось связываться, если они не видели перспективы.
-Руководители обычно переживали уход сильного музыканта?
Наверное. Но у Ромы было такое чутье, такие связи, что никаких проблем после уходов не было. Так же получилось, когда мы с Доцей отрекомендовали Володю Гапонова. Володя из районного центра Калужской области – Людиново. Я его знал по музучилищу. Он учился по классу контрабаса, то есть умел и на бас-гитаре играть. Для ансамбля человек незаменимый. Трудяга, по нотам шпарит, гитарист от бога.
Приехал с гитарой Gibson, которую Терехов сделал. Ноты ему дали – сразу все сыграл с листа и был принят.
-Тот самый Терехов? Он еще и гитары делал?
Да. Он Володьке потом еще одну – белую, сделал. Гапон часто на фото именно с ней. Кстати, у Володьки сейчас большие проблемы со здоровьем. Он упал, сильно ударился. Дай бог ему здоровья!
-Композитор Владимир Семенов с вами много ездил?
Как фондовый концерт, так кто-нибудь с нами едет. Володя Семенов или Тодик Ефимов с Семеном Каминским и Валей Игнатьевой. «Трижды три» они назвались. А Володя выходил на сцену и рассказывал разные истории про свою песню «Звездочку». То он ее посвятил погибшей стюардессе, то у него любимая с восьмого этажа выпала. Истории все время были разные. Потом под двенадцатиструнку исполнял ее, еще несколько своих песен. Удивительно скромный человек, а какая глыба!
Кстати, и Сергей Дьячков с нами на «фонды» ездил. Исполнял свои песни, рассказывал истории их написания.
-Какова роль Дьячкова в «Синей птице»?
Огромная. Если мы записали целый альбом его песен, да и еще сколько его песен пели и записывали. Думаю, что по количеству песен, которые мы записали, Серегины на первом месте.
-В каких городах нравилось выступать?
В Минске, да и вообще в Белоруссии. До сих пор обожаю там работать. Москва, конечно же. В Киеве было приятно.
-Хочу тебя спросить вот о чем. Почему в той же Украине, при наличии огромного количества классных музыкантов, не осталось никакого наследия? Я имею в виду популярных имен, хитов. А в соседней Белоруссии три суперпопулярных ансамбля. Причем, до сих пор. И множество хитов.
Мне кажется, что это оттого, что в Белоруссии был флагман – «Песняры». И великий человек и музыкант – Владимир Мулявин. К ним тянулись остальные. На Украине все были на одном уровне.
-Я считаю, что «Осенний этюд» одним из самых лучших альбомов «Синей птицы»?
Нам Рома еще до этого говорил, что мы обязательно должны записать пластинку, полностью состоящую из произведений участников ансамбля.
-Как твоя песня «Листопад» туда попала?
Я ее пел на репетициях. Рома и Миша слышали ее. Но на концертах мы ее никогда не исполняли.
-Как было в «Синей птице» с нотной грамотой?
Все читали с нот. И Дрозд, и Левкин. Конечно, это были не произведения Рахманинова, но читали. И Серега Дьячков нас к этому приучал во время репетиций его альбома.
Когда появился Игорь Доценко, барабанщик, читающий с нот, то для Ромы с Мишей это стало просто откровением. Даже Тодик Ефимов был в восторге. Игорь – это барабанщик -солист. Он играл вкусно, смачно. Все сбивки четкие, удары сочные. И ему не надо было ничего объяснять. Как он сыграл «Ушло наше лето»! Повторить никто не мог.
-Доценко закончил музыкальное училище?
Ничего не заканчивал. Самородок! По характеру он был хоть и взрывной, но мягкий и добрый. И все в себе держал. Уже болел, но ничего не говорил, никого не хотел расстраивать. Очень сложно говорить об Игоре в прошедшем времени. Он был и навсегда остался моим другом.
-Почему он решил осесть в Ленинграде?
Мы приехали работать с Юрием Антоновым в Ленинград, в СК «Юбилейный». И на наш концерт пришла первая любовь Игоря. Она жила с мужем в Ленинграде. После концерта они встретились и … всё. Он уходит от жены, она от мужа. И Доца переезжает в Ленинград.
-После ухода из «Синей птицы» он сразу в "рок" подался?
Нет, он устроился фотографом. Тогда эта профессия хорошо кормила. Когда Игорь стал работать с Юрой Шевчуком в ДДТ, было смешно, как Доца в дубленке и на машине приезжал на репетиции, а Юра приходил не пойми в чем и ночевал у кого-то на полу.
-В 1988 году ты переходишь в группу Вячеслава Малежика «Саквояж». У вас был классный состав?
Так Слава к этому стремился.
-Известно, что Малежик любит все делать все сам. Тебе доставалось что-то исполнять в концертах?
Я исполнял наши совместные со Славой песни. Их достаточно много.
-Расскажи, почему ты себя не очень комфортно чувствовал в ДДТ?
Мне было уже 40 лет. Пришлось жить далеко от дома. Репетиции были каждый день с 12 до 6. Тяжелая работа.
-Кто еще работал тогда?
Бас-гитара – Игорь Тихомиров, гитара Андрей Васильев, лидер-гитара – Вадик Курылев, саксофон – Миша Чернов.
-Дядя Миша?
Миша – большой ребенок.
-Хиты Шевчука – «Что такое осень», «Последняя осень» - исполняли в концертах?
Обязательно.
-Известно, что альбом «Любовь» вы записывали в США?
Презентация альбома была во Дворце Спорта в Лужниках. Работа была глубоко профессиональной. Юра Шевчук очень серьезно подошел к этому. Пахали на совесть. Звучит все очень здорово.
-Многие продолжают работать как экс-солисты «Синей птицы». У вас есть какие-то отношения, общение?
Нет. Какие могут быть отношения? Каждый идет своей дорогой. Но есть такие люди, которые вообще не работали в «Синей птице», но представляются бывшими участниками. Или, например, представляются сыновьями музыкантов «Синей птицы». То есть можно дурить публику, представившись сыном Сергея Дроздова (хотя, у него в реальности только дочь), брать его песни, ездить по городам. Дети лейтенанта Шмидта никуда не делись, они продолжают свое «славное» дело. Это же сюр какой-то, на уровне маразма.
 |
-Проект «Синяя птица» Дмитрия Галицкого существует. Виталий Зайков – бас-гитара, Владимир Васильев – гитара, Сергей Криницын – ударные?
Андрей Белов – клавишные, и наш хедлайнер, наш звукорежиссер – Аркадий Березовский. Звукорежиссер это 70 процентов успеха коллектива. Бывает, что Аркаша не может с нами куда-то поехать. Так у меня перед такими концертами предынфарктное состояние. Он очень толковый парень. Мы за ним как за каменной стеной. У остальных ребят тоже огромный опыт. А Володя Васильев – это наш центр. Мы с ним делим всю вокальную нагрузку.
-Вы периодически делаете программы с бывшими участниками других ВИА?
В последнее время мы ездим программой с Толей Алешиным и Валерой Беляниным. Сначала работает Алешин, потом – Белянин, а в конце – «Синяя птица» Дмитрия Галицкого. Мы проехали довольно много городов и везде полные залы.
-Хорошо бы и в Москве увидеть такой концерт?
Мы подумаем…
Редакция сайта «Вокально-инструментальная эра» поздравляет Дмитрия Львовича Галицкого с 60-летним юбилеем.