Валерий Колпаков
Георгий Симонян
Сергей Соловьев
Георгий Симонян
Сергей Соловьев
Я по-прежнему обожаю джаз.
(май 2011)
1
1.Джаз.
 |
-Давайте начнем с истоков?
Я родился в Москве, на Сретенке. Позже мы на некоторое время переехали в Марьину Рощу. Там я пошел в музыкальную школу при ДК МИИТа. Сначала учился на фортепиано, а позже, лет в 14 я сам выбрал контрабас. У меня был приятель по даче в Апрелевке, отец которого работал в нашем посольстве в ФРГ. Он привез фильм об Элвисе Пресли и мы смотрели его на даче. Мне очень понравился контрабасист у Пресли, особенно как он вращал свой контрабас. Так года полтора я и прозанимался на контрабасе.
Район у нас был бандитский, постоянно дрались, воры сплошняком. Вообще, я был шпаной, постоянно дрался. Мой папа устал меня вытаскивать из отделений милиции.
В 62-ом году, когда мне было 15 лет, нас (весь Ащеулов переулок) начинают расселять. Переселяют нас в два дома по Ленинскому проспекту, дом 138 и 140.Кстати, в соседнем со мной доме на Ленинском жил Слава Малежик…
-Школу там заканчивали?
Нет, после восьмого я учился в музыкальном училище, причем не один раз. И по разным инструментам. Например, в училище Ипполитова-Иванова, где я познакомился с Пугачевой, учился по классу контрабаса у Фокина Михаила Семеновича. Когда я пришел туда учиться, на третьем курсе учился Юра Маликов. Он после третьего курса сразу поступил в консерваторию, минуя четвертый курс.
-А родители кем были?
Мама занимала высокую должность в Моссовете, она была референтом у Промыслова, а отец был таксистом.
И вот однажды мы большой компанией гуляем по Парку им. Горького и видим толпу вокруг двух ребят, которые играют на гитарах. А один из них играет буги-вуги. И всё! Я заболел музыкой. Драки и распутная жизнь были забыты…
У отца выпросил гитару, переделал, украсил ее. И начал что-то пиликать. Один товарищ познакомил с преподавателем и я стал у него заниматься. Имея навыки игры на контрабасе, я быстро догнал многих соучеников.
-Были ли какие-то еще кумиры, кроме Пресли? Например, из наших?
Нет, отечественные исполнители меня совершенно не интересовали.
Но случился такой эпизод. В Москве было два кафе, где играли джаз – «Молодежное» и «Синяя птица». В «Молодежном» я впервые услышал коллектив Германа Лукьянова, который играл авангард. И ничего не понял! А в «Синей птице» я увидел Лешу Кузнецова и Колю Громина. Они играли в квартете. И тут я все понял!
Я подошел к Коле Громину. Представился, сказал, что тоже являюсь джазовым гитаристом. И в наглую попросил его кое-что показать. На что Коля сказал:
- Любишь джаз?
- Очень!
- Вот и научишься, если любишь…
 |
Громин был намного меня старше. Кузнецов лет на пять-семь был старше, а Коля еще больше. Но я парнем был упорным и наглым. Пошел к Кузнецову. И говорю:
- Этот козел, Громин, меня послал. Помоги, хоть ты!
Кузнецов все нормально воспринял. Стали разговаривать. Он дал мне свою гитару, чтобы я ему продемонстрировал свое умение.
Алексей спросил, почему я играю некоторые аккорды с большим пальцем. Я ему показал те листы, по которым я учился. Алексей сразу определил, что это школа Джо Пасса. В общем, он очень хорошо ко мне отнесся. И даже потом при встрече он мне написал еще множество аккордов для разучивания. Леша фактически стал моим первым учителем по игре на гитаре в джазе.
В то время уже пришло увлечение «Битлз». Слушал я их на своем «Днепре». И не помню как, но на почве этого увлечения, я знакомлюсь со Славой Добрыниным (тогда - Антоновым), который тоже жил на Ленинском проспекте. Слава очень тесно общался тогда с цирковыми и ввел меня в это круг. Цирковые ездили заграницу и привозили нам много чего. Одежду как у «Битлз», обувь как у «Битлз»…. И решили мы создать свою группу.
-Какой это год?
1964-ый. К нам присоединились двое ребят и стали мы называться – «Эдельвейс». В это же время образовалась известная группа «Сокола». Так вот, они больше ориентировались на «Роллингов», а мы на «Битлз».Слава – гениальный администратор. Он доставал аппаратуру, договаривался о выступлениях. Ну и был основным певцом. Мы перепели весь репертуар «Битлз». Те вещи, которые были известны к тому времени.
-Кто определял многоголосье, кто делал аранжировки?
Музыку снимал - я, а вокал – как получится. Конечно, по вокалу много было неточностей, снимать музыку получалось гораздо лучше. Я снимал все соло Харрисона один в один. В общем, мы начали работать…
-Где выступали?
В разных ДК, в институтах, в домах отдыха. Танцы, комсомольские вечера. Слава все это устраивал.
-А каким был репертуар?
Четыре пластинки «Битлз» полностью исполняли, песен пятнадцать «Бич Бойз», я что-то пел из Элвиса…
-На каких инструментах играли?
Я купил у одного венгра гитару, Слава купил где-то "Музиму", а басист сам выпилил и собрал гитару.
-Вы знали тогда настоящую фамилию Добрынина по отцу – Петросян?
Конечно. Я ведь был вхож в их семью, знал его маму. Его мать сделала всё для Славы. Помимо основной работы, она еще подрабатывала на нескольких работах. Грандиозная женщина! Слава – полностью ее заслуга.
-Сколько просуществовал этот коллектив?
Года полтора. А потом как-то само по себе все развалилось. Хотя, если проанализировать, то это случилось из-за меня. Я начал изучать глубже джаз и меня тянуло только туда.
-То есть Вас джаз перетянул от «Битлз»?
Да.
-Редкий случай, обычно бывает наоборот.
«Битлз», Пресли – это все замечательно, прекрасно, но джаз - это нечто!
-И что было дальше?
Я покрутился при МГУ, поработал в биг-бэнде. Потом познакомился со студентами-немцами и создали мы ансамбль немецкого землячества. Мы ездили в лагерь отдыха МГУ в Лазаревское, там играли.
Потом я взял паузу. Сидел дома и занимался гитарой. Снимал и снимал по слуху, а потом через знакомых пришел в МОМА, в ансамбль ресторана «Будапешт».
-Кто там работал?
Толик Петров – барабанщик, он потом работал у Утесова и у Мулермана. Валера Орановский – кларнетист, потом стал директором МОМА в самом конце его существования, а позже объединения ансамблей «Садко», Йося Зевин – аккордеонист, Алик Сафронов-гитарист, позже работал в народном оркестре Осипова. Я их убедил играть кое-какие эстрадные композиции в джазовом стиле, и так мы и выступали.
Потихоньку подходило время отдавать Родине воинский долг.
Кто-то в МОМА мне подсказал, что в оркестре МВО требуется гитарист. Я пошел на прослушивание. Подзывают какого-то Жору, чтобы он меня прослушал. Оказалось, что это Георгий Мовсесян, в будущем известный композитор. Я сыграл с ним какую-то импровизацию и меня приняли.
Репетировали мы в Доме Офицеров в Лефортово. Где-то через полгода приезжает какой-то французский продюсер и приглашает коллектив на гастроли во Францию. Приглашают 90 человек, а нас 120. Ну, и я попадаю в число отцепленных.
Меня направляют в Вышний Волочок в специальный саперный батальон. Что-то мне туда ехать совсем не хотелось. Хорошо, что у меня был родственник в Министерстве Обороны. Отец к нему обратился и меня направили в Таманскую Дивизию в мотострелковый полк, в музыкальный взвод. Там я и прослужил оставшиеся полтора года.
Я служил со многими известными музыкантами. Например, Витя Шашунов – великолепный джазовый пианист, наш Оскар Питерсон. Коля Абрамов – альт-саксофонист, тоже один из лучших. А когда я пришел служить, то на дембель выходил Игорь Бриль. Не надо рассказывать кто это?
После демобилизации я пошел опять в МОМА. Неделю проработал там и меня пригласили в аккомпанирующий состав Аллы Иошпе и Стахана Рахимова.
-Кто пригласил?
Руководитель коллектива – Виктор Мисаилов, очень хороший джазовый пианист. Мы были знакомы еще до армии, хотя он был старше меня лет на двенадцать. Меня тогда уже знали в музыкальных кругах.