Георгий Симонян
ВИА со мной навсегда.
(февраль 2014 г.)3. "Лейся, песня".
3
 |
-Что было дальше?
Я вернулся в Волгоград. Через какое-то время позвонил в Рязанскую филармонию, и мне предложили вернуться. Я уже взял билет на поезд, но за несколько часов до отъезда я встретил на свое счастье пианиста Леву Маргулеца. Мы поговорили и он пригласил меня в музыкальную бригаду, где бригадирствовал Александр Бриль.
И мы поехали в Куйбышев на гастроли. А там шли концерты, где по отделению выступали «Лейся, песня» и «Поющие сердца». Ребята пошли на концерт, а поскольку жена Левы Таня была знакома с солистом "сердец" Игорем Офицеровым, и все они после концерта засели в его номере и выпивали. Тогда Таня с Левой и сказали обо мне, что мол я не хуже пою репертуар этих ансамблей. Они заинтересовались, и Таня с Левой пригласили их на дневной концерт в солдатском клубе. И вот почти полный зал солдат, и в последнем ряду сидят музыканты «Лейся, песня» и «Поющих сердец». Меня пришли послушать (смеется).
А дальше мы едем в Тольятти и я встречаю очаровательную девушку, свою будущую жену Галю, с которой мы живем уже тридцать семь лет. Она москвичка, приехала в Тольятти на соревнования от института.
-А как Вы попали в «Лейся, песня»?
Мы с Галиной сняли квартиру на Ташкентской улице. И за день до нашей свадьбы мне кто-то звонит, представляется Мишей. Я думал, что это шутка или розыгрыш, но тем не менее, он приглашает меня в ВИА «Лейся, песня». Предлагает записать адрес, куда подъехать.
Спустя несколько дней мы с Галей все-таки едем по указанному адресу. Звоним в дверь, но никто не открывает. Ждем пять минут, десять. Я понимаю, что это была шутка, но тут подъезжает лифт, открывается дверь и выходит бородатый мужчина с женой и двумя детьми. Как Вы понимаете, это был Михаил Шуфутинский. Мы зашли к нему. Миша наиграл что-то из репертуара ЛП, я спел. Поговорили и он предложил приехать на базу. База была у метро «Коломенская» в ДК какой-то фабрики.
Первую поездку нам организовал Гера Спектор: Братск, Иркутск, Новокузнецк, Новосибирск…. Об этой поездке рассказывал Влад Андрианов в своем интервью. Это была сумасшедшая поездка в финансовом плане! Мы работали по отделению с Львом Лещенко, которому аккомпанировал ансамбль «Мелодия». Я тогда со всеми и познакомился. Садимся в автобус, а там великие музыканты – Гаранян, Бахолдин, Зубов… Слушать, как они играли это было удовольствие.
-Вы начинали на бэках?
У нас в «Лейся, песня» такого понятия не было. У нас был рОковый унисон. Мы пели тему, а потом припев на голоса. Требовалось, чтобы по тембру все было одинаково.
 |
-Кто пел в вокальной группе?
Владик Андрианов, Боря Коршунов,он еще и на тромбоне играл, бас-гитарист Юра Захаров и я. Этой группой мы записали песню «Шире круг». Она долго звучала как вставка к телепередаче. Записали мы ее в ДЗЗ в присутствии Миши Плоткина. С шутками, прибаутками. Первый раз она прозвучала в телетеатре на Электрозаводской, где записывались передачи «Шире круг». Вел концерт Александр Рузов.
Вспоминается, что Боря любил похулиганить. Песней Добрынина «Выросли дети» мы обычно открывали концерт. И Борька вместо слов «…хочется детям самим потрогать солнечный парус мечты» пел такое матом, что воспроизвести невозможно. Его просили, предупреждали, а он опять за свое. Мне приходилось громче орать в этом месте, чтобы заглушить Борю. Кончилось тем, что Влад просто-напросто настучал ему по физиономии.
-Кто тогда еще работал?
Ударные – Володя Заседателев, флейта и саксофон Валя Мастиков, саксофон – Сергей Левиновский, Вова Калмыков и Женя Поздышев – трубы, Толя Куликов – тромбон.Духовые были просто чумовые!
На гитаре играл Сергей Бурченков, на рояле Миша Шуфутинский. И солисткой была Людмила Пономарева.
Конферансье у нас был Саша Рузов. Судьба у него трагическая. Лежал под машиной, ремонтировал, и она его придавила. После этого начались жуткие болячки, от которых он быстро умер. Хороший был мужик…
 |
-Как получилось, что Вы так быстро ушли?
Я не ушел, я убежал. А получилось следующее. Мы разучивали новую песню Добрынина. А Влад тогда был с будуна, недовольный. Он сидит за фортепиано, тыкает одним пальцем. И мы с ним заспорили из-за одной ноты в верху. Я говорю, что так надо петь, а Влад не согласен. Заходит Шуфутинский, а Влад ему:
- Миша! Я ухожу из коллектива!
Миша:
- А что случилось?
- Вовчику нота не нравится!
- Вовчику не нравится, так пусть он и уходит!
И всё. Я убежал с репетиции и это был последний день моей работы в «Лейся, песня». Конечно, жалел страшно потом. Ведь мы с Владом были друзьями. Он из Ростова, я из Волгограда, южное братство. Относились очень хорошо друг к другу. И вот так из-за какой-то ерунды…
Спустя многие годы я попал на концерт «Мелодии нашего двора». В нем участвовал Михаил Шуфутинский. А я и не знал, что он поет. И после концерта я подхожу к гримерке, а Миша дверь перед моим носом прикрывает. Но потом открыл:
- Конфетка, ты что ли?
– Я!
– Зайди.
- Чем занимаешься?
- Пою.
- В каком стиле?
- В стиле Сальватора Адамо, но никто меня не знает.
- Сегодня не знают, завтра узнают.
Пообщались немного, повспоминали.
-Вас называли «Конфеткой»?
Да, Люди Пономарева придумала мне такую кличку. Мы с ней пели дуэтом песню «Медовый месяц». «Медовый месяц, медовый месяц мы не забудем никогда…». Очень было символично.
Люда была выше меня на голову, такая яркая брюнетка. Они тогда жили гражданским браком с Женей Поздышевым. Уже после моего ухода у них случился серьезный конфликт, и они расстались.
Еще с Людой мы исполняли «Рыжая метелица под ногами стелется…». Также она пела как солистка. Помните, песню Добрынина «Главные слова»? Это она записала. Пономарева родом из Ворошиловграда (Луганска), но куда потом она пропала, я не знаю.
Кстати, Добрынин нам приносил свои новые песни практически каждую неделю. Помню, что Миша Шуфутинский смеясь рассказывал, как Добрынин каждый день садится в машину и объезжает все базы вокально-инструментальных ансамблей и раздает им песни. При этом у Славы была пробивная мощь.
Как-то мы приехали в ДЗЗ записывать «До чего ж я невезучий», а там песню Добрынина записывать не хотели ни в какую. Слава говорит:
- Сейчас все решим.
Убегает, полчаса его нет. Возвращается:
- Сейчас разъезжаемся по домам, а в одиннадцать вечера будем записывать. Я договорился.
 |
-В записях каких песен Вы участвовали?
«Шире круг» - там мой голос звучит. «До чего ж я невезучий» - на бэках. В этой песне записывалась молодая Ольга Зарубина. Добрынин ее привел к нам, помню, что вся в конопушках она была.
-Вы наблюдали процесс аранжировки песен?
Понимаешь, у меня в памяти зафиксировалось, что Сережка Левиновский берет пару бутылок портвейна и уединяется. В одиночестве расписывает все партии. Как сейчас помню. Но везде пишут, что аранжировки делал в тот период Миша Шуфутинский. Возможно, я чего-то не видел, но помню так. Да и вообще Миша держал дистанцию, был на каком-то отдалении от всех.
-В какой период времени Вам довелось работать в ВИА «Лейся, песня»?
Конец 1976 года – начало 1977 года.
-И что было после Вашего ухода из «Лейся, песня»?
Как-то ВИА «Лейся, песня» работал в Горьком в сборной программе. Я тогда взял с собой в поездку жену Галю. И тогда же мы много общались с замечательным местным музыкантом Дмитрием Законом. Дима приглашал нас к себе домой, и его мама готовила для нас различные вкусные блюда. Дима на тот момент работал в Краснодарской филармонии в ансамбле «Ива». Так вот, сразу после ухода из «Лейся, песня» я набрал номер телефона Димы Закона. Мама ответила, что он на гастролях, но если он позвонит, то она обязательно скажет о моем звонке. В этот же день Дима мне позвонил. Я рассказал о своих бедах и был приглашен в Краснодар, в ансамбль «Ива».
«Ива» был очень приличным ансамблем. По качеству музыкантов был ничуть не хуже «Лейся, песня». Дудки – брянские ребята Мирмов, Гольдин, Ванчугов были великолепны. С ними местный Толик Квитко по кличке «Есаул», трубач и вокалист.
Барабанщики менялись часто. Лев Тишин – классно играл, потом Саша Ерохин (сейчас в «Любэ»), Евгений Кулешов (долго потом работал в Цирке на Цветном бульваре), Боря Овсянников. Витя Комаров – бас-гитара, Дима Закон – клавишник, Алексей Смирнов – тоже клавишник, Карл Хваталь – гитара и вокал, Володя Ефименко – вокал и вокалистка Галина Крылова (она до сих пор работает в народном ансамбле, объездила весь мир).
 |
Именно тогда случилась история, когда мы играли джем-сейшн с «Поющими юнгами», а потом нас всех забрали в милицию. И именно тогда мы познакомились с Александром Серовым, Игорем Крутым…. Получилось следующее. У местного театра было здание. Театр переехал, а здание отдали Краснодарской филармонии. Все жители округи привыкли к тишине театра, а тут зарядили такой мощный звук, что они стали звонить в милицию. Милиция приехала и всех нас забрала.
-Каким был репертуар?
В первом отделении мы пели казачий репертуар в современной обработке Карла Хваталя, а во втором – песни советских композиторов. Например, мы пели «Горько» Добрынина, которая стала известна в исполнении «Синей птицы». Но аранжировку сделали другую. Дима Закон играл вступление из «Money, money» группы АББА.
-Кто солировал в этой песне?
Я ее пел.
-В Интернете ходит запись известной песни «Иволга». Считается, что это исполняет ансамбль «Ива». Вы ее помните?
Нет. Я не помню, чтобы мы ее исполняли.
Работали мы на совесть. Гастроли по два-три месяца были. И тут свое веское слово сказала моя супруга. Она мне в цифрах объяснила сколько времени за год я был дома. Тем более, тогда у нас родилась дочь. И я написал заявление об уходе.
Через некоторое время ансамбль попал в жуткую аварию. Автобус, на котором они ехали по городу Чебоксары, свалился в овраг, перевернулся. Чудом никто не погиб…
Меня позвал Коля Алексахин работать в кафе «Минутка» у метро «Пролетарская». У них из коллектива уволился солист Вэйланд Родд и место было вакантным. Я согласился. Но точка была очень опасной. Драки, поножовщина,... При этом мы очень хорошо зарабатывали. Барабанщиком у нас периодически работал Гена Скворцов, в будущем директор Игоря Иванова, гитаристом был Сергей Очкаев, тоже как и Алексахин знакомый по «Витязям». Один период работал гитарист и банджист Костя Кужалиев. Помните, он позднее работал в ансамбле В.Назарова. Такой здоровый, здоровый.
Запомнилась история с Аркадием Северным. Как сейчас помню, это было 20 сентября 1978 года. Запомнил еще и потому, что 21 сентября исполнялся год моей дочери. Да, я забыл сказать, что мы числились не в МОМА, а в ВОС (Всесоюзное общество слепых). Условием было, чтобы в коллективе числился хотя бы один член ВОС. У нас был такой музыкант по фамилии Кузнецов, барабанщик, как раз которого периодически и подменял Скворцов. Так вот, подходит к нам интеллигентного вида мужчина лет сорока и спрашивает нашего руководителя. Это и был Аркадий Северный. У него в нашем ресторане должен был состояться «ночник» и ему требовались музыканты. Он нас и пригласил. Но требовалось избавиться от нашего «слепого», а то он мог заложить. Вышли из ресторана, потом вернулись. Кстати, мне пришлось сесть за ударную установку. Партии в его песнях не сложные и, в общем-то, я справился. Правда, немного успели порепетировать. Съехалась элита на черных волгах, все солидно - шампанское, икра… Отработали мы нормально, Аркадия завалили деньгами и, как сейчас помню, рублей по сто пятьдесят мы заработали. На день рожденья дочери принес практически месячную зарплату. Потом мы еще раз с ним работали…