Георгий Симонян и Сергей Соловьев.
Вадим Дейнис: Мне казалось тогда, что я ничем не хуже Робертино Лоретти.
(июнь 2010)2
 |
Бамовские песни, комсомольские.
После оформиления Сигал мне выдал кассету с материалом, и я поехал домой его учить. Через три дня я приехал полностью подготовленным. Все песни исполнил хорошо, кроме «Лучше нету того цвету». Сигал меня по ней гонял и гонял, пока мы оба не одурели. И вдруг в какой-то момент он сказал:
- Вот! Это то, что нужно!
Хотя мне показалось, что никакой разницы в моем исполнении этой песни не было.
Через несколько дней мы поехали в первую мою гастроль. В Новгород и соседние города. Меня посадили за фортепиано. Кстати, первая запись в трудовой, касаемо «Ровесников», была – пианист.
В Новгороде меня проверяли на вшивость.
Это как?
Коллектив пошел в ресторан на территории Новгородского Кремля выпивать. Ну и наблюдали за мной: как я буду пить, что буду говорить, когда я выпью. Кухня русская, хреновуха, медовуха… Получилось, что гитаристы заспорили с Сигалом по поводу теории музыки. Целый скандал вышел, а про меня забыли. Потом поехали в Белоруссию на вторые гастроли…
У Сигала был хороший знакомый на радиостанции «Юность» - редактор Женя Теревшатов. И он посодействовал записи песни А.Мажукова и Д.Усманова «Наташа». Я записывал ее, не имея никакого опыта записи на студии. И рождалась она трижды! В первый раз я записал ее на четверть тона ниже. Записывали много дублей.
А почему?
Я записывался без наушников, звук шел из колонки, но включили ее потише. И я подстраивался под этот звук.
После этой записи мы сразу же уехали на гастроли в Сибирь. И как нам сообщили, что первый радиоэфир будет как раз там. И когда мы ее послушали, то я осознал все качество этой записи. Мне стало просто стыдно.
Другие певцы или ансамбли ее записывали?
Однажды «Модо» Паулса ее исполнял. А больше никто.
По радио ее крутили бесконечно.
Да, много.
Еще я записывал песню Якушенко «Я вижу тебя». А получилось так. Сигал поручил Логинову сделать аранжировку, но тот пробухал где-то и вспомнил об этом, когда ехал на репетицию. И в трамвае, на коленках что-то написал. Разумеется, аранжировка была неудачной. Я эту песню записал первым, но этот вариант не пошел. Потом «Лейся, песня» записала и очень удачно. И конечно же, все знают именно это исполнение.
Они ее сразу записали на пластинку?
Ну, да. Там не кто-нибудь, а Миша Шуфутинский был. А мы на радио записали.
Потом, вернувшись зимой в Москву, мы записали «Наташу» второй раз.
Но до этого произошел случай, который изменил довольно многое. От меня все требовали, чтобы я двигался во время исполнения песен. Мне казалось, что я двигаюсь, но другим так не казалось. Особенно Сигалу. Он и сам не умел, но пытался мне что-то показать в этом плане. Выходило нелепо и я посчитал, что лучше этого делать не стоит. Особенно он требовал танцев в песне, которую я очень не любил, а он любил, - «Семнадцать лет». Ее Игорь Иванов записал.
Почему не нравилась?
Не знаю. Не нравилась и всё.
 |
- Что ж ты на сцене этого не делаешь?
Я ей пообещал завтра в концерте это выдать. Но назавтра в Усть-Илимске я ничего не показал. Зал был небольшой, зрители сидели близко, и мне как-то стало не по себе. В общем, опять не получилось.
Тут до меня стали доходить слухи, что со мной хотят расстаться. Следующим городом у нас был Омск. Зал большой, народу полно. Я пошел в буфет и, несмотря на то, что у нас был сухой закон перед концертом, выпил граммов 150 коньяка.
На сцену вышел в великолепном настроении. В перерыве подбегает Сигал, сияющий как солнце, с восторгами:
- Вы зафиксировали свое состояние?
И чувствует от меня запах коньяка.
– Ну, ничего, ничего!
Кстати, у нас с Сигалом была общая беда – мы боялись летать. Перед полетом в самолете надо было обязательно выпить, и он за этим, можно сказать, даже следил…
Музыканты были значительно старше?
Духовики все были старше, Олег Погожев немного постарше, ему сейчас за 60. Но мы с ним были худенькие и выглядели молодо. В аэропортах мы взвешивались на брудершафт и вместе тянули всего на чуть более ста килограммов.
А сколько было Сигалу тогда лет?
Кажется 47 или около того.
А супруге его – Елене?
32.
Сам Сигал на сцену не выходил?
Нет, за пультом сидел.
Гена Соколов и Юра Голиков при Вас работали?
Нет, но с Юрой мы работали в «Ребятах с Арбата», а потом он перешел в «Ровесники». Нигде не пишут про ударника Михаила Гимельштейна. Ему лет 18 было, когда он у нас работал. Хохотун и весельчак. Один из самых молодых ударников в стране. Говорят, сейчас в Тольятти торгует запчастями.
Еще был у нас трубач Юра Андрианов. Он был музыкальным руководителем. А Сигал его просто угробил. У него было очень высокое давление, за 200. И ему был прописан постельный режим, а Сигал настоял на поездке на гастроли. И там он умер, не выдержало сердце… Вот такие были ситуации…
А аранжировки кто делал ?
Кто только не делал. Даже ныне очень известный Павел Овсянников. Илья Словесник делал.
Композиторы сами приносили песни?
Сами приходили. Однажды к нам пришел черненький тогда, молодой композитор Слава Добрынин. Принес песню «Мир не прост». Под фортепиано ее показывал, но Сигал в ней ничего не увидел. А через месяц она гремела в исполнении «Самоцветов». И нам пришлось снимать ее с записи, чтобы исполнять на концертах.
А Майоров тоже приносил песни?
 |
Однажды в Новосибирске к нам на концерт пришел Олег Иванов. После он мне напевает «Горький мед» и предлагает мне ее петь. Мы ее берем, и я пою ее в концертах. Зал в восторге! И Сигал у меня ее забирает и отдает своей Лене. Потом ее Хоралов в «Самоцветах» записал.
Как-то мы отдыхали в Омске на пляже, погода была прекрасная. И вот плывет прогулочный катер и оттуда на весь берег звучит «Наташа». А я сижу на пляже и никто не знает, что это пою я. Сигал вообще не любил кого-то выделять.
Помню, когда взяли из Череповца Колю Носкова, то ему дали тромбон, показали как двигать кулису и всё. Он стоял на заднем плане и ничего не пел. И довольно долго.
Кстати, когда приехал к нам работать Коля Носков, то мы его встретили на вокзале, тут же сели в поезд и поехали в Кострому. Там был большой фестиваль с участием «Пламя», Зои Рождественской и многих других. Коля не мог понять зачем его пригласили. И вот на одной репетиции Сигал, наконец-то, попросил его спеть. И Коля так дал, что огромные глаза Лены Новиковой стали еще больше, когда она на меня посмотрела.
Что он пел тогда?
«Как молоды мы были».
И увольнялись мы с Колей в один день, в 79-ом году. Он ушел в «Надежду», а я собирался в Липецкую филармонию в коллектив Борщева. Это был коллектив лилипутов.
Надо сказать, что Коля Носков до последнего не говорил куда уходит. А у меня были хорошие отношения с Виктором Векштейном и я ходил к нему прослушиваться. Сигалу стало известно, что в «Поющие сердца» приходил на прослушивание певец, исполнивший «Наташу». И я еле «отмазался», сказал, что это Пастухов, наш бывший бас-гитарист, приходил на прослушивание в «Поющие сердца» на бас-гитару, и заодно наврал, что он первый исполнитель «Наташи». Проскочило. Но через некоторое время я все равно ушел без всяких отмазок.
Кстати, у Векштейна позже работал Игорь Иванников (потом пел в «Докторе Ватсоне»), который перешел туда из «Ребят с Арбата», где мы вместе с ним работали. А в «Ребята с Арбата» он попал благодаря своему дяде – Леониду Дубницкому, он работал конферансье у Мулермана.