Валерий Колпаков
"Теория" и практика "Мелодии".
март 20212
Мне представляется, дело было так.
В середине 1978 года редактор "Мелодии" В.Рыжиков подготовил к выпуску второй по счету "гигант" ВИА "Акварели". В него вошли песни, которые уже ранее выходили на миньонах ансамбля. Это была обычная практика на "Мелодии". Первый "гигант" "Акварелей" тоже был сделан по такому же принципу.
Редактора "Мелодии" любили подобный подход, он требовал минимальных затрат на подготовку новой грампластинка, как материальных, так и временных. Весь музыкальный материал уже давно прошел Худсовет, был записан на пленку, и только ждал своего часа. Не надо вызывать исполнителя (договариваться о взаимоприемлемых датах), заказывать студию, писать кучу дублей, выбирать лучший, сводить это, проходить Худсовет и т.д. Весь процесс находится в руках редактора и зависел только от него самого.
В перечень песен для нового диска вошла и песня "Теория" (Т. Ефимов – Н. Олев), которая совсем недавно вышла на гибкой пластинке (Г62-06661-2).
 |
 |
Следующим шагом в процессе подготовки новой грампластинка, должна была быть запись фонограммы на магнитофонной ленте, где в необходимой последовательности располагались бы песни этого диска.
Делается это, примерно, так. Оператор Всесоюзной Студии Грамзаписи (ВСГ), одного из подразделений фирмы "Мелодия", получает в архиве несколько разных катушек, где записаны все нужные ему песни. Из этого набора он и записывает новую катушку.
И вот тут могла произойти путаница, приведшая к ошибке. Вместо песни "Теория" оператор (почему-то) записал пьесу "День рождения". И в таком виде сдал фонограмму в архив.
Как такое могло произойти?
Возможно, кто-то другой раньше брал коробку с фонограммой песни "Теория" для каких-то целей, а потом случайно перепутал и вложил в коробку, где была фонограмма песни "Теория" фонограмму с пьесой "День рождения" и в таком виде вернул её в архив. А потом эту коробку в таком виде взял из архива наш оператор, и не вдаваясь в детали сделал свою запись.
Тут возможны разные причины, но для нас они не важны. Для нас важно просто зафиксировать сам факт ошибки.
Дальше готовая фонограмма проходит (хотя это бывает не всегда) второй Худсовет, но, очевидно, что этот Худсовет фонограмма не проходила. Там прослушивают диск целиком и кто-то, обязательно, заметил бы ошибку. Можно предположить, что это не было сделано, потому что все песни для этого диска уже выходили на пластинках "Мелодии". Хотя, может быть, была и другая причина.
Потом эту фонограмму из архива получил оператор отдела механической звукозаписи и записал два лаковых диска. При этом оператор контролировал только качество записи, а не его содержание. Эти тон-диски дальше идут на МОЗГ в гальванический цех. С него снимали никелевый оригинал-негатив. Его опять опускали в гальванику и получали уже два оригинала-негатив и позитив. Позитив отдавали в ОТК. Там его отслушивали и если не было брака на каждую матрицу наносили индекс.
Дальше никелевый оригинал диска и соответствующую документацию по новой грампластинке МОЗГ отправил на Ленинградский завод грампластинок (ЛЗГ). Именно он должен был печатать первый тираж этого диска, который был определен в 50 000 экз.
Был ли он единственным?
Предположу, что нет, потому что и Ташкентский завод грампластинок (ТЗГ) тоже выпустил этот диск с "Теорией".
 |
Выскажу еще одно предположение, вероятно, ЛЗГ печатал этот диск для европейской части СССР, а ТЗГ для "азиатской". Когда я служил в Комсомольске-на-Амуре 84-86 годы, то там в универмаге ГП ТЗГ составляли значительную часть.
Продолжим.
Во второй половине 1978 года никелевый оригинал диска и документация на него, были переданы из МОЗГ на ЛЗГ. ЛЗГ разработку полиграфии поручил Ленинградской фабрики офсетной печати (ЛФОП). Макет конверта выполнил художник О.Сорокина, и он был утвержден 09.11.1978 года.
Выглядел он так.
 |
 |
Этот конверт начали печатать в 1 квартале 1979 года в соответствии с заказом 314, который был оформлен еще в конце 1978 года. Этот заказ имел тираж в 20 000 эк. и был частью общего тиража в 50 000. Он весь был отпечатан.
По идее, ОТК должен был заметить, что вместо песни, указанной на конверте, на пластинке записана инструментальная пьеса. Ведь там хоть и выборочно, но прослушивали весь диск целиком. Но для ОТК основным критерием было качество звучания отпрессованной пластинки, а не её содержание.
Короче говоря, ОТК ничего не заметил и грампластинка пошла в торговлю.
Через какое-то время (уже в начале 1979) ЛЗГ размещает на ЛФОП новый заказ 133, для которого тоже сделали новый конверт.
Выглядел он так.
 |
 |
Дальше, опять через какое-то время (не позже середины 2 квартала 1979) ЛЗГ размещает на ЛФОП заказ на оставшиеся 10 000 эк. для которого опять сделали новый конверт.
Выглядел он так.
 |
Вероятно, и этот заказ был весь отпечатан и попал в торговлю. И там выявили несоответствие написанному и записанному. Торговля написала жалобу на "Мелодию". Там стали разбираться и быстро выяснили "откуда ноги растут". Производство диска на ЛЗГ остановили, а не "правильные" грампластинки сняли с продажи, и они осели на складах магазинов.
Дальше "Мелодии" надо было решать, что делать?
Записывать новую фонограмму, и повторять всю процедуру подготовки нового диска.
Или.
Внести изменения в макет конверта и дальше печать то, что печатали.
Очевидно, что выбрали второе.
Произошло это, вероятно, в мае 1979 года.
И уже 15.06.1979 года ЛФОП сделала новый конверт, где ошибка была исправлена.
Выглядел он так. Тираж этого варианта был определен тоже в 50 000 эк.
 |
После этого на всех заводах "Мелодии" этот диск выпускался только в "правильном" исполнении.
А что же стало с "неправильными" дисками, которые пылились на складах магазинов?
Когда пришла перестройка (в году 87-88), вышел приказ все остатки на складах магазинов, пролежавшие там определенный срок, уценить и продать. В числе других и этот диск уценили и пустили в продажу.
 |