Георгий Симонян
Левша.
(май 2020 г. )1
Крайне редко можно встретить исполнителя, который держит инструмент (гитару) и играет на нем нетрадиционным способом. Совсем недавно я познакомился именно с таким исполнителем. Это Олег Кацура. Его знали все в конце 80-х. Сейчас он ушел в тень, но, надеюсь, что это временно.
 |
-Олег, в каком районе Москвы вы родились?
На «Новослободской». Потом переехали на улицу Вишневского, а с 1975 года мы оказались в районе «Сухаревской», тогда она называлась «Колхозной».
 |
-В какой школе учились?
В 238-ой, на Тимирязевской улице.
Мой отец был военным, и мы часто переезжали. В результате в 1975 году мы въехали в трехкомнатную квартиру напротив известного кинотеатра «Форум» в районе Садового кольца.
-Каким военным был ваш папа?
Мой папа был начальником юридического отдела у Андропова. То есть понимаешь, в какой организации?
-Конечно.
Один звонок – и меня взяли в МОМА. Еще звонок – и я в Гнесинке. А в то время устроиться в МОМА было нереально.
-Как получилось, что вы стали играть на гитаре таким оригинальным способом? Зажимаете струны правой рукой, и сами струны расположены наоборот. Внизу басовые, вверху – высокие.
Случилась обычная юношеская обида. Однажды я вышел во двор и увидел, как парень что-то играет на гитаре и поет, а девушки слушают. Я попросил у него гитару и взял наоборот. Все засмеялись, а этот парень сказал, что только макаки так держат гитару. И я после этого каждый день стал упорно заниматься на гитаре. Я на слух придумывал аккорды. Потом в пионерском лагере один парень мне показал, как играть некоторые песни, типа Шизгары, и к концу лета я уже очень прилично играл, уж точно, лучше всех во дворе.
-А не проще было просто переставить струны на гитаре?
Мне было лень (смеется). Да и я уже начал так учиться. И главное, что стало получаться. Позже, когда меня устроили в Гнесинское училище, то я приходил только на экзамены. Преподаватели просто не знали, как меня учить. Мне выдавали ноты, и я сам занимался. Педагоги мне так и говорили:
- Как тебя учить, если у тебя своя собственная школа?
-Вы поступили в Гнесинское училище сразу после школы?
Нет, когда работал в ВИА «Здравствуй, песня». Тогда вышло постановление о том, что у музыкантов должно быть профильное образование. Я учился на заочном отделении. Появлялся раз в месяц и задаривал педагогов подарками. Вот и все обучение.
-Скажите, на бас-гитаре вы тоже играете наоборот?
Тоже также. Я ведь еще и на клавишных играю.
-В музыкальной школе вы не учились. Как освоил клавишные?
Сам. Понемногу, понемногу и освоил. Никто меня не учил. Да и аранжировки я сам освоил.
-Вы начали играть в школьном ансамбле. В какой школе?
В 268-ой на улице Гиляровского. Мы переехали в этот район, когда мне было 15 лет. Вот в 15 лет я и начал играть в первом школьном ансамбле. А началось все, как и многих, с Beatles. Я услышал композицию Don’t let me down , и у меня просто сорвало крышу. И именно тогда я понял, что буду музыкантом.
-Где услышали впервые Beatles?
У меня был приятель, с которым мы начинали играть. Его брат ездил по работе в Индию и привозил пластинки. Помнится, что все диски Beatles у моего приятеля были. Я стал снимать на слух. Получалось у меня неплохо. И меня стали привлекать в свои коллективы и более старшие ребята. Какое-то время я играл с ребятами в группе «Замкнутый круг». А в 19 лет я попал в МОМА. Как попал – я уже рассказывал. Работал в ресторане в Теплом стане. Но довольно быстро после этого меня забрали в армию.
-Где пришлось служить? Сначала была учебка в городе Рустави, в Грузии. Потом попал в Образцовый Оркестр погранвойск в Москве. И заканчивал в Мурманской области, на границе с Норвегией.
-На чем играли в оркестре?
На бас-гитаре, на гитаре. Надо сказать, что я тогда еще не знал нот. Мне ребята показывали партию, я учил на слух, играл по памяти, а ноты ставил перед собой для вида. Как будто играю по нотам (смеется).
-Где вы оказались после армии?
Вернулся в МОМА. Работал в ресторане гостиницы «Москва». Сначала на пятнадцатом этаже, потом меня сманили на седьмой этаж. Там платили в три раза больше. В общем, я постоянно рос (смеется). И тогда судьба свела с Игорем Матвиенко.
-Как вы познакомились с Игорем?
Это был 1982 год. Я работал в ресторане «Закарпатские узоры». Он пришел в ресторан и увидел, что я держу гитару, не как все. Подошел поближе, стал рассматривать. Говорил, что это невозможно так играть. Познакомились. Нашли точки соприкосновения, стали вместе работать в ресторане одной гостиницы Измайловского комплекса. Сделали программу, в которую включили композиции Yes, Jethro tull, других групп. Директор ресторана был в шоке:
- Вы что, с ума сошли! Вы всю публику мне распугаете! Давайте Антонова, Челентано…
А нам, если честно, это не очень было интересно.
Затем мы опять оказались в «Закарпатских узорах». А там преимущественно гулял народ, которому нужны были песенки а-ля «Одесса – жемчужина у моря». А мы как-то взяли и сыграли Fantasy из репертуара Earth. Wind & Fire и Appaloosa из репертуара Gino Vannelli. Тут подходит к нам человек, дает пятьдесят(!) рублей, и просит еще раз это все исполнить. А тогда давали за исполнение пять рублей, ну максимум десять, а тут пятьдесят. Мы, конечно, сыграли с удовольствием. И стали замечать, как контингент в ресторане стал меняться (смеется).
Потом мы на какое-то время разбежались, а затем звонит Игорь и говорит, что есть место в группе под управлением Вячеслава Добрынина. Сережа Мазаев уже там, Сережа Попов (гитарист) тоже…
-Коллектив назывался «Шаровая молния»?
Тогда этого названия я не слышал, но со временем, в разных интервью, вдруг стало возникать такое название. Это была первая группа, которую собрал Вячеслав Добрынин. Сам же он меня и прослушивал. Я сел за клавишные и спел «Это я с тобой вечорую» из репертуара «Песняров», но реакции Славы вообще никакой не было. Тогда я взял гитару и исполнил несколько вещей из Beatles. Вот тут он сразу оживился, да еще увидел, как я держу гитару. В итоге он крикнул:
- Это наш человек!
Репетировали мы в здании ТАСС, это Слава организовал. Играли арт-рок, джаз-рок, композиции собственного сочинения. Нам было весело и очень интересно друг с другом, но по сравнению с МОМА денег не было совсем.
-Кто с вами тогда играл?
На бас-гитаре Игорь Ерастов, на клавишных Игорь Матвиенко, на гитаре Сергей Попов, на саксофоне и пел Сергей Мазаев, и на ударных Юрий Рогожин.
 |
Слава Добрынин часто нам предлагал начать петь песни советских композиторов, но мы держались (смеется). Конечно, несколько его песен мы репетировали. Но однажды он пришел на репетицию и предложил конкретный вариант – всем составом пойти работать в Краснодарскую филармонию в ВИА «Здравствуй, песня». Мы туда перешли все, кроме барабанщика Рогожина.
-И тогда появился барабанщик Сафонов?
Да. Мы начали там работать, когда посадили Аркадия Хаславского. Кстати, его псевдоним был Андрей Снегов. Под этим псевдонимом он писал стихи и песни. Но, как-то, с ним не получилось у нас.
-Понятно, что у вас был другой стиль?
Да, хотя Сутормин, Бут, Грабер, Галя Шевелева и еще кто-то оставались и работали год-полтора. Их состав выходил в первом отделении, а мы уже во втором. Но потом мы остались в составе Матвиенко, Ерастов, Мазаев, Попов, Сафонов и я.
Стали экспериментировать в стиле new-wave. Помните такую песню «Бермудский треугольник» группы «Класс»? Так вот она была написана Игорем еще во время работы в «Здравствуй, песня». Мы много экспериментировали. Меняли тексты к одной и той же музыке. К примеру, есть песня «Этажи» попсовая, на стихи Дербенева, а есть «Этажи» в стиле группы Yes, на другие стихи.
-Стихи Ивана Кононова?
Да, был такой телеведущий. Он нам написал стихи к трем-четырем песням. А еще помог пробить эфир в передаче «До 16-ти и старше».
Помните песню «Дуняша», ставшую известной в исполнении Анатолия Алешина? Так вот мне ее первому Игорь дал исполнить. Но я чувствовал, что не мое.
-Бас-гитарист Игорь Ерастов, ведь, москвич?
Конечно. Более того, он жил в районе улицы Вишневского, где и я. И что интересно, у него и у Игоря Матвиенко матерей звали одинаково - Роза Васильевна.
 |