Георгий Симонян
Я, по своей сути, человек довольно неуживчивый.
(апрель 2010 г.)2
И вот в начале весны 74-го года я знакомлюсь с Александром Иоганновичем Тартаковским, и он приглашает меня работать в коллектив под его руководством. А я к тому времени охладел к работе у Виталия Белецкого. Я, по своей сути, человек довольно неуживчивый. Где-то надо бы промолчать, а я не промолчу, что-то не заметить, а я – замечу и опять не промолчу. И ансамбль назвали, как мне кажется, неподходяще – «Солнечная Корона». В общем, пришла пора расставаться.
У Тартаковского была какая-то идея?
Нет, особой идеи не было. Просто он чувствовал что-то, благодаря своему богатому опыту музыканта.
Ансамбль уже назывался «Акварели»?
Нет, тогда он назывался ансамбль под руководством А.Тартаковского. Потом, по инициативе Алика, мы стали называться «Акварели», но когда это точно произошло, я не помню.
В «Акварели» Вы ездили из Серпухова?
Немного, первое время. В 74-ом жена получила жилье в Салтыковке, а через какое-то время в Железнодорожном.
Репетиционный период был с весны 74-го по зиму 75-го?
Да. Но мы периодически выезжали кому-нибудь аккомпанировать. Например, выезжая в разные города, участвовали в программе «Дорогой наш товарищ Кино» с Мордюковой, Вициным и другими звездами кино. За это платили деньги, чтобы как-то можно было жить. Программу в Москонцерте мы сдали в октябре 74 года. Ну, а с зимы 75-го поехали на гастроли. Причем, первые гастроли не отложились в памяти, так как поездки, как я уже сказал, были и до этого.
 |
И кто был в первом составе?
Александр Тартаковский – ф-но, руководитель ансамбля; Вячеслав Сидельников – гитара; Виталий Попов – бас-гитара; Николай Румянцев – гитара, вокал; Игорь Никитин – саксофон; Павел Каплинский – тромбон; Марина Райкова – вокал; Александр Мухатаев – клавишные, вокал; Владимир Чижик – труба; Николай Жибров – вокал; Владимир Макеев и Геннадий Турабелидзе – ударные; Вячеслав Сидельников - звукорежиссер. Полгода спустя пришли трубач Эдуард Титов (вместо Владимира Чижика уезжавшего на ПМЖ за границу), Андрей Оснас – саксофон, ф-но, вокал, Тамара Джиба- вокал.
Почему было два барабанщика?
Одних барабанов было мало, вот и придумали, что нужно двое. Они очень разные. Гена – грузин и темперамент соответствующий. Его часто заносило в композициях. А Макеев – человек сдержанный. Играл довольно скромно. Иногда на роковых композициях за барабаны садился я.
 |
Кто из первого состава жив сегодня, кроме Вас?
Коля Румянцев, Паша Каплинский. Про Сидельниковых не могу ничего сказать, не знаю…
А Оснас умер?
Да. Он был директором МОМА. Как говорят, из-за каких-то денег. Сердце не выдержало.
А как так получилось, что еще во время репетиционного периода вышли первые пластинки?
Это исключительно связи Алика Тартаковского. Во-первых, он дружил с композиторами. Рычков, Савельев и другие постоянно к нам приходили, приносили свои песни. Во-вторых, он очень хорошо был знаком с Рыжиковым. Когда мы приезжали на запись в студию «Кирха», то они обычно вдвоем исчезали, пока мы записывались. Потом появлялись, уже «тепленькими».
И первый диск-гигант вышел в 75-ом тоже благодаря связям Тартаковского?
 |
Конечно. Кстати, на фото которое пошло для обложки первого альбома мы снимались на сцене нашей базы. Откуда-то привезли огромное полотно черного бархата, задрапировали сцену, и нас на этом фоне фотографировали.
Вы записали песню «Любовь – огромная страна» из репертуара «Веселых ребят»?
Ее нам Рычков сначала принес. Просто наша пластинка позже вышла.
«Ох, эти танцы» Добрынина?
Тамара Джиба пела. Добрынин нам принес эту песню. Он ведь чуть старше меня, тогда совсем молодым парнем был.
Как песни попадали в коллектив?
Композиторы приносили. Хорощанский, Рычков, тот же Саульский…
Все держалось на связях Тартаковского?
Конечно. Он был очень авторитетный и обаятельный человек.
Песню «Акварели» Вы записали?
Да, я пою.
«Опять весна»?
Тамара Джиба
Расскажите про песню «Лес стоит румян». Она уж очень выделяется на общем фоне какой-то «несоветскостью».
Эта песня мне очень понравилась, и я предложил Алику свою оркестровку, которую сделал, как говорится, на одном дыхании. Мне в то время очень нравилась группа Uriah Heep. И я попытался сделать что-то в этом роде. Но когда мы ее записали, то, честно говоря, мне наше исполнение не очень понравилось. Как мне кажется, дело в академическом образовании старших музыкантов. Рок был для них не совсем понятной музыкой. Поэтому мне иногда приходилось садиться за ударные, когда мы играли роковые композиции. Например, песню тех же Uriah Heep – Easy Living.
У Вас голос довольно не характерный для того времени. Так почти никто не пел тогда, ну, может, кроме «Песняров». Это тоже влияние Uriah Heep?
Нет, я раньше так начал петь. Еще до того, как услышал эту группу. Я пел так, как чувствовал. Пел, как пелось.
Ставка какая была у Вас?
7 рублей инструментальная и 9 – вокально-инструментальная. Как-то это все сложно рассчитывалось, складывалось и получалось рублей 25 за концерт. Правда, на деньги мы особого внимания не обращали. В месяц бывало, до 1000 рублей выходило. Представляете, по тем временам?
Кто обычно делал аранжировки в коллективе?
Кого-то одного не было. Тартаковский разным людям поручал. Игумнов делал, Каплинский… Кроме того, аранжировки делали люди со стороны. Саульский, например. А вот с песней «Горький мед» было так. Во время наших гастролей в Новосибирске автор этой песни Олег Иванов пришел к нам и предложил мне эту песню. Леша Игумнов услышал и ему так она понравилась, что он упросил меня отдать эту песню. Сам сделал аранжировку, сам исполнял.
Алексей Игумнов когда появился в «Акварелях»?
Где-то через год после меня, в 75-ом. Весь 74-ый он ездил на гастроли с «Солнечной Короной».
Он в начале 2000-х умер?
Лешу Игумнова подвёл его товарищ, друг детства по прозвищу «Патрик», Володя Ануфриев. Леша разрешил использовать свою квартиру для риэлтерских дел. Около года всё шло отлично – «Патрик» ежемесячно платил Лёше около тысячи долларов а потом грянул дефолт и - ни денег, ни квартиры. Леша просил меня помочь, я говорил с Патриком, но из этого ничего не вышло.
А где же он жил?
В Орехово-Борисово у одной знакомой женщины. Я к нему иногда приезжал, привозил продукты, какие то деньги. Но деньги быстро пропивались. Притом его кто-то ударил по голове - инсульт. Я ему записал наши старые песни, на польском, хотелось ему приятное сделать. Через пару лет он перебрался в Серпухов. Там он и умер.