Вокально-Инструментальная Эра (1960-1988)
www.via-era.narod.ru
Георгий Симонян
Мне Слободкин предложил оформляться...
(декабрь 2021)2
В армию меня осенью так и не забрали, дали отсрочку до мая. Все это время я проработал в МОМА. Приехал я в город Железнодорожный на призывной пункт. Меня как работника Авиапрома должны были отправить служить в авиационные войска. Но неожиданно появился какой-то офицер в сопровождении солдат:
-Танцоры, музыканты, певцы есть?
Я, конечно, отозвался. И отправили меня служить в дивизию Дзержинского в Балашиху. Назначили руководителем ансамбля. Писал аранжировки, играл на саксофоне.
Осенью уже я сам набирал музыкантов на призывном пункте. И я отыскал Сергея Рыжова, в будущем известного музыканта разных коллективов. Причем, он тогда играл не на басу, а на гитаре.
 |
Служба у меня была довольно свободная, и бывая в увольнениях, я периодически заезжал в ДК «Красная Звезда». Общался со звукорежиссером Толей. Такой здоровый парень. Он мне рассказывал, что саксофониста они нашли, и что в ансамбль пришла солистка – Алла Пугачева. И что из-за нее там происходили не самые приятные моменты. Я понял, что после службы мне туда идти не стоит.
Год отслужил в мае 1975 года и на третий день после службы меня пригласили снова в МОМА. Позвонил пианист Володя Кравченко и пригласил в джазовый коллектив, который работал в ресторане гостиницы «Спутник» на Ленинском проспекте. Зал большой, хорошая сцена, на сцене – рояль. В этом зале часто снимали эпизоды для художественных фильмов того времени. Состав был очень хороший. Надо сказать, что я вошел в него как гитарист. За год службы я здорово поднаторел в плане игры на гитаре. В этом комплексе мы проработали полгода и переселились в здание Аэровокзала.
В наш коллектив влился замечательный клавишник Руслан Беликов. Мы проработали там до 80-го года. Руслан ушел в 1979 году в «Голубые гитары», а меня в 1980-ом году перед Олимпиадой пригласили в коллектив ресторана гостиницы «Берлин».
 |
-Пересекались ли с кем-то из известных в те годы?
Кстати, вместо Руслана нам дали клавишника Борю Ведищева. Это бывший муж Аиды Ведищевой. Спокойный, задумчивый, уравновешенный парень. Очень много он о ней рассказывал. Было известно, что она собирается уезжать в Израиль. Интересно, что в то время в МОМА были оформлены два персонажа. Один – Саша Лядов. Молодой парень, муж на то время Людмилы Лядовой. Лет двадцать разницы у них точно было. А второй – сын Никиты Богословского Кирилл. Все знают его сына Андрея, а это старший сын от первой жены. Оформлен был дирижером, но практически не работал. Очень крепко выпивал. Ушел на тот свет еще при жизни самого Никиты Владимировича.
В это время (с 1975 по 1980 гг) я стал серьезно задумываться о продвижении своей музыки. Работа была по вечерам, а днем я ездил, например, в Дом литераторов, где я познакомился с поэтессой Инной Кашежевой. Но первым поэтом, с кем я познакомился, был Анатолий Горохов. Мы познакомились на радио. Далее я познакомился с Анатолием Поперечным, Андреем Дементьевым, Владимиром Харитоновым, Онегином Гаджикасимовым…
Все эти великие люди слушали мою музыку и им нравилось. Они с удовольствием давали мне свои рукописи, на которые я потом писал песни. У меня до сих пор сохранились эти уникальные рукописи наших замечательных поэтов. Нет только рукописей Гаджикасимова. Куда-то пропали.
-Расскажи об этих людях?
Инна Кашежева очень интересный человек. Она наполовину кабардинка, переводила кабардинских поэтов. После того, как вышла на гибкой пластинке наша с ней песня в исполнении ВИА «Орфей», она поняла, что со мной можно работать. Пригласила как-то на «Мелодию». Я приехал, помню, что мороз был жуткий. А она была владелицей машины «Запорожец». И чтобы ехать дальше в издательство «Ноты», надо было завести этот «Запорожец». А он не заводится. Ох, мы и намучились с ней. В результате мы оказались в издательстве, и мне было предложено стихотворение о цирке. Надо было сделать песню, которую исполнила бы Людмила Гурченко в документальном фильме. Я, честно говоря, засомневался. Не совсем мое это было. Я что-то написал, но, как я понял, мой вариант не прошел.
С ней же я написал две песни для ВИА «Акварели» - «Твоя клятва» и «Первая любовь». «Акварели» пели их в концертах, но на пластинки не записывали.
-А как ты пересекся с «Акварелями»?
В репертуарном отделе МОМА работала Нелли Александровна Попова. Она знала, что я пишу песни, и она была знакома с руководителем «Акварелей» Александром Тартаковским. Нелли Александровна предложила меня познакомить. Через некоторое время мне домой позвонил сам Тартаковский и предложил приехать к нему домой. Он жил рядом с ЦДЛ. Я приехал, а у него еще трое музыкантов из «Акварелей». Выпивали. Поразило меня, что Тартаковский лицом был просто жутко красный. Наверное, уже тогда были проблемы с давлением. Он представил меня музыкантам как композитора, который принес свои песни. Посадил за рояль и предложил спеть. Я спел эти две песни - «Твоя клятва» и «Первая любовь». Они посмотрели друг на друга трезвыми глазами и в один голос сказали:
- Берем!
Мне было предложено выпить, но я отказался. Держал статус композитора (смеется). Через некоторое время меня пригласили послушать, что получилось. Я приехал в Парк Горького, где они вечерами давали концерты. Первое, что меня удивило, что барабанщиком в «Акварелях» был Алексей Ахрешин, с которым мы работали еще в «Эврике». Показали мне одну мою песню – «Первая любовь» Пел ее Валера Белянин. Спел очень хорошо, мне понравилось. А вторую мою песню они так не исполнили. Может исполняли, но я не слышал.
 |
Через некоторое время мне опять позвонил Тартаковский и пригласил на их концерт в ЦДСА. Дело в том, что Белянин ушел, и они доверили исполнять мою песню другому певцу. Помню, что его звали Алексей и он был черноволосым (это был Леонид Абрамов, его все называли Лешей – прим. автора). Конечно, по исполнению не Белянин, но тоже получилось очень хорошо. Очень понравилось, что эту песню бисировали.
Еще Инна Иналовна свела меня с редакторами радио. Была задача озвучить радиоспектакль. Для записи предложили оркестр, но я отказался. Знаю, что такое работать с большим количеством музыкантов. Я сам записал несколько инструментов наложением и обошелся без музыкантов. И именно тогда, выходя из студии ДЗЗ, я столкнулся с Ренатом Ибрагимовым. Он был одет в светлый плащ, хотя была зима, и прилично выделялся на общем фоне. Познакомились, обменялись телефонами. У Рената сестра жила в Москве, и он обычно останавливался у нее.
 |
Ренат тогда взял у меня несколько песен и решил познакомить меня с Онегиным Гаджикасимовым. Он очень хотел, чтобы мы для него написали совместную песню. И мы написали ему песню «Такова жизнь».
-Какое впечатление производил Гаджикасимов?
Очень приятное. Я тогда общался с разными людьми. Например, композитор Марк Минков был очень едким, кусачим, с претензией. А Онегин очень простой в общении, без всяких звездных дел, душевный. Последняя наша встреча была в самом начале 90-х. Выглядел он совершенно по-другому. Всегда опрятный, тогда он показался совершенно неухоженным. Странно было его таким видеть. Пообщались, и после этого я Онегина больше не видел.
-Как ты вышел на ВИА «Орфей»?
Тогда Ренат Ибрагимов работал с ВИА «Орфей», они тоже из Казани. Он меня и познакомил с музыкантами этого коллектива. С ними мы записали не меньше десяти песен, и совместно с Ибрагимовым и без него.
Запомнилось, что когда они приезжали в Москву на запись, то выглядели очень усталыми. Бросали свои вещи в кучу, и кто-то мог уснуть тут же на этой куче. Как цыганский табор. Кроме этого, конечно в ансамбле любили выпить. Мне выказывали определенное уважение. Даже называли «наш композитор». В отличии от Александра Морозова, которого они не очень любили. Все-таки, Саша был довольно заносчив.
Их тогдашний руководитель Рафаэль Мазитов предлагал мне войти в состав ансамбля и ездить на гастроли. Мол, это предложили сами музыканты, но я отказался, не хотелось мотаться по закоулкам нашей страны.
 |
-Мазитов на чем-то играл?
Он был исключительно руководителем, на сцену не выходил. Вообще, темный и довольно хитрый товарищ, занимался какими-то делишками. При этом он отлично владел навыками рукопашного боя. Музыканты боялись его чисто физически. Это было видно.
-Музыкантов помнишь?
Барабанщик Рустэм Галеев (такой рыженький парень), бас-гитарист Наиль, гитарист Сергей (помню, что был с усами), Евгений Егоров играл на клавишных инструментах и на скрипке. На гобое играл Фима. Вокалисты Фуат по кличке «Бабуля», тенор и Толя Капустин. По инструментам коллектив был полукамерным, можно сказать. Звучание – великолепное.
Все ребята были из Казани. Спустя несколько лет я оказался в Казани. Зашел в один из ресторанов и среди музыкантов увидел Женю Егорова и еще нескольких ребят. Как мы все были рады этой встрече! Они меня посадили за свой стол, выпили. И ребята даже исполнили мою песню «Лучше уйти»
-Когда вышла первая пластинка?
Первая пластинка вышла осенью 1980 года. На ней были две песни Морозова и две мои: «Такова жизнь» (стихи Гаджикасимова) и «Когда уходит любовь» (стихи Дементьева).
А потом пошло-поехало. «Орфей» записал несколько альбомов с Ибрагимовым. Там были и мои песни. Но…
Одна пластинка «Орфея» (без Ибрагимова) должна была быть такой – шесть моих песен, пять песен Морозова, но в этот период ансамбль просто развалился. И в итоге закончил свое существование. Жаль, пластинка так и не вышла.
 |
-Почему ВИА «Орфей» развалился?
Мне уже потом рассказал Мазитов, что кто-то из музыкантов украл общие деньги. Он хотел его уволить, но музыканты встали за него горой. И все уволились. А новых он так и не набрал. Это его версия.