Валерий Колпаков.
Совсем другая история.
(апрель 2012- январь 2024).20
Ободзинский и ТВ (1966-1980).
В 1966 году он дебютирует на ТВ с песней «Луна на солнечном берегу».
Где-то в это же время его снимают на ТВ с песней П.Изотова "Может быть".
В 1967 году записывает и вокализ "Я возвращаюсь домой".
В 1968 году Валерий снова попадает на ТВ в передачу "Голубой огонек", посвященную Дню милиции с песней "Дремлет море".
 |
Наверняка, у Валерия были и другие ТВ-эфиры, которые не сохранились или пока не нашлись.
Для молодого, начинающего артиста у Ободзинского в конце 60-х было удивительно (подозрительно) много эфиров. Учитывая, что всё советское ТВ даже в Москве имело всего три программы, а советских артистов, желавших попасть на ТВ, было очень много.
Такая ситуация могло сложится только в двух случаях: или у Ободзинского были влиятельные покровители в культурной среде страны, или он смог "подружиться" с кем-то из телередакторов.
Теперь хорошо известно, что влиятельных "покровителей" до 1970 года у него не было, то остается только второй вариант.
Поскольку Валерия обожала публика, особенно её женская часть, то ничего странного не будет в том, что и на ТВ были те, кто его обожал. Особенно среди редакторов, которые в основной массе были женского пола.
Но тут наступили "страшные" времена. В 1970 году руководителем ГосТелеРадио стал Сергей Георгиевич Лапин.
Когда Лапин пришел в ГТР, он поменял почти весь состав главных редакторов Центрального телевидения и ликвидировав Генеральную дирекцию телевидения как лишнее звено между творческими коллективами. Всего он убрал более 1,5 тыс. сотрудников. Это сразу разрушило сложившийся круг постоянных персонажей ТВ экранов.
Новых редакторов надо было "заинтересовывать" собой вновь, а это процесс сложный и долгий, и очень конкурентный. Не всем прежним героям он не удался. Их оттеснили другие, заняли их места, и так же сплоченно стали отбиваться от новых претендентов.
 |
Во всех рассказах про Ободзинского и ТВ обязательно присутствует такой случай.
Тогдашний председатель Гостелерадио Сергей Лапин, просматривая съемки новогоднего «Огонька», произнес фразу, ставшею крылатой: «Немедленно уберите Градского!» Ему робко возразили: «Это не Градский, а Ободзинский». «Тем более: нам одного Кобзона хватит!»...
И Ободзинского начали вырезать из телевизионного эфира. Но под раздачу попали многие исполнители, в том числе и Вадим Мулерман. В своих интервью Валера не раз вспоминал: «Я был готов и денег дать - лишь бы меня пустили в эфир. Но их никто не брал - боялись неприятностей. Вот в такое время жили чуднОе..."
(газета "Комсомольская правда").
 |
 |
Александр Градский |
Валерий Ободзинский |
Из этой цитаты можно предположить, что проблемы на ТВ у Ободзинского начались из-за его сходства с Градским. Ну, а в чем тут была проблема для Ободзинского ?
Лапин сказал, чтобы убрали Градского. Ну так и убрали бы Градского!
Почему ослушались?
Спутать Градского и Ободзинского в 1970 году, наверное, для Лапина было бы простительно. Он мог не знать ни того ни другого в лицо. Я даже допускаю, что он в то время вообще не знал про Ободзинского, несмотря на его уже достаточно широкую популяность в СМИ. Но в таком случае, как он мог знать в 1970 году про Градского? О котором в то время знали только его друзья или "продвинутые" знатоки андерграундной музыки Москвы. Неужели Лапин входил в их число?
Сегодня могу уверенно сказать, что ничего этого в реальности не было. Эта такая же байка, как и про букву "Л". И у меня есть предположение, что у этих двух баек один автор.
В 70-е годы Ободзинский появлялся на ТВ, хотя и довольно редко.
 |
Бытует мнение, что на ТВ существовали "черные списки" куда входили люди, показывать которых на телеэкране запрещалось.
Вот свидетельство Виталия Николаевича Козловского из его книги "Телевидение. Взгляд изнутри 1957–1996 годы". Оно, правда, касается литературой редакции ТВ:
... давление на редакцию усиливалось. Сократилось количество литературных передач по 4-ой программе, все меньше выпускалось телеспектаклей. Появились запреты на некоторых писателей и поэтов. Время было такое, что нам не приходило в голову спорить. Все главные редакторы, кто имел дело с литературой, просто умоляли руководство: «Скажите, кого можно давать, кого нельзя!» «Нет, — говорили, — сами должны понимать. У нас нет черных списков».
Списков действительно не было. Но постепенно все стали сами соображать.
Когда говорят о запретах на радио или ТВ всегда ссылаются на Лапина, как главного их инициатора. При этом совершенно не думая, что при всем его фанатизме в работе, он не мог самостоятельно осмотреть весь телематериал, чтобы выносить свое решение по каждому исполнителю. Не надо забывать, что главное место на ТВ занимали общественно-политические передачи, где любой прокол мог иметь катастрофические последствия для руководства ГТР СССР, и потому именно эти передачи были самыми пристальными обьектами внимания Лапина.
Эстрада на ТВ занимало очень мало эфирного пространства и потому была для Лапина далеко не главным. Никакой человек чисто физически не смог бы переварить в одиночку всю эту гору информации предназначенную для телеэкрана. Для этого на ТВ существовали редакторы отделов.
Именно редакторы в первую очередь определяли судьбы тех или иных передач и их участников.
Чермен Касаев:
-Кто определял художественный уровень?
В общем, определяли мы, редактура, но над редактурой всегда стояло начальство...
Понимаете, нашей главной задачей было то, чего сейчас не существует, - вкус и профессионализм редактуры.
...Ободзинский - это целая эпоха в песне! Но то, что делал Валера, нельзя было дать в эфир! Он по своей вокальной манере шёл впереди эпохи. Такое позволялось только Карлу Готту.
Тут, на мой взгляд, Касаев что-то не договаривает. Как вокальная манера (заметьте, не сценическая, а именно вокальная) могла послужить предметом запрета для показа на ТВ?
Различия в вокальных манерах (школах) могли понимать, оценивать и принимать (или не принимать) только музыкальные профессионалы. Для простого слушателя это не являлось предметом оценки. На него воздействовал весь образ исполнителя целиком. Результатом которого была общая оценка: нравится - не нравится. Лапин не имел музыкального образования и не мог с этой точки зрения оценивать достоинства и недостатки вокальной манеры пения Ободзинского.
Но ведь кто-то в окружении Лапина этот вопрос озвучил?
Наверняка, здесь не обошлось без музыкальных редакторов ТВ.
Ободзинский:
-... я был не признан сразу нашей идеологической структурой. Я пел не так, как все поют. У меня нет вокальной школы. Я ничего не оканчивал...Я пою открытым звуком. Это противопоказано в школе вокальной...
("Между падением и взлетом", журнал "Крестьянка", № 10, 1995 год).
Вот в этом, на мой взгляд, и кроется ответ.
Музыкальными редакторами на ТВ в то время были профессиональные музыканты.
В 60-е годы Главным редактором Главной редакции музыкальных программ Центрального телевидения был Владимир Михайлович Меркулов, а его замом Нина Нерсесовна Григорянц. С приходим Лапина Меркулов ушел и на его место была назначена Григорянц. Она пришла на ТВ с Радио, где работала в отделе музыкально-образовательных передач.
 |
Нина Нерсесовна пришла на радио после войны, окончив ГИТИС и Музыкальное училище имени Гнесиных по классу композиции.
Тот же Чермен Касаев окончил в 1953 году Московскую консерваторию и до прихода на Радио работал хормейстером.Так же с радио он перешел на ТВ.
В конце 60-х, Григорьянц выпустила небольшую книжку «Музыка на экране»:
-Готовится ли передача в стенах телевидения, или исполнители приглашаются с уже готовым материалом, написана ли песня по инициативе редакции или это отрывок из спектакля, идущего в театре, — художественный критерий в их оценке всегда один. У редактора может быть лишь один подход, одна позиция в отношении к материалу, который он так или иначе готовит для экрана. В каком бы жанре музыкальный редактор телевидения ни работал, он не может забывать о воспитательном назначении искусства. В любой передаче он должен проводить определенную художественную политику, отбирая для эфира произведения, достойные миллионного тиража.
Только уважая своих зрителей и понимая музыку как искусство содержательное и глубокое, можно выполнить свою задачу — нести людям одновременно и полноценный отдых, и радость знакомства с миром прекрасного».
Вот такая позиция существовала в Главной редакции музыкальных программ Центрального телевидения. Это не была идеологическая установка Руководства ТВ, это было внутреннее убеждение профессиональных музыкантов, которым дали право решать какая именно музыка содержательна и глубока и потому достойна "миллионного тиража", а какая- нет.
Приведу фрагмент из книги Льва Лещенко "Апология памяти", где он рассказывает, как пытался помочь Юрию Антонову пробиться на ТВ:
-И вот однажды, набравшись смелости, я привел Юру прямо в кабинет главного музыкального редактора Гостелерадио Нины Нарцесовны. Юра сел к роялю и показал ей несколько своих песен. Но у людей, заправлявших тогда музыкальной эстрадой, на все имелись отговорки. Так вышло и на этот раз. Нина Нарцесовна определила с ходу, что музыка Антонова несамостоятельна, вторична и потому для всесоюзного эфира никакой ценности не представляет.
Я попросил Юру подождать за дверью и спросил:
«Скажите, как вы можете так пренебрежительно отзываться о человеке, песни которого поет вся наша молодежь?»
Нина Нарцесовна помялась и промямлила, что она в принципе ничего против Антонова не имеет, что мы можем с ним записать несколько песен, показать их ей, а она потом посмотрит, давать их в эфир или нет…
И вот именно такие редакторы-музыканты считали недопустимым появление на ТВ певцов не имеющих музыкального образования.
А Валерий Ободзинский был именно таким.
Надо сказать, что это не было изобретением только ТВ. В то время вообще профессиональные музыканты очень ревностно относились к подобным попыткам проникновения в их круг людей со стороны. Уделом таких самоучек должна была быть самодеятельность, а на профессиональной эстраде могли работать только люди с музыкальным образованием.
Правда, были и способы обойти этот запрет, чем Валерий в свое время воспользовался.
В уже упомянутом интервью с Черменом Касаевым есть такой фрагмент:
В 80-е была у нас интересная история с начинающим автором-исполнителем. Он пришёл показать свои песни. Когда проиграл их на гитаре, я сказал:
-Понимаете, телевидение - это высшая инстанция. У Вас, несомненно, есть дарование, но вам надо пока ещё ходить в Дом народного творчества. Вы должны ещё поучиться.
Но мужик он был хитрый и закрутил роман с Любой Черненко, племянницей Черненко...
Там же есть и еще одно место, касающееся Ободзинского:
-Чермен Владимирович, недавно я прочла обвинения в ваш адрес, что Вы вырезали из Огоньков Валерия Ободзинского.
- Нет, все было наоборот. Нам едва удавалось его снимать, потому что Сергей Георгиевич всегда вычёркивал Ободзинского из репертуарных списков! А я с Валерой дружил. Он был для меня очень светлым, замечательным певцом. Мне с трудом удалось снять Валеру на Огонек к 8 марта 1980, с песней Касторского "Твой день". А потом Сергей Георгиевич сказал мне:
"Напрасно я всё-таки пропустил Вам Ободзинского!".
Ободзинский, к сожалению, был вообще запрещён для съемок на центральном телевидении. Пока я работал на радио, мы могли давать его в эфир только в передачах после полуночи.
Фрагмент этот достаточно показателен с точки зрения возникновения мифологии "запретов" на ТВ. Как же так, редактора (которые до смерти боялись Лапина в реальности) с трудом, но продолжали снимать человека, которого их начальник всегда вычеркивал? Который к тому же оказывается "был вообще запрещён для съемок на центральном телевидении"?
О чем это?
Сьемки на ТВ для "непроходного" артиста- это потраченные впустую серьезные материальные ресурсы, за которые понесет ответственность именно редактор. Зная это он НИКОГДА не пойдет на это вопреки воле своего начальника. Это очевидным образом показывает фиктивность озвученных случаев. Впрочем, это обычный прием изложения событий прошлого в угоду рассказчику.
На отношения Ободзинского и ТВ повлиял целый комплекс причин. Чтобы о них говорить, надо понимать, как, вообще, артисты попадали в телеэфир ?
Например, готовится какая-то телепрограмма, в которой есть несколько песен. Для неё написан сценарий. Как только сценарий программы утверждался, он тут же попадал в "вещательную сетку", то есть, ему назначалась дата эфира. И попробуй только, к этой дате не успеть!
Редактор телекабачка "13 стульев" Анатолий Корешков так писал об этом:
...Кто не знает, что такое "вещательная сетка" ЦТ, тот ничего не знает о телевидении. Попав однажды в эту "сетку", вы становитесь не пленником ее, нет, вы становитесь ее рабом.
А теперь поставьте себя на место редакторов ТВ.
Начинается бешеная гонка по созданию программы, чтобы успеть к назначенному сроку.
Представим себе процесс записи песен для этой программы. Сначала редактор должен определиться с Исполнителем, а потом и договориться с ним о времени записи. А тот может не согласиться, и тогда надо искать другого. Другой может согласиться, но в назначенное время его не окажется в Москве. Или он заболеет. Наконец, все срастается и запись благополучно осуществляется, но снятые пленки оказываются с браком. Опять все идет по кругу.
Когда и это, наконец-то, благополучно решается, то вдруг руководству редакции не нравиться внешний вид исполнителя и все надо снова переснимать.
А вещательную сетку никто не корректирует и срок сдачи программы тоже никто не меняет. А тот исполнитель уже не хочет или не может приехать на сьемки и надо искать другого. И тут уже подойдет любой, кто есть под рукой.
По этим причинам редактора на ТВ очень болезненно реагируют на факт срыва запланированных сьемок по вине приглашенного исполнителя, и стараются в дальнейшем с ним не иметь дела.
В судьбе Валерий известны многочисленные случаи срыва концертов, наверняка, были и подобные случаи в отношении сьемок на ТВ. И это не могло не сказаться на отношении к нему редакторов ЦТ.
Это все усугублялось антипатией к нему, как певцу без образования. В подобной ситуации кто-то из знавших Ободзинского в окружении Лапина мог бы заступиться за Валерия. Возможно, подобные действия предпринимал Никита Богословский.
Однако, с 1976 года все эти попытки не могли уже принести положительный результат. Телевизионная редактура была в курсе эстрадной жизни страны и знала про катастрофические последствия "развязки" Ободзинского. После этого дорога на ТВ для него была сильно затруднена.
Но не закрыта!
Пока он сам её для себя не закрыл!
 |
Хочу ещё порассуждать на тему "Зачем все советские эстрадные артисты так стремились на ТВ?"
Для начала надо просто понимать, что в то время в СССР было всего 3 ТВ-программы, где можно было увидеть эстраду. Из них 1ТВ вещала около 11 часов в день, 2ТВ -около 8 часов и 4ТВ -примерно 6 часов. Эстрадная музыка занимала в этом очень небольшой процент времени. Попасть в число счастливчиков, которых показывали было неимоверно тяжело, хотя бы потому, что только в Москонцерте работало 2500 артистов.
А по всей стране!
И все, без исключения, хотели попасть на ТВ.
Зачем?
Вот жена Ободзинского в газете "Комсомольская правда" так говорит на эту тему:
-Видимо, и злоупотреблять алкоголем и наркотиками он начал на почве творческой неудовлетворенности?
-Конечно. Каждый творческий человек имеет свои странности. А такой человек, как Валера – упрямый, целеустремленный, в чем-то даже упертый, не мог смириться с тем, что его не пускают на телевидение. Он прекрасно понимал, что дает телевизионная раскрутка. А потом постоянные указания худсоветов – что и как петь! Это его доканывало и он срывался! Он мечтал о творческой свободе, но в СССР это было невозможно. Он понимал трагедию своей жизни, но ничего не мог поделать
Получается, что ТВ было для него возможностью раскрутится?
Подождите, но ведь здесь речь идет о второй половине 70-х, когда никакой раскрутки Ободзинскому не требовалось. Он уже был раскручен- дальше некуда!
Подобная раскрутка нужна начинающим артистам- это быстрый способ заявить о себе. Но ведь, с Ободзинским всё так и было. На заре его становления с 1966 года у него было удивительно много (учитывая его артистический статус на тот момент) ТВ- эфиров.
А потом уже, когда он стал суперпопулярным, зачем ему нужна была эта раскрутка?
Он, даже, когда надо было, ею не хотел заниматься.
Вот еще фрагмент из моего разговора с Олегом Кичигиным:
-Мы одно время уговаривали его сделать афишу с нашим ансамблем. Чтобы это все осталось на память... Мы его убеждали насчет афиши, но он не хотел этим заниматься:
"Вот мелом на заборе напишите "Ободзинский" и укажите, где он выступает и где купить билеты. Больше ничего не надо- будет полный зал. Зачем мне в таком случае заниматься афишей?"
 |
Ободзинский в середине 70-х не нуждался ни в какой раскрутке. Он был известен и популярен сверх меры. Никто и никогда не чинил ему препятствий на ТВ по идеологическим или по творческим причинам. Он сам выбрал такой путь, находясь в зените своей славы, что других последствий у такого выбора просто не могло быть.
Так почему же, все даже самые известные в СССР эстрадные артисты, в один голос рассказывают сегодня о том, как их "запрещали" путем не допуска на экраны ТВ?
При этом почему-то никогда не говорят, что запрещали на ТВ, но разрешали на Радио, хотя у этих двух организаций был один начальник?
Ответ на этот вопрос, чрезвычайно прост!
Когда с приходом "перестройки" поменялись все моральные ценности, и в СМИ стали востребованы только те артисты, которых "угнетала" советская власть, то таковыми захотели стать все. Даже те, кто тогда катался, как сыр в масле и жил-не тужил припеваючи. А проще говоря, все артисты, которые стали известны и популярны при Советской власти. А как же им было подтвердить фактами свое "угнетение", если у них выходили миллионными тиражами грампластинки, они вовсю звучали по радио, они месяцами не вылезали с гастролей, давая по нескольку концертов в день и зарабатывая при этом больше, чем любой чиновник, который их "запрещал"?
И вот тут-то на помощь им пришло советское ТВ, которое по факту, каждого из них в отдельности, показывало, действительно, мало. По причинам сказанным мной выше.
Вот тут -то они все и развернулись, рассказывая, как их - тайных борцов с режимом, ЦК КПСС во главе с Лапиным по идеологическим причинам вырезал из ТВ программ, а все их старые записи безжалостно уничтожались.
Всё это были выдумки!
Что же касается советского ТВ и его редактуры, то могу смело утверждать, что, если бы редакторами на ТВ были, скажем, выпускники эстрадных отделении ВУЗов, то несмотря на существующие сложности, эстрада была бы представлена на экране много шире.
Лозунг- кадры решают все, не потерял своей актуальности и сегодня.
На главных федеральных и региональных каналах современного ТВ редакторский корпус не обременен классическим музыкальным образованием и там сегодня академическую музыку не найти днем с огнем.