Георгий Симонян.
Духовный лидер "Добрых молодцев.
(декабрь 2014 г.)2
2. "Добры молодцы".
-Вы увольняетесь из Тульской филармонии?
Я позвонил Севе через месяц, спросил в силе ли их предложение. Сева сказал, что они уже работают в Росконцерте, и предложил приехать в Москву.
-Откуда «Добры молодцы» перешли в Росконцерт?
Из Читинской филармонии. Там случилась неприятная история. Ребята голодные после концерта в Чебоксарах ужинали в ресторане, а до них докопался какой-то товарищ:
- Спойте мне!
Достал так, что Володя Антипин врезал ему по морде. А этот товарищ оказался ответственным работником местного Управления культуры. И жалоба пошла прямо к Фурцевой. Фурцева практически ансамбль прикрыла. Что делать? И Сева Левенштейн решил ехать в Москву, в Росконцерт. Поговорил с Кадомцевым – главным дирижером, Лейбманом – главным режиссером, Юровским – директором, все объяснил. А в Росконцерт нужен был коллектив, который приносил бы деньги. Руководство пообещало договориться в высоких инстанциях. И договорилось.
Я приехал в Москву в конце 1970-го года. И попал сразу попал в пике – «Добры молодцы» никак не могли сдать программу.
Только через месяц мы сдаем программу. И мой баритон очень пригодился – я пел весь патриотический репертуар. Что-то вроде «Океан ломает сушу…». Члены худсовета сказали:
- Наконец-то у вас появился нормальный солист! (смеется).
В общем, как худсовет – меня вперед. Как запись – теноры вперед, а я - в аккордах и бэках.
У меня голос – баритон, низкий, а тогда в моде были тенора. Но я пел и фальцетом, причем мощным. Обычно фальцет – слабенький, а у меня – мощный. В записях песен «Галина» и «Я еду к морю» слышен мой фальцет.
-Эти песни со второй пластинки. Они записывались на «Мелодии»?
Да, на «Мелодии» писали.
-Где Вы остановились в Москве после приезда?
У меня был армейский друг. Приехав в Москву, я ему сразу позвонил. Он жил у жены, а его комната в коммуналке в Чертаново пустовала. Вот там я и остановился. Кстати, несколько раз там ночевал и Юра Антонов.
-Он уже был в составе «Добрых молодцев»?
Да, пришел незадолго до меня. Он чаще жил в гостиницах, но бывало такое, что и попасть в гостиницу было невозможно.
-Ансамбль уже исполнял песни Антонова?
Да, уже пели. «Песня о добрых молодцах» - с нее мы начинали концерты, «Песня, гитара и я», «Еще вчера», «Когда идешь ты мимо».
-Он сам пел свои песни?
Да, свои пел. Но еще он пел «В твой вагон вошла она». Антонов – хитрый. Он старался петь раскрученные песни, а потом потихоньку и свои продвигать.
-Скажите, история о том, как Антонов уходил из «Поющих гитар» звучала в «Добрых молодцах»?
Никогда. Вообще об этом не было речи.
-Эта история прозвучала в передаче НТВ «Любовница Антонова».
Я в этой передаче столько всего рассказал, а почти все вырезали. Оставили только кусок, где я рассказываю, что Юра за десять копеек удавится. А это было вырвано из контекста.
-Кстати, Антонов не пел «Нет тебя прекрасней» в «Добрых молодцах»?
Нет, ни разу.
Конечно, Антонов – это личность. Но, понимаете, с Антоновым дружить нельзя, ему надо служить. А работать с ним – можно в дурдом попасть. В «Добрых молодцах» еще как-то по молодости нивелировалось, а позже, когда я несколько месяцев был его директором, это было нечто. Не дай бог с ним работать! Ничего уже не захочешь.
 |
-Кто тогда был в составе?
Владимир Антипин – бас-гитара, вокал, Александр Петренко – гитара, вокал, Борис Самыгин – гитара, вокал, Евгений Маймистов – ударные инструменты, клавишник Владимир Шафранов, Владимир Кириллов – солист, Сева Левенштейн (Новгородцев) – тенор-саксофон, Вячеслав Янса – труба, Александр Морозов – тромбон, Юрий Антонов – вокал.
Петренко и Янса проработали несколько месяцев и ушли. Янсу заменил Виктор Нездиковский (позже перебрался в «Верные друзья»).
-По какой причине так быстро они уволились?
Янса – не знаю, а Петренко надоело мотаться по гастролям. Он был довольно вальяжным, спокойным человеком. Видимо, достала ситуация. Кстати, его брат Игорь Петренко был одним из основателем ансамбля. Игорь - великий музыкант!
Надо сказать, что состав в те годы был довольно стабильный, менялись в основном духовики.
-В составе были солистки. Светлана Плотникова, Валентина Олейникова?
Плотникова работала еще в Ленинграде, и в Читинской филармонии, до меня. А Валя Олейникова… Нам все время говорили:
- Добры молодцы? А где красны девицы?
Вот ее Росконцерт нам и подсунул. Однажды поэт Витя Дюнин, будучи студентом, написал в журнале «Советская эстрада и цирк» заметку про концерт нашего ансамбля. Меня похвалил – написал, что солист с мощным красивым голосом, пел песню Аедоницкого «Красно солнышко», а про Валю написал, что она не очень соответствует уровню ансамбля.
Мы до сих пор с Витей дружим (смеется). Он очень своеобразный человек. Витя своеобразен во всем - в отношениях с женщинами, в отношениях с друзьями. Например, мы поехали с ним на выступления – я пел, он что-то рассказывал. Потом было время для отдыха. И Витя пошел по женщинам. Подходит к даме и говорит:
- Девушка! Пойдемте ко мне. У меня презервативы есть…
Я когда это услышал, то был в шоке. Я ему говорю:
- Витя! Ты же поэт! Талантливый человек. Как так можно?
А он не может понять, почему одни обломы. Пришлось мне его сначала представлять. Что писал много с Антоновым, «Несет меня течение», «Белый пароход» - его песни. И у него стало складываться с женщинами.
Или такой момент. Висит мое полотенце. Витя, проходя мимо, может вытереть руки или еще что-нибудь о него. А однажды в Крыму он набрал халявных абрикосов. Что с ними делать? Давай сварим варенье. Он находит какое-то жуткое ведро, слегка отмывает его, набрасывает туда фруктов, сахара и ставит на огонь. А потом все это съедает. Жуть! Я конечно даже к этому вареву не притронулся.
-Веселые истории! Вернемся к солисткам. Бичевская?
Жанна Бичевская никогда не пела в группе, и мы ей никогда не аккомпанировали. Она выходила с гитарой и пела две-три песни в концерте. Вариант Джоан Баэз. Она хорошая гитаристка и пела что хотела. Очень хорошо получалось.
Несколько месяцев Олейникова и Бичевская работали вместе, пока не подрались. В прямом смысле, в гримерке начали драться, таскать друг друга за волосы. Жанна победила (смеется). И после этого случая Валя сразу уволилась из ансамбля.
-А когда появился клавишник Владислав Петровский?
Это я его пригласил. Шафранов собрался уходить. А я был в одной компании в Ленинграде и там был Владик Петровский. Поговорили, я предложил ему приехать. Если понравится, то его возьмут. Через какое-то время он приехал. Прослушался и его взяли. Он - высокий, худенький мальчик. Настолько худенький, без выпуклостей и сутулостей, что ему дали кличку «Гвоздик». Владик–то думал, что он гвоздь программы, а на самом деле кличку дали из-за особенностей фигуры (смеется).
Еще я пригласил Толю Бортника, очень хорошего гитариста. Мы с ним знакомы были еще по Киеву. После моего ухода от Кролла, Толя устроился в «Современник». И оттуда я его пригласил. Это было в 1972 году.
Кстати, у нас работал еще один баритон Коля Коржов. Он сам ленинградец, но работал в Магадане. И во время одного из приездов в Ленинград, ребята его и пригласили. Недолго работал – месяца три. Он у нас пел «Вверх взлетают качели». У него был баритон, но слабенький. А слабенькие голоса лучше ложатся на запись. А когда сильный, мощный голос, то микрофон начинает фонить. Отойдешь подальше - голос начинает суживаться. Нужен специальный микрофон.
 |
-Давайте поговорим о Всеволоде Левенштейне (Новгородцеве)?
Сева - философ. Великолепный музыкант! Я его очень уважаю. У нас был коллектив личностей, а Сева – самая яркая личность. К тому же, прекрасный аранжировщик.
Хотя аранжировки делал не только он, многие делали. И Морозов, и Антипин, и Антонов, и трубач Василевский.
Так вот, как-то гастроли в Ленинграде совпали с днем рождения Севы. И он нас пригласил отметить к себе на дачу. А у него на даче жил попугай. Мы по рюмочке выпили и началась культурная программа. Сева взял саксофон и сыграл какой-то этюд. Попугай говорит:
- С ритмом – лажа, еврей!
Сева говорит:
- Ты прав, старик! С ритмом всегда лажа.
У нас истерика была. Человек, уехавший в Лондон, можно сказать, из ВИА, стал одним из лучших журналистов. И королева Великобритании вручила Севе медаль как лучшему журналисту. Это, наверное, о чем-то говорит. Великий человек!
А наш тромбонист Александр Морозов?! Он пришел в «Добры молодцы» из оркестра Бадхена. Талантище! В Большом театре объявили конкурс на замещение должности первого тромбона. В условиях стояло: консерватория или лауреатство каких-то международных конкурсов. Приходит Саша и говорит, что сам ленинградец, закончил всего лишь музыкальное училище в городе Горьком и просит у комиссии четыре минуты. Просто послушать его. И сыграл. Председатель комиссии встал и сказал, что перед нами гений, и если мы – честные люди, то должны взять в оркестр Большого этого самородка. Саша мог играть на тромбоне как на валторне. Джаз, рок-н-рол – пожалуйста! Ноты мог переворачивать и играть. Писал песни. Вот такой талант.
После ухода Саши в Большой его место занял Михаил Похожаев. Хороший музыкант, но проработал у нас недолго. А его в свою очередь сменил Анатолий Куликов. Вместе с Куликовым пришел трубач Евгений Поздышев. Они раньше вместе со мной работали в оркестре Кролла. Толя был прекрасным тромбонистом и очень приятным, добрым человеком. Женя тоже очень приятный человек, хороший трубач, но на сцене был немного зажат. Создавалось такое впечатление.
Где-то года три у нас работал трубач Владимир Василевский. Высокий, здоровый, 130 кг весом, с огромной бородой. Он родом из Архангельской области, а к нам пришел из оркестра Эдди Рознера. Уникальный человек. Казалось, что его знал весь Советский Союз. Только приезжаем в какой-то город, приходим в буфет чаю попить, а к телефону уже зовут Василевского (смеется). И музыкант очень хороший. Вспоминаю, как на гастролях по Архангельской области, он обратил наше внимание на один кабак. И стал рассказывать, как работал в этом заведении еще студентом. Говорит:
- Приходит мужик и заказывает «Полонез Огинского». На следующий день опять приходит и снова заказывает «Полонез Огинского». На третий день приходит, заказывает «Полонез Огинского», достает пистолет и застреливается.
Ох, мы над ним и поиздевались после этой истории. Особенно Володя Антипин (Пашека):
- Наверное, ты Володя, так играл, что он застрелился?
Это было самое безобидное…
-Кем был в ансамбле Владимир Антипин?
Володя Антипин – один из основателей «Добрых молодцев». Прекрасный человек, замечательный музыкант, композитор и аранжировщик. Умный, философ по жизни. Короче говоря, авторитет (смеется). Мне с ним всегда было комфортно.
-Он пел сольно?
Нет, только в вокальной группе.
-Основным вокалистом был тенор – Владимир Кириллов?
Да, он много пел сольно. Ту же «Галину» записал. Но запомнился Володя прежде всего тем, что жутко пил. В пьяном виде нес всякую ахинею. Заявлял, что без бухла петь не может, а самому покупать накладно. И просил, чтобы ребята скидывались ему на коньяк. Ну, мы его конечно посылали. Из-за пьянства с ним и расстались. А вообще он закончил плохо: в начале 90-х умер от передозировки наркотиков.
 |
-Что скажете о Евгение Маймистове?
Вы знаете, что помимо игры на ударных, он был еще и прекрасным тромбонистом. До «Добрых молодцев» Женя работал в литовском оркестре Тишкуса. Очень хороший музыкант.