Валерий Колпаков.
Виктор Харакидзян и неизвестные "Поющие сердца".
(июнь 2006)
5
Часть 2."Поющие сердца".
 |
Какая концертная одежда у вас была?
Был период, когда Векштейн разрешил каждому придумать себе костюм. До этого было так. В Москонцерте существовал склад, где хранился разный материал, обувь и тому подобное. Все это можно было выписать и были мастерские Большого театра или другие, где можно было пошить костюмы. Одно время у нас были желтые костюмы, которые нам делал Слава Зайцев.
Когда Векштейн услышал, что есть художники, которые расписывают костюмы кистью, то нашёл их, сделал заказ, и они каждый костюм разрисовывали индивидуально. Я свой храню до сих пор. Векштейн тогда уже в тайне от всех взял курс на рок-музыку.
Когда это произошло?
Это началось в 80-х. Векштейн следовал за модой и чувствовал её. В моде джаз-рок - вот вам джаз-рок.Многие песни были сделаны в этом стиле, а пришёл тяжёлый рок - получите! С приходом Барышникова, Векштейну любой стиль был под силу.Музыканты рядом с ним всегда были высший класс, говорю без скромности.
А как у вас появился Барышников?
Когда Шнайдерман уехал, то пианисты часто менялись.
Я как-то случайно встретил Виталия, с которым вместе учился в Ставрополе. Мы разговарились, и я узнал, что он трудится в "Добрых молодцах". Я говорю ему:
-Какие "Молодцы"? Бросай всё и давай к нам!
Он, подумав, сказал:
-Ну я на 10 дней с вами попробую, а там видно будет.
Надо сказать, "молотили" мы в то время по 40 - 60 концертов в месяц, так, что за 10 дней, пробных гастролей, он заработал 520 рублей. Таких денег он в "Добрых молодцах" не видел, да и музыка "Поющих" ему была более близка, поэтому сразу всё бросил и остался с нами. Это 76 или 78 год.
Он очень хорошо знал музыку Кавказа, джаз, классику. В 16 лет стал лауреатом джазового фестиваля. Как пианист Барышников сверходаренный музыкант. Если бы еще не бухал, то цены ему бы не было, да и равных тоже. Сейчас в Австралии живет в полном порядке, но скучает вот уже 8 лет. Мы часто перезваниваемся, и я курсе чем он занимается.
 |
А Шнайдерман когда уехал?
Он уехал где-то в 75-76. Перед отъездом по его просьбе, мы записали на студии песню "Get Sowbady", написанную сестрой Шнейдермана-Наташей. Она с мужем и его сестрой исполнила эту песню. Потом они ее размножили и подарили нам на память. А записывали мы в ДЗЗ (Дом звукозаписи) на улице Качалова.
А как вам, для личных, фактически, нужд, сделали студию?
Было такое трио "Весна": Наташа Шнайдерман, ее муж и его сестра. Они работали в оркестре Анатолия Кролла "Современник". Может быть он помог, а может и за деньги договорились. Я не в курсе, но дело было сделано.
А кто играл на записи?
Шнайдерман на рояле, я на бас-гитаре, Ольцман на гитаре, приглашены были скрипачи и барабанщик. Это было прямо перед их отъездом в США. Запись этой песни они планировали привезти туда, чтобы показать, на что способны. Когда переехали в Америку, то сделали проект "Черные русские". Какой-то период он существовал и Шнайдерман мне присылал кассету песен в их исполнении на английском языке. Чувствовалось, что их любимой группой были "Темптейшн", так как всё было очень похоже. Позже, пианист Володя Шнейдерман работал в оркестре Тома Джонса. Ему есть чем гордиться.
Песня "Часовшик"-это период джаз-рока? Кто авторы этой песни?
Да. Она одна из исполненных в этом стиле. Здесь музыка Векштейна на слова Л.Воропаевой.
Я слышал два варианта этой песни. Один помягче, другой пожестче. Чьи это аранжировки?
Н.Крупышева, но вариант один. В одном поет Феликс Красиловсий, во втором Сергей Шалаев, а так, как исполнены в разный период, то в процессе могло что-то видоизменятся. Я об этом уже говорил.
У вас и Красиловский работал?
Да, Феликс пришел и говорит Векштейну:
-Зачем тебе столько вокалистов. Я один спою за всех.
Но он проработал не долго.
А кто там играет?
Ольцман, Тартаковский, Барышников, Григорий Славин и я. В тот период у нас было два клавишника. Один лучше другого. И звучало это потрясающе.
 |
Шалаев сейчас директор магазина "Живой звук", но он продолжает и в ресторанах работать. Где-то на гастролях мы его "зацепили". Был момент, когда Векштейн отпросил его от армии. Мы были в Ленинграде на гастролях. Тут подходит к нам милиционер и говорит:
-Кто Шалаев?
А Сергей думал, что пришли за автографом:
-Я! Давайте, где вам расписаться?
Тот подает повестку в военкомат:
-Вот тут.
Сергей чуть сознание не потерял, но Векштейн его спас. Используя популярность "Поющих сердец, добился отсрочки.
Векштейн всегда смотрел вперед. Он думал, что будет модным завтра и на это ориентировался. Сначала пытался в этом стиле играть с нами, хотя хард-рок еще в моду не вошел. Мы исполняли композиции "Рейнбоу", " Дип Перпл" и тому подобное. Правда, о том, что нас могут разогнать, мы еще не догадывались и жили спокойно, поскольку эти вещи играли элементарно.
А вы в концерте исполняли "Часовщика"?
Конечно. На "ура". Все рок-мэны были наши. Еще была такая песня "Память", тоже Векштейна. Но она помягче.
Сначала, когда Векштейн только начал писать свои песни, то представлял их под какой-нибудь вымышленной фамилией, так в концерте и обьявляли. Чтобы не было особых возмущений. Он поначалу стеснялся своего творчества. А когда песня уже пошла, то объявляли настоящего автора:
-Виктор Векшейн!
А как у вас появился Виктор Барилов?
У Ольцмана появился дом в Эстонии. И у него начался период, когда он в мае уезжал туда, а приезжал только осенью. Деньги кончались, и он просился назад в "Поющие сердца". Вот в этот период и подвернулся Виктор Борилов. Он к нам попал через Барышникова. Они вместе учились в Ростовском филиале института им. Гнесиных. Оба музыканты- от Бога.
Борилов баянист по специальности, он и сейчас преподает в том институте, имеет звание профессора, а джаз он никогда не бросит, и где-то ещё играет.
Получилось так, что мы приехали на гастроли в Ростов, он пришел к нам на концерт, а гитариста у нас нет. Мы ему предложили поехать с нами. Он взял чемодан и поехал. И уже к следующему городу, он весь наш репертуар играл даже лучше всех гитаристов, с которыми я играл до того. Мало того, у него еще был и свой сольный номер. Он выходил вперёд с гитарой. Пел и играл, а мы за кулисами аплодировали.
А какой он гитарист?
Супер! Сравнивать не с кем. Если брать во внимание джаз-рок, джаз или рок, он был- "супер"! Повторюсь, Виктор Борилов - МУЗЫКАНТИЩЕ. Он не только гитарист. Если брал в руки бас-гитару и у басистов слюни текли! У меня тоже. И это с любым инструментом. С роялем, что он творил! Это надо видеть. Просто дано это человеку. Мы работали как-то на стадионе, там были боянисты Ольги Воронец, так он взял пятирядный баян и такое с ним вытворял, что ее баянистам просто нечего было делать. Кто слышал как на баяне играют джаз? А он играл. Борилов - это ГЛЫБА.
А ушел он от вас почему?
У него девушка была в Ростове. И он из тех людей, которых большие города не прельщают. Домосед по натуре. И плюс ко всему Ольцман назад попросился. Хотя у Векштейна было правило:
-Предателей назад не беру.
Кто уходил из ансамбля по своей воле, он считал предателем. Но все равно и Ольцмана назад брал и Офицерова. Ольцмана раза два брал назад.
И вот Барилов на чужом месте не очень комфортно себя чувствовал. И когда Сашка вернулся, Борилов на вторые роли не пошёл. Всё бросил и уехал назад в Ростов, где теперь и живёт.
Они вдвоем не играли?
Совсем немного. Около месяца.
Почему Векштейн все-таки решил сменить состав. Ведь играли вы, судя по этим записям, очень мощно?
Он вел постоянный поиск нового. Мы на него не в обиде, понимали.
Я слушал будущую "Арию" под маркой "Поющих сердец", и она меня не впечатлила так, как "Часовщик". Неужели Векштейн это не понимал?
Я тоже слушал "Арию" того периода и могу сказать, то что они играли, мы могли сыграть если не мизинцем, то несколькими пальцами. Но Векштейн мне тогда прямо говорил:
-Я хочу омолодить состав.
Это и от Тони тоже шло. Мы стали седеть. И, главное, много знали. Мы в коллективе уже превратились в авторитетных людей и нами управлять уже было сложно. А там надо было полное подчинение.
Потом среди нас появились любители крепко выпить. Он с нами тоже выпивал и никогда от коллектива не отдалялся. Потом стал немного подальше, когда Тоня появилась. И то всегда находил время и приходил к нам. А "клуб" у нас, как правило, был в моем номере. Даже когда Тоня его на диету сажала, а он ухитрялся приходить к нам и перекусить в тихушку.
А как он к впивке относился?
Плохо, но он очень мягкий человек по натуре. Если видел, что музыкант хороший, то многое прощал.
Такое бывало с Избойниковым, Ольцманом, Барышниковым. Всякий раз Векштейн спрашивал:
-Ну, сколько можно?
Но при этом не говорил:
-Чтобы в последний раз.
Потому что знал, последнего раза не будет. И завтра будет так же,а потому говорил :
-Я же не против. Кончиться концерт - упейся.
 |
А кто был в последнем составе?
Из стариков: я, Виталик Барышников и Сашка Ольцман. На этом все держалось.
А Тартаковский?
Его уже куда-то переманили. Потому что на барабанах играл иногда Игорь Иванников. На сцене нас уже было 5-6 человек.
Из духовых дольше всех продержался Шеманков, потому что он и ещё на клавишах играл и на барабанах. Где-то до 1982 года.
Александр Пульвер принимал с удовольствием в свой ансамбль наших: Гену Жаркова, Виталика Шеманкова, Сашу Неволина, Виктора Дорохина. Володя Избойников прочувствовал это раньше других и ушел в ансамбль "Мелодия", где-то в начале 80-х. В общем всех, кого Векштейн убирал, Пульвер принимал.
В 1983 году, когда Векштейн решил взять полностью молодую группу, а со старым составом расстаться, то предложил мне поработать в ней на административной должности, но я решил - раз уходят все, то и я с ними!
Спустя некоторое время, ВИА "Поющие сердца" переродились в группу "Ария". Популярность их резко шла вверх, а название "Поющие сердца" кануло в лету. Мы продолжали дружить с Виктором Яковлевичем. Он, чем мог, помогал в становлении созданной нами новой группой "Эрмитаж", но мысли о "Поющих" его не покидали. Он несколько раз предлагал мне взять это название, собрать музыкантов, но сам, почему- то, от этого напрочь отказался, так как, всё поставил на "Арию".