Валерий Колпаков.
Сергей Соловьев
Сергей Соловьев
Вадим Голутвин – я просто музыкант, пишущий музыку.
3 |
-Вернемся к твоему прослушивании. Что сказали тогда «ВЕСЕЛЫЕ РЕБЯТА»?
Они сказали :
- Ура! Аминь! Мы тебя берем.
-В такой манере никто тогда не играл в Союзе?
Да, тогда не играли. Это сейчас уже многие так играют. И лучше меня. Конечно, у меня есть свои наработки, свой почерк, но тогда вообще не было людей, которые бы так играли.
В общем, меня взяли. Все потирали руки, ну вот теперь-то мы заработаем. Но потом день проходит, два, три, а никто не чешется, что надо репетировать. А я просто молчу, потому что у меня даже в тот момент не было электрогитары. Честно говоря, опыт игры на электрогитаре у меня к тому моменту был весьма куцый. И к 1975 году я медиатором играл довольно плохо. Наровил все время играть пальцами. И такая ситуация продолжилась и дальше. Надо сказать, что гитару мне так и не купили тогда, а у меня не было денег сразу купить гитару…
-А ты писал заявление о приме на работу?
Какое заявление? Достаточно было слов. О формальностях никто и не думал. Были специальные люди для этого. Мы же служили в Москонцерте, там была трудовая книжка.
Самое главное, после моего приема долго никто не принимался за работу. Все потирали руки, встречались, выпивали, но никакого дела не происходило. В конце концов, стало понятно, что время в обрез и надо репетировать. И тут выяснилось, что у меня нет электрогитары. А я сам об этом не говорил. Молчал, на всякий случай. И Слава Добрынин, который в то время много давал «ВЕСЕЛЫМ РЕБЯТАМ» своих песен, принес свою старую немецкую гитару «Элгиту» и дал ее мне. Это был мой первый инструмент, на котором я играл в «ВЕСЕЛЫХ РЕБЯТАХ». Есть даже где-то фотография. Это была умора. Я играл пальцами. Приходили люди и спрашивали:
-А что это у вас гитарист пальцами играет?
На что Алешин выходил вперед, заслоняя меня грудью и грозно говорил:
-Ты что вообще не врубаешься, чувак? Ты видел, как Джимми Хендрикс играет? Пальцами!
-Что у вас был тогда за репертуар?
Репертуар был стандартным. В основном песни, записанные на пластинке «Любовь - огромная страна».
-А были ли новые аранжировки уже известных песен?
Никакой необходимости в этом не было, поскольку все уже играли тот аранжимент, который был записан. На репетициях я получал старые ноты и играл ту партию, которая в них была обозначена.
-Я был в 1976 году на концерте, который был в России и назывался «Эта неповторимая Москва». Там «ВЕСЕЛЫЕ РЕБЯТА» исполняли несколько песен уже известных, но в новой аранжировки.
 |
-А ты пришел, Алла уже была?
Да, она уже была. Она еще не была Золотым Орфеем, но уже была Лауреатом конкурса артистов эстрады. Первое что мы сделали с ней, это записали песню "Посидим, поокаем".
-Эту песню записали до Орфея?
Да, до него. Там моя гитара и моя идеология.
-А чья аранжировка?
Не было аранжировки. Я получил гармонию, быстро применил какие-то свои фолковые наработки и нашел нужное гитарное движение, как говорят гитаристы. Русанов дописал терцовую духовую темку дуэтом с Сашей Чиненковым. Какие-то бонги там простучали. И получилась такая камерная прифолкованная вещица. Я потом еще играл в песнях из к/ф «С легким паром»…
-А вот песни, которые вышли на пластинки, где Пугачева поет в составе «ВЕСЕЛЫЕХ РЕБЯТ» «Арлекино» и прочие, в том числе и «Хорошо». Они все были записаны до Орфея?
 |
-Не оркестром, а именно «ВЕСЕЛЫМИ РЕБЯТАМИ»?
Да, именно «ВЕСЕЛЫМИ РЕБЯТАМИ». Я не помню, как это исполнялось на Орфее. Отвезла ли она ноты, которые сделал Валера Дурадин, потому что аранжировка была Дурандина.
-Так все-таки «Арлекино» в исполнении «ВЕСЕЛЫЕХ РЕБЯТ» была записана до Орфея?
Мне кажется, что до Орфея. Когда она приехала, мы ее уже во всю ее играли. Хотя я могу и ошибаться.
-В записи каких пластинок тебе пришлось участвовать?
Я могу сейчас уже не вспомнить. В «Песенке для всех» я играю на банжо.
«Проходят годы» - это моя гитарная аранжировка, а поет Гатауллин. Кстати, Гена Макеев, автор музыки, принял моё гитарное решение в этой песне без всяких изменений, несмотря на то, что я был ещё достаточно неопытен. Гена, конечно, уникальный человек и музыкант. Мне кажется, что своим мелодизмом он напоминает Сережу Дьячкова. Недаром оба Пузыревых очень дружили с Сергеем. Светлая память талантливому композитору.
-А в записи песен Манукова «Избранник», «Не надо ждать», «Вишня» ты участвовал?
«Вишню» мы играли много, но писал ли я ее или нет, уже не помню.
-Алешин сказал, что это фонограмма ансамбля «Мелодия».
 |
Может быть вполне. Мы ее играли на концертах. Так же как и песню «Лодочка плывет». Было несколько таких песен, которые были сделаны для публики. Для того чтобы Буйнов с Алешиным гарцуя, как два необъезженных мустанга, хватали Пугачеву и носились с ней по сцене как угорелые. Это бывало и для этого существовали такие песни, но писали ли мы их или нет, я не помню.
-А песню «Не надо ждать» помнишь?
Мне кажется, это аранжировка Глеба Мая и это было уже после меня. Это времена, когда была песня «Виновен ли порох»…
-«Порох» позже появился. Май стал аранжировщиком, когда ушли Пузырев и Дурандин в 1981 году.
Глеб Май был прекрасным концертным звукорежиссером. С его приходом «ВЕСЕЛЫЕ РЕБЯТА» получили новое дыхание. Потом уже появились Глызин, Рыжов и другие.
-Что тебе особенно запомнилось в «ВЕСЕЛЫХ РЕБЯТАХ»?
Наш первый выезд за границу в 1976 году. В те годы выехать в Германию, было просто потрясающим событием. Мы выехали, страшно гордясь собой, потому что у нас были песни типа «Кто песенке не рад»… И «Траву-мураву» мы сделали и «Наш дом». Но все это оказалось легким фолковым блеянием на фоне того джаз-рока и ритм-энд-блюза, который царил тогда в ГДР. Там просто играли все так, что зубы вылетали. У всех были шикарные «Ибанезы», «Гибсоны» японские. Все играли на американских аппаратах. Барабаны у всех были шикарные, подзвучка, мощность. Была абсолютно фирменная сцена.
-А кто вас приглашал в эту поездку?
Насколько я знаю Министерство культуры ГДР. Это был сборный телевизионный концерт в Берлине, где выступало несколько коллективов и исполнителей. В том числе Жужа Конц, группа «Момбаза», англичане «Мад», местные немецкие группы, «Пудис», еще кто-то.
-Что вы там пели?
Уже не помню. Точно пели пузыевскую «Кто песенке не рад». Она была такая веселая кантревая. И я в ней играл слайд-гитару. Хотя у мня не было не только слайд - гитары, но и нормальной гитары вообще. К тому времни я уже купил себе какую-то немецкую перепечатку «Гибсона» у Юры Шахназарова под название «Хоер». Красного цвета. Мощно звучащая. И я играл на ней слайд-партии, но поскольку сладера не было, и я не представлял себе как его можно достать, то играл кочергой- вибратором от той самой добрынинской гитары.
Мы приехали в Берлин и две недели провели в том, что каждый день ездили и репетировали свои номера. Потом репетировали всю сводную программу и в положенное время немцы нажали кнопку и это все пошло в прямой эфир, отрепетированное просто до ногтей. И мое исполнение кочергой от дешевой немецкой гитары привело в совершенное изумление местных музыкантов. И ребята из группы «Модерн соул бенд» подошли с нами пообщаться. Они клюнули на эту фигню. Мы с ними познакомились и много времени провели вместе. Но самое потрясающее было, когда они пригласили нас к себе в дискотеку. Они, так же как и мы здесь играли так называемый "калым за базу". Раз в месяц они играли концерт на том предприятии, которое предоставляло им репетиционную базу. У завода была своя дискотека и там эти ребята устраивали концерты. Нас они пригласили, чтобы разбавить свой концерт, а самим лишний раз выпить. Пили они так, что мы просто и рядом не стояли.
-Но вы тоже были не любители, а профессионалы в этом деле?
Конечно, мы тоже не любители, но как они жрали это было что-то. Нас, конечно, нельзя было перепить, но увидеть человека, который пьет так же как ты…
Я однажды заболел на свой день рождения. Люди уже были приглашены, и ничего нельзя было отменить. Я был на антибиотиках и не мог выпивать. Тут я впервые был свидетелем, что происходит с людьми на дне рождения. До этого я никогда этого не видел, потому что пил вместе со всеми. Это был ужас!
И вот такой же ужас я испытал, когда увидел, как пьют немцы!
 |
-По "квадрату", поехали.
И мы начинаем играть по блюзовому квадрату, а она начинает петь вокализ. Алла пела просто вокализ. Это было потрясающе. Она поставила на уши всех! Великие и ужасные «ВЕСЕЛЫЕ РЕБЯТА», которые меж собой в кулуарах говорили про нее:
-Да кто она такая? Что она делает из нас аккомпанирующий состав? Что за чушь?
И вдруг эта «никакая» ставит на уши публику, которая ревела под настоящий ритм-энд-блюз, а мы со своими претензиями на ее фоне были совершенно где-то далеко . Без всякой лести могу сказать, что Алла в плане общения с публикой была человеком гораздо более опытным, чем «ВЕСЕЛЫЕ РЕБЯТА». Она произвела тогда сильное впечатление своей свободой и смелостью на меня лично.