Георгий Симонян
...проблема в том, что не стало шлягеров.
(октябрь 2013)1
 |
-Вы родились в г. Алапевск Свердловской области?
Да. По причине того, что мой папа был полковником инженерных войск и его отправили в Алапевск за три дня до моего рождения. По той же причине моя старшая сестра родилась в Одессе, а средняя – в Ленинграде. Мама и две сестры жили в Ленинграде во время блокады, пока отец их оттуда не вывез по дороге жизни. Через год пребывания в Алапаевске мы вернулись в Москву.
-А как родителей угораздило назвать Вас Теодором?
У меня маму звали Ольга Теодоровна, дедушка был Теодором.
-Где жили в Москве?
На улице Малая Полянка, практически в самом центре.
Мы жили в коммуналке и бывало, что у соседей я пытался что-то наигрывать на фортепиано. По этой причине в шесть лет меня пытались отдать в музыкальную школу, но там спросили – есть у нас фортепиано? Фортепиано не было и в приеме было отказано. Когда мне исполнилось девять, фортепиано купили по очереди (маме пришлось долго ходить отмечаться) и я пошел учиться в музыкальную школу по классу фортепиано. Несмотря на то, что я пошел учиться позже, музыкальную школу окончил вовремя, так как сдал экстерном экзамены за два последних года.
Лет до пятнадцати я вообще не любил эстрадную музыку и не слушал ее. Поначалу я обожал только Моцарта, но потом меня очень привлекло творчество Сергея Прокофьева. Моя средняя сестра училась в Гнесинке и приносила домой пластинки классической музыки. Я послушал Шестую симфонию Прокофьева и пришел в восторг. Потрясающая музыка!
Короче говоря, после окончания восьмого класса в общеобразовательной школе я поступил в музыкальное училище при Московской консерватории на фортепианное отделение. И на вступительных экзаменах играл вторую сонату Прокофьева. А на госэкзаменах в училище играл третий концерт Прокофьева.
И еще я всегда очень любил творчество Бетховена. Он гений из гениев!
 |
-Это училище находится…?
В Мерзляковском переулке.
Кстати, со второго курса я стал учиться еще и на теоретико-композиторском отделении.
Был у меня знакомый Саша из Гнесинки. Он меня и познакомил с джазом и блюзом. Я заинтересовался. Эта музыка стала меня привлекать.
Со мной на композиторском отделении учился Иосиф Бергер. Он снабжал меня современной музыкой, записанной «на рёбрах»: твисты, рок-н-роллы и прочее.
По-простому его звали Йося, а дома – Йоня. И Йоня постепенно преобразовалось в Лёню, и позже все стали его называть – Лёня. Этот Леня потом стал одним из первых солистов ансамбля «Веселые ребята». Кстати, руководитель «Веселых ребят» Павел Слободкин тоже учился в нашем училище, но на пару лет старше.
Так вот, Бергер приносил мне эти пластинки. И я помню, как он сам их исполнял. Он аккомпанировал себе и пел. Например, песню Twist again исполнителя Chubby Checker. Один в один.
-Он тогда пел тогда в такой же манере, как впоследствии в «Веселых ребятах»?
Да. Он очень точно снимал тогда и манеру исполнения западных певцов.
Нам разрешали в училище слушать музыку на проигрывателе для подготовки к экзаменам. И вот в конце третьего курса я принес в училище пластинки, которыми меня снабдил Бергер. Мы стали с сокурсниками слушать. А потом устроили такие сумасшедшие танцы! И тут открывается дверь и входят завуч, дежурный педагог и другие. Заведующий композиторским отделением за этот проступок отчислил меня, Заведующая фортепианным отделением не решилась меня отчислить, так как я отлично учился.
Короче говоря, из училища я был выпущен только как пианист в 1966 году. В общем-то, по этой причине я не стал поступать в консерваторию. При распределении мне предложили работать в Москонцерте. Я согласился. Было одно место пианиста в квартете с контрабасом, ударными и саксофоном. Работал наш квартет с певцом Гарольдом Пирцхалавой. Это баритон, довольно высокий. Половину концерта я аккомпанировал ему романсы и арии из опер, а вторую половину он пел под ансамбль песни в основном из репертуара Муслима Магомаева.
Полгода мы так проработали, а потом всем ансамблем перешли к Капитолине Лазаренко.
Она была очень популярна. Звезда своего времени. Когда-то Капитолина Андреевна была солисткой оркестра Эдди Рознера. Правда, когда мы перешли к ней, она уже была не так популярна.
-Гастроли с ней были продолжительные?
Да. Например, как-то поехали на Дальний Восток на 45 дней.
-Вам тогда только исполнилось 19 лет. Получается, что Вы в этом возрасте уже прилично зарабатывали?
Конечно, я зарабатывал больше многих жителей нашей страны, но Москонцерт тоже меня не баловал. Первые полгода я был бесставочником, как музыкант без образования, получая чуть больше 4-х рублей за концерт.
Так я проработал до 1968 года. И в 68-ом году я перешел в состав Аиды Ведищевой.
-Вы почти везде числились пианистом и концертмейстером. Что это значит?
Это было только с Пирцхлавой. Это значит, что часть концерта я мог аккомпанировать солисту один. В настоящем эстрадном ансамбле такого понятия нет. Хотя все же оно предполагает работу с музыкантами, разучивание партий.
Так вот, перейдя к Аиде Ведищевой я стал музыкальным руководителем ее ансамбля. Делал аранжировки, разучивал партии.
 |
-Ведищева тогда была очень популярна?
Не то слово. Три концерта в день и народ просто валом валил. Полные аншлаги! Уже вышли «Кавказская пленница» и «Бриллиантовая рука». Песни из этих фильмов были суперпопулярны. И множество других хитов того времени.Надо сказать, что работали мы от Владимирской филармонии.
-Вы перешли к ней также всем составом?
Нет. У меня был знакомый барабанщик, который работал как раз у Ведищевой. Он и перетянул меня. У них тогда было трио: барабанщик, контрабас и пианист. Пианист из Ленинграда Симон Каган. Очень интересный, концертный пианист, типа Цфасмана, но не совсем эстрадный.
Тут надо сделать экскурс в прошлое. Мне всегда нравился такой инструмент как саксофон. Будучи с Капитолиной Лазаренко на Дальнем Востоке, я купил саксофон-сопрано фирмы Selmer. И стал учиться играть на нем. К моменту перехода к Ведищевой я вполне освоил этот инструмент и был принят в коллектив в качестве саксофониста.
Через довольно непродолжительное время Аида рассталась с Каганом и я стал играть на фортепиано. Тогда же у нас обновился состав –появились три гитариста. Очень модно было иметь в составе электроорган. Фирменный достать было сложно, а советский можно. Их производили в городе Муроме и назывался этот инструмент «Юность». В результате я продал свой саксофон и немного добавив, купил «Юность». Но я вам скажу это жуткий инструмент. У него был недостаток – отсутствовала ручка настройки. И если в каком-то зале фортепиано было настроено ниже, то играть ансамблем было невозможно. Если было время перед концертом, то я брал отвертку, снимал крышку и каждую клавишу подстраивал под фортепиано. А это около пятидесяти клавиш.
-Тяжелая работа…
И не говорите! Но восхищение у зрителей это вызывало, особенно когда я левой играл на фортепиано, а правой на органе.
- Вы тогда познакомились с Олегом Ивановым?
Олег сначала познакомился с моим другом Сережей Дьячковым. А с Сережей мы учились на одном курсе на фортепианном отделении и у одного педагога, очень дружили. Вместе готовились к экзаменам. То у него в Филях (он тогда там жил с мамой, папой и сестрой), то у меня на Хорошевке (мы к тому времени переехали туда).
-Позже Дьячков жил где-то на юге Москвы?
Да, когда женился, то перебрался в Теплый стан. А работал он в ансамбле «Тон» при Мюзик-холле. «Тон» потом преобразовался в «Коробейники». Сережа очень здорово делал современные обработки народных песен для этого ансамбля. В таком битовом стиле.
-Сергей Дьячков подал заявление на отъезд до Олимпиады-80?
Да, конечно.
-У него жена была еврейкой?
Нет, Света Филиппова была русской, а у Сереги мама еврейка. Поэтому он имел право на отъезд в Израиль. Когда Сергей подал документы на отъезд, его сразу отовсюду повыгоняли. Запретили исполнять его песни на радио, на ТВ. Он сидел без денег, стал продавать свои инструменты. Например, продал свой синтезатор. Позже Сергей устроился в магазин «Лейпциг» вести художественную самодеятельность для работников. Но и там узнали и пришлось уволиться. А во время Олимпиады к нему пришел человек в штатском и посоветовал не выходить из дома до окончания Олимпиады.
Их со Светой и с сыном Димой очень долго не выпускали потому, что родители Светы работали в партийных органах (то ли в горисполкоме, то ли в городском комитете партии) и были категорически против.
В Израиле Сережа развелся со Светой и женился на Лене. Это его последняя жена. Они с Леной и двумя маленькими детьми вернулись в Россию. Но после смерти Сереги Лена с детьми снова уехали в Израиль. Там живут ее родители.
-Вернемся к Иванову.
Олег стал приезжать в Москву и привозил свои песни. Нам они очень нравились, так как были какие-то не шаблонные, что ли. Можно сказать, битловые. Сережа показал несколько песен Паше Слободкину. Паша две песни Олега взял.
-Но изменил текст?
Полностью поменял.
А я взял у него песню «Товарищ» и решил показать Аиде. Аида сомневалась: исполнять – не исполнять. Но я ее убедил. У меня связей тогда не было, а у Аиды были на радио. Ну, она и понесла туда. Я сделал аранжировку, мы ее разучили и записали.Песня победила на радиоконкурсе и ее выдвинули на Премию Ленинского комсомола. Как нам рассказывали потом на радио, Лапин послушал и спросил:
– Как фамилия автора?
- Иванов.
- Псевдоним?
- Нет, действительно Иванов.
- Откуда?
- Из Барнаула.
- Из глубинки? А чем занимается?
- Врач.
- Самодеятельность? Из глубинки? Русский. Надо продвигать!
И дал добро.
-А то, что пела песню Ведищева его не смущало?
Это потом. Когда Аида подала документы на выезд из СССР, то Лапин велел перезаписать песню Льву Лещенко. И когда Лещенко говорит, что он первый исполнитель, то я ему напоминаю:
- Лева! Первой ее записала Ведищева, а я сделал аранжировку.
-Лещенко Лапину нравился?
Конечно. А других тормозил. Ведищеву, Мондрус…. И непонятно почему, он всегда считал евреем Ободзинского, хотя у него ни капли еврейской крови.
Ведь Лапин приложил руку и к расформированию оркестра Людвиковского. Это такой был джаз! Поводом послужило, что Людвиковский справлял малую нужду на улице и милиция его арестовала. Мало того, что расформировал, так еще и приказал все записи размагнитить. Записи этого оркестра остались только у тех композиторов, которые писали для этого оркестра.